Елена Грушковская - Странник
— Старый сластолюбец… Что, на молоденьких потянуло?
Да, признался он себе, его непреодолимо влекло к Джиму, и пусть в его присутствии он глупел от любви, его присутствие было ему необходимо, как пища, как воздух, как самая жизнь. Что ж, придётся серьёзно поговорить с Далленом, он уже вполне взрослый, чтобы понять, что его отец не может всю оставшуюся жизнь носить облачение вдовца. К младшему сыну лорд Дитмар относился трепетно — наверно, тем он его и избаловал, что так безмерно обожал. Может быть, Даллену будет нелегко смириться с этим, но девятнадцать лет — вполне зрелый возраст, для того чтобы понять, что отцу ещё рано ставить на себе крест.
Лорд Дитмар вернулся к своей работе, усилием воли сосредоточился на предмете и написал ещё несколько строк, но потом опять отвлёкся. Он думал о Даллене, о его будущем, об его успехах в изучении медицины, и улыбка гордости тронула его губы. Его сын был умён и талантлив, он подавал большие надежды и мог в будущем сделать блестящую научную карьеру, но он был слишком раним и мало приспособлен к реальной жизни. Другое дело Дитрикс: тот был так же непохож на своего отца, как огонь непохож на воду. Научной карьере он предпочёл мундир и короткую стрижку и весьма преуспел на этом поприще; своего отца он любил, но вот с младшим братом у него отношения не ладились, что причиняло лорду Дитмару немало огорчений. Они были совсем чужими друг другу, его сыновья; это казалось чудовищной противоестественностью, но это было так, и никакие усилия отца не могли их сблизить. Дитрикс, сам уже человек семейный, не будет возражать против нового брака отца, и к Джиму он как будто хорошо относится; одно время лорду Дитмару даже казалось, что он бросает на него нежные взгляды. Вот было бы смешно, если бы собственный сын увёл Джима у лорда Дитмара из-под носа! К счастью, до этого не дошло: Криар, дворецкий в доме лорда Райвенна, вовремя чихнул, и новогодняя примета сбылась — хоть и не совсем буквально, но всё же сбылась. За Дитрикса лорд Дитмар не беспокоился: он уже вступил на собственную стезю, у него была своя семья и своя жизнь. Что же касается Даллена, то тут ещё было много неясного.
Нет, ему решительно не работалось сегодня. Лорд Дитмар выключил компьютер и пошёл побродить по дому. Надев плащ, он даже вышел на балкон, несмотря на скверную погоду. Впрочем, простоял он там недолго: метель быстро прогнала его обратно в домашнее тепло. Перед тем как лечь спать, он ещё раз зашёл в комнату Джима и полюбовался им минуты две. Поцеловав его приоткрытые губы, лорд Дитмар потихоньку вышел. С завтрашнего дня он начнёт бороться с тяжеловесностью, решил он.
Глава XXVI. Отлёт Странника
Проснувшись утром, он испытал лёгкое волнение: новая жизнь начиналась. Однако начиналась она как-то странно: дворецкий не пришёл и не подал ему одежду. На Эгмемона это было непохоже, и лорд Дитмар был весьма удивлён, но сердиться не торопился — он был вообще от природы не гневливым. Пройдя в халате в ванную комнату, он не спеша умылся, потом заглянул в гардеробную и увидел свой полностью приготовленный, аккуратно разложенный костюм, рубашку и сапоги: по-видимому, Эгмемон собирался их подавать, но что-то его отвлекло. Лорд Дитмар оделся и причесался, после чего пошёл навестить Джима.
Уже за несколько шагов до двери комнаты он услышал юный и звонкий голосок, который весело щебетал с чуть приметным и милым акцентом, временами исчезавшим, а на некоторых словах возвращавшимся. От звука этого голоса сердце лорда Дитмара сжалось от нежности и затрепетало от волнения, и он тихонько заглянул в щель неплотно прикрытой двери. Джим, уже проснувшийся и выглядевший значительно лучше, чем вчера, сидел в постели, а перед ним на переносном столике стоял завтрак. В ногах его кровати сидел Эгмемон и с улыбкой слушал его весёлую болтовню: Джим рассказывал ему об Илидоре.
— Иногда он так серьёзно посмотрит — как будто взрослый, честное слово! — сказал Джим со смехом.
— Да, дети иногда выглядят не по годам серьёзными, — согласился с ним Эгмемон. — Вот и господин Даллен, когда был малюткой, временами этак насупится, как будто чем-то недоволен, а милорд его спросит: "В чём дело, мой маленький?" — а господин Даллен ему: "Я не маленький!" — И Эгмемон засмеялся, вспоминая детские годы Даллена.
Лорд Дитмар с улыбкой слушал, а потом, сделав вид, что только что пришёл, постучал в дверь. Голоса в комнате смолкли, и лорд Дитмар спросил:
— Джим, можно к вам?
— Входите, милорд, — отозвался Джим. — Я уже давно не сплю.
Когда лорд Дитмар вошёл, Эгмемон испуганно вскочил. Он понял, что пренебрёг своими обязанностями, позабыв про платье хозяина, которое он приготовил как положено, но перед тем как подать его, решил принести Джиму завтрак: он разрывался между хозяином и гостем, которым требовалось уделять одинаковое внимание. Он не намеревался оставаться у него долго, но Джим с ним заговорил, и Эгмемон, задержавшись "на минуточку", не заметил, как прошло четверть часа.
— Ох, ваша светлость, простите! Я вот-вот собирался подать вам одеваться, но… — Эгмемон метнул на Джима несколько сердитый взгляд. — Заболтался я с вами, сударь!
Джим залился нежным и мелодичным серебристым смехом.
— Это я виноват, простите меня! Не надо было отвлекать вас разговорами. Милорд, — обратился он к лорду Дитмару, — не сердитесь на Эгмемона, он зашёл ко мне всего на минуточку, любезно принеся мне завтрак, но мне вздумалось с ним поговорить, и вот… Умоляю вас, не сердитесь на него, это полностью моя вина. А он просто из вежливости не решался уйти, поскольку я его не отпускал. А мне и в голову не пришло, что я мешаю ему работать!
— Ничего, всё в порядке, — улыбнулся лорд Дитмар. — Как видите, я смог прекрасно обойтись сам. Я только рад, что вам удобно и вы не испытываете ни в чём нужды. Я не в обиде на Эгмемона за то, что он в первую очередь уделяет внимание вам — так и должно быть, особенно учитывая ваше состояние.
При этих словах у Эгмемона отлегло от сердца, а Джим заверил:
— О, я уже намного лучше себя чувствую, милорд.
— Я рад это слышать, — сказал лорд Дитмар. И добавил: — Эгмемон, ты можешь идти.
Дворецкий поклонился и вышел, а лорд Дитмар занял его место у постели Джима, но в значительно большей близости к нему. Накрыв руку Джима своей и нежно сжав её, он проговорил:
— Я понимаю Эгмемона. Так легко подпасть под чары вашего обаяния и забыть обо всём на свете!
