Лиза Хендрикс - Бессмертный воин
На сей раз, когда они подъехали к воротам, створки были широко распахнуты, и полдюжины мужчин вышли, чтобы поприветствовать их. Еще около сорока человек собралось вокруг костра, ярко пламенеющего во дворе. Иво потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что они — вольные люди из деревни, прибывшие не только на свадебный пир, но и желающие посмотреть, что за мужчину король назначил на место Гилберта Тайсона. Он поприветствовал их, выделив из толпы судью, Уота, бывшего в зале предыдущим вечером, после чего повернулся к эконому.
— Какие новости, Джеффри?
— Зал и угощения готовы. Как вы видите, прибыли деревенские жители. И отец Теобальд ждет в часовне.
— А леди Алейда? — Иво старался, чтобы его голос звучал спокойно, на Бранда он не смотрел.
— Она в своих покоях, вместе с женщинами, готовится к церемонии.
Узел внутри Иво стал слабеть.
— Хорошо. Я скоро за ней пошлю. Скажи Освальду, чтобы он поставил мужчин на стены.
— Да, милорд. — Джеффри откланялся и стремительно пошел в сторону кухни.
Иво и Бранд пошли внутрь, минуя столы и снующих вокруг слуг, направляясь к очагу, чтобы согреться. Сообщение от Ари было коротким и трудным для воспроизведения, поскольку было нацарапано ножом на куске коры.
«Отдала все свои деньги беднякам. Боится, что отберешь. Около десять шиллингов. Перестань пугать».
Иво дважды перечитал руны, и так и эдак трактуя их, пытаясь понять смысл написанного. Он отдал записку Бранду и хмуро посмотрел на птицу на его плече.
— Разве ты не считаешь, что скальд мог бы и лучше обращаться со словами?
— Скорее всего, он пытался написать быстрее, пока еще было светло, — отозвался Бранд. — «Боится, что отберешь»? И что ты сделал с девчонкой?
— Я не знаю. Ничего. Предупредил ее, чтобы не пыталась сбежать в монастырь. Мы перебросились всего — то дюжиной слов. Идиот Фреев! — Иво раскрошил кору, сжав ее в кулаке, и кинул труху в огонь. — Я пробыл в лесу слишком долго. Раньше я знал, как обращаться с женщиной.
— Да, ты умел, — согласился Бранд. Он втянул воздух сквозь зубы, погрузившись в размышления. — Помнишь дочь корабела в Каупанге?
На лице Иво расцвела улыбка, когда он вспомнил налитые прелести девчонки, чей образ жил на задворках его памяти.
— Ингигерд.
— Ваши отношения начинались без большой любви с ее стороны, как и у Алейды. И все же, как я припомню, это стоило тебе бочки соленой рыбы и фунт серебра, когда ее отец поймал вас, когда она скакала на тебе в плазе[19].
— Она стоила каждой монеты и каждой трески, — сказал Иво нежно. Но когда он вспоминал восторженную скачку Ингигерд, его воображение молниеносно перенеслось на Алейду, на то, как она бы могла оседлать его на огромной кровати в соларе. Он переступил с ноги на ногу, чтобы ослабить внезапную тяжесть в паху. — Это было так давно, очень давно, и к тому же у меня было время, чтобы поухаживать за Ингигерд.
— Так поухаживай за Алейдой.
Ему тогда потребовалась больше чем половина лета, чтобы заполучить Ингигерд, подумал Иво. Ему бы очень повезло, если бы с Алейдой у него был хотя бы месяц, но он жаждал видеть ее каждую ночь в своей постели. Кроме того, был еще и король, которого тоже нельзя было просто так выкинуть из головы.
— Вильгельм так жаждал заполучить этот замок, что испытал истинное облегчение и пообещал сотню фунтов, чтобы помочь возведению замка, но для этого он должен быть уверен, что и Олнвик, и его леди находится в надежных и твердых руках. Сегодня вечером я должен уложить ее в постель, а иначе она сможет сбежать в монастырь и аннулировать наш брак.
— Ну что ж, тогда у тебя есть лишь время, пока идет ужин, — сказал Бранд, как будто считая это время достаточным. — В ней, кажется, есть огонь. И думаю, тебе не потребуется много времени, чтобы разжечь его в полыхающий костер: капелька вина, пара ласковых слов… Конечно, если она — это слишком для тебя, то мы можем уехать прямо сейчас. Король найдет другого лорда, чтобы отдать ее земли и ее девственность, а мы можем вернуться к охоте на Квен.
Иво не потрудился ответить.
— Ты, — ткнул он пальцем в пробегавшую девушку. — Принеси мне горячей воды и чистый шенс. И отправь ко мне Джеффри.
— Я предполагаю, что мы никуда не едем, — сказал Бранд птице, сидящей у него на плече. — Эх, хорошо. По крайней мере, она не сбежала. Может она желает тебя больше, чем ты думаешь.
— Может быть, — согласился Иво, хотя червь сомнения, точивший его изнутри, утверждал иное. И в самом деле, вдруг Бранд был прав, понадеялся Иво, когда послал за Алейдой некоторое время спустя. Она достаточно скоро появилась наверху лестницы, ее служанки стояли позади нее, и хотя ее лицо на фоне покрывала выглядело бледным и напряженным, она, секунду поколебавшись, спустилась вниз.
— У вас нет ни одного родственника мужского пола, с которым я мог бы подписать брачный контракт, — произнес Иво, призывая поддержку собравшихся свидетелей. — Вы подпишете его со мной, леди Алейда?
— Oui[20], монсеньор, — ответила она спокойно.
Нет, не спокойно. Кротко. Потупив взор. И когда она взяла его руку, ее пальцы были холодными как морской лед и дрожали в его ладони. Ари был прав. Она боялась его.
И ему не нравилось это. Ему совсем не нравилось это. Некоторые мужчины хотели бы иметь жену, которая сжималась бы при их появлении, но он предпочел бы женщину твердую и храбрую, такую, как та огненная девица, которая сыпала угрозами в адрес Невилла, столь непокорную, что готовила свой побег и требовала у него точного ответа, что он хочет от нее.
Пытаясь найти причину такой перемены в Алейде, он подвел ее к высокому столу, где лежал брачный контракт. И лишь когда свидетели окружили их, и он посмотрел вниз на свою невесту, Иво понял. Строгое белое покрывало. Простой льняной воротник и рукава. Бесформенный гаун из черной шерсти, подпоясанный простым плетеным поясом, на котором весел маленький деревянный крест.
Маленькая лисичка.
Она могла действительно его бояться, но под этим страхом где — то глубоко все еще скрывалась ее мятежность, сокрытая за маской безразличия и выпрямленной как всегда спиной. Она оделась как простая монахиня.
Даже не видя его лица, Алейда все поняла по тому, как напряглась пальца де Вэсси, держащие ее руку, когда он сумел разгадать выбор ее платья. Она ожидала этого, ведь кем бы он не был, дураком его точно нельзя было назвать. Но теперь, когда она чувствовала его гнев, она пожалела о том импульсе, что заставил ее приказать Хадвизе достать один из старых гаунов бабушки.
Этот поступок казался довольно безопасным в соларе: способ показать, что она поражена, но не побеждена, но теперь этот жест казался безрассудным. Что если Ари ошибся в своем лорде? И где, кстати, этот сенешаль, где он и его безрассудные заверения в помощи? Трусливый негодяй.
