Альбина Андерсон - Падение
— Так она и пойдет! — отрезает Ленка. — Она меня на порог не пускает. — Открой рот, — просит она Киру.
— Это еще зачем?
— Новый метод тестирования. Я возьму соскоб со слизистой.
Маленькой щеточкой она лезет Кире в рот и хорошо пошкрябав ею за щекой, запаковывает в пакетик.
— Лен, может все таки зайдешь к нам сегодня? — просит Кира. — Вера Петровна попробует вас помирить.
— Не пойду, еще кипятком плеснет!
— Вы друг друга боитесь. Она не знает куда документы на квартиру спрятать. Думает ты их украсть хочешь…
Глаза медсестры сужаются.
— А она не говорила, куда она их хочет спрятать?
Кире не нравится ее противный, ищущий взгляд. Она пугается, Шура же просила никому не говорить! Ей теперь и самой кажется что Ленке действительно нужны эти злополучные документы. А иначе, зачем бы она так интересовалась?
— Закопала, кажется.
— Как закопала? Где? — не унимается Ленка.
— Я не знаю.
— Маразматичка! Они же там сгниют! — вскрикивает она.
Далаки начинает смеяться.
— Я тут кое-что вспомнил…, - оправдывается он.
У Ленки расстроенное лицо, зло сжатые губы. В разрезе халата взволнованно вздымается грудь. Моя руки, она забывает снять перчатки. И только намылив их, быстро стягивает и бросает в ведро. Кира вдруг ясно понимает, что рассказывать ей ничего нельзя. Хорошо, что она не проговорилась. Улыбаясь, Далаки провожает ее до двери: Кира, дорогая, вот телефон и адрес клиники. Не забудь, доктор Еникеев. И уверен в следующий раз увижу тебя на сцене в Большом.
Сразу же после того, как за Кирой закрылась дверь, Далаки проводит ладонью по лбу, смахивая воображаемый пот.
— Знаешь, насчет этой квартиры…, - начинает Ленка.
Но доктор поднимает указательный палец, сейчас есть дела поважнее. И медсестра замолкает. Он вытаскивает из ящика стола айфон и набирает номер, прокашливается, лицо его становится опять игривым.
— Таисья Петровна, как поживаете?
— Далаки? — вопросом на вопрос отзывается в трубке хриплый голос.
— Далаки, Далаки.
Повисает пауза. Видимо Таисья Петровна пытается вспомнить кто же такой Далаки, высветившийся на ее циферблате.
— Июньский семинар. Мы с вами на банкете за одним столом сидели, а потом кальян курили в номере у чеха Гусляка.
Доктор берет со стола маленькое, увеличительное зеркальце и внимательно рассматривает свое лицо. Рот его растягивается от удовольствия, ему нравится то что он видит.
— Восточный филиал? — вспоминает вдруг Таисья Петровна.
— Средне-азиатский. Как поживаете?
— Ээм, я на встрече, в Марио. Что вы хотели?
Далаки теряется, Таисья Петровна грубо дала ему знать, что кальян кальяном, а разговаривать с ним ей некогда.
— Ну, если по делу…Да вот стараемся изо всех сил, у меня очень хорошая новость. Поездом номер пять, в следующую среду, объект 861 выезжает в Москву. Сдаю с рук на руки. Девочка тянет на девятую категорию, отметьте шампанским, не выходя из Марио.
В трубке молчание. Далаки кажется что на том конце о трубку звякает бокал. Видимо Таисья Петровна пьет за свой орден прямо сейчас.
— Господин Далаки, во первых я не пью. Как сотруднику компании, которая придерживается жесткой антиалкогольной политики вам должно быть это известно. Вы рапорт в головной офис послали?
— Нет еще… — запинается Далаки, ошарашенный ее ледяным голосом, — Я решил в первую очередь позвонить вам.
— Так вот, мне звонить не нужно. Это нарушение субординации и процессуального порядка. Я и пальцем не пошевелю пока не получу актио-ордер с инструкциями из головного офиса.
— Хорошо-хорошо, я сегодня же отправлю рапорт.
Голос у Далаки дрожит. Ленка, готовящая инструменты к стерилизации, испуганно на него оглядывается.
— Какого года объект?
— Ей девятнадцать.
— Почему не разобрались на месте?
— Решение пришло недавно. Своей вербовки у нас нет, мы ждали специалистов из Регцентра, но они не успели. Девочка уезжает. Извините, объект уезжает, — поправляет он сам себя.
— Срочно подайте рапорт. Всего доброго.
В трубке слышатся гудки отбоя.
— Всего доброго, — вежливо, в пустоту говорит Далаки и тут же взрывается, — Сука! Устрицы она жрет в Марио!
Он швыряет зеркало в угол стола. Но просчитывается, и оно со звоном разбивается о пол.
— А мы выпьем шампанского. Лен, достань из шкафа.
Медсестра с сочувствием поглядывая на доктора, достает бутылку и мастерски, в мгновение, бесшумно выкручивает пробку.
— За что пьем? — спрашивает она.
— За то, что избавились от страшного геморроя. Такого страшного, от которого даже умирают, — он махом опрокидывает фужер в себя. — Они там в Москве с ней помучаются. У Таисьи устрицы в горле встанут. Не пьет она! У нее глотка луженная…Вот гадина! — он нервно смеется, — Она одна бутылку вискаря тогда выдула… Я напишу рапорт сегодня… А ты отправь в Головной офис курьера с последними сэмплами и кровью. На вечерний самолет он успеет.
Далаки опять наполняет пластиковый стаканчик.
— Пусть думают что Далаки идиот и не может отличить девятую категорию от…
Он погружается в свои мысли. В стакане не рвущейся ниточкой поднимаются пузырьки шампанского. Ленка отпивает только один глоточек, оно теплое и поэтому противное. Далаки теперь трудно узнать. Где тот доктор, которого она любит? Обычно такой непробиваемый, Далаки раздавлен. На лбу испарина, руки дрожат.
— Да не переживай так, Алексис, — не выдерживает она.
— Не буду, а то не переживу. Что ты там говорила про мать? Далась тебе эта квартира? Ты же четырехкомнатную купила! Мать пожалей.
Ленка видит что Далаки нет дела до квартиры ее матери. Он полностью в своих мыслях, но сейчас хочет сменить разговор.
— Моя шизанутая мать хочет все записать на сестру. Меня она ненавидит, а я думаю, что сестра перебьется! Они хотят из меня дуру сделать, а я не позволю. Раз не хотят отдавать мне положенную половину, я заберу все!
Глаза ее злобно сверкают. Далаки понимает, что спорить бесполезно.
— Кстати, почему твоя сестра не в базе данных? Мы ее проверяли? — спохватывается он.
— Ну, доктор вспомнили… Конечно проверяли. Полный ноль, она же от другого отца, — презрительно бросает Ленка.
— Ну ладно-ладно…Будь осторожнее в следующий раз, — советует он. — Хорошо ты рукой прикрылась, а то могло и в район сердца трахнуть. С сердечно-сосудистой шутить нельзя. Неизвестно какой он мощности, этот ее аппарат…
Далаки представляет Ленкину мать с электрошокером и смеется. Ленка понимает почему и тоже прыскает.
