Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)
-- Значит, он недостоин? - Николь страшно раздражал его дружеский тон, это участие в ее судьбе, после всего.
-- Почему ты так доверяешь ему? - прямо спросил граф. - Ведь тебя так часто обманывали. Вспомни Джонатана. Разве он не был твоим другом?
-- Это несправедливо, - девушка опустила глаза. - Я не могу всю оставшуюся жизнь избегать людей, только потому что меня однажды предали.
-- Ты можешь верить, но почему ты перестала доверять мне? - граф привлек ее к себе, взяв за плечи. - Разве я подвергал тебя опасности? Разве целью моего существования не было твое благополучие и счастье?
Николь молчала, не глядя на него, но чувствуя его негодование и обиду.
-- Послушай меня сейчас, - попросил он, взяв ее за подбородок и повернув лицом к себе.
-- Хорошо, говори, - решительно ответила она, выдерживая его взгляд и оставаясь холодной.
-- Мы подозреваем, что Виктор хочет оставить тебя халифу, как плату за помощь в войне, - сказал граф, отпустив ее.
-- Что? - переспросила она, надеясь, что ослышалась. - Вы подозреваете? Кто вы?
-- Я и Мадлена, - ответил граф.
Николь потеряла весь запал, услышав имя еще одной подруги.
-- Мадлена? Она так думает? - принцесса не могла уложить все это в голове. - Я не верю. Пусть сама мне скажет.
-- Зачем? Ты считаешь, я стал бы врать? - Кристиан отступил на шаг. - Ты так обо мне думаешь?
-- Вы не знаете его, - ответила Николь после паузы. - Мадлена судит о нем, как о Теодоре, как о королях Холоу, а Виктор не такой.
-- Ты всегда знала, как выгородить любого негодяя, пока он не приставит тебе нож к горлу, - вздохнул Кристиан. - Но однажды я не успею спасти тебя.
-- Не нужно больше меня спасать, - сказала девушка тихо, опустив голову. - Если Виктор готов заплатить эту цену, то и я готова. Ты был прав, Вандершир важнее меня. Это даже слишком малая плата за помощь Иджу.
-- Ты с ума сошла? - Кристиан схватил ее за руку. - Я не позволю.
-- Ты сейчас же дашь мне слово, что кроме вас с Мадленой об этом не узнает никто, - сказала она твердо. - Вы не станете мешать Виктору, что бы он ни делал. Даже если он прикажет отдать меня Лоакинору, как подарок.
-- Николь, ты в своем уме?! - граф смотрел на нее, поражаясь ее хладнокровию и самообладанию.
-- Обещай, клянись мне! - принцесса смотрела на него непреклонным жестким взглядом, ожидая ответа. - Иначе я сейчас же все расскажу ему, и вас закуют в цепи, как государственных преступников.
-- Нас? Ты закуешь меня в цепи? - Кристиан отрицательно замотал головой, не желая верить ей.
-- Обещай! - крикнула Николь, бледнея.
-- Приказывай, и пусть он прежде узнает, что его подлый план раскрыт, - ответил граф, сложив руки на груди.
-- Хорошо, ты победил, - сдалась она, но взгляд нисколько не смягчился. - Стройте свои козни, спасайте меня, раз уж я вам так дорога. Но я буду делать все, что в моих силах, чтоб помочь Виктору, какими бы ни были его намерения.
-- Николь, - Кристиан, казалось, умолял. - Почему? Откуда такая верность?
-- Тебе не понять, - она горько усмехнулась. - Я люблю его и доверяю ему. Доверяю больше, чем себе. Потому что, ты правильно заметил, я часто ошибаюсь. А он не ошибается никогда.
-- Все когда-нибудь ошибаются, - возразил граф.
-- Если он решит, что для Вандершира будет лучше, если я стану наложницей халифа, я стану, - Николь почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Она все же сомневалась, граф добился своего.
-- Я не позволю, - ответил он.
-- Ты был бы плохим королем, - девушка поспешила уйти, чувствуя, как слезы затуманивают взгляд.
Она вошла в королевский шатер, стараясь вдыхать глубже, чтоб остановить слезы. Сняла плащ и подошла к кровати. Король спал там, где она его и оставила, не сняв одежды и не накрывшись. Девушка села рядом на постель и посмотрела ему в лицо. Во сне оно оставалось таким же напряженным, как и днем. Даже во сне он не мог найти успокоения от мучивших его мыслей. Николь погладила его по щеке.
-- Мне все равно, поступай, как считаешь необходимым, - сказала она.
Виктор открыл глаза, еще не совсем проснувшись.
-- Что? - спросил он. - Как провела время?
Он попытался сесть, но Николь склонилась и поцеловала его.
-- Я люблю тебя, - сказала она, чувствуя, что слезы все же потекли по щекам.
Глава пятая
Рагиб.
15е. Третий весенний месяц.
Дворец халифа поражал своей роскошью и величием. Построенный из белого камня, украшенный богатыми барельефами и мозаикой, изображавшими цветочный орнамент. Восемь высоких круглых башен, уходивших в небо, несколько внутренних дворов, каждый из которых мог вместить главную площадь перед вандерширским дворцом. Сады и фонтаны, как и в доме Садида, сменялись внутренними покоями, задрапированными шторами из невесомых тканей.
Гостей провели в отдельные покои и разместили в соответствии с распоряжением хозяина. Женщины вновь были помещены отдельно от мужчин, на женской половине дворца.
Вход туда охраняли вооруженные саблями темнокожие мужчины в белоснежных широких штанах и тюрбанах, но с обнаженным торсом. Дальше прислуга была уже исключительно женская. Хотя роскошью нарядов они превосходили даже первую жену градоправителя портового города. Не было такого предмета интерьера или одежды, в котором не присутствовало бы золото или серебро. Мебель была из редкого в Вандершире черного дерева, отполированного до блеска, и обита шитой золотом парчой. На холодных каменных полах настелены были мягкие цветастые ковры. Всюду были цветы и клетки с птицами.
Оказавшись, наконец, в своих покоях, северянки сели на диванчики, предоставленные служанками, и долго молчали, пытаясь прийти в себя после увиденного.
-- Это мы еще не были в тронном зале, - произнесла Бьянка, первая вернувшаяся к реальности.
-- Сколько же у них тут золота? Где они его берут? - Ева попыталась отковырять огромный изумруд от золотого блюда, на котором лежали свежие фрукты.
-- Я слышала об этом месте, но никогда не видела его, - Мадлену волновало не столько внешнее убранство, сколько настроение обитателей дворца. Темной энергии она не ощущала, и это немного успокоило ее.
-- Почему в Вандершире так не украшают дома? - Николь сняла обувь и прошлась по ковру, проваливаясь в его длинный ворс. - Тут так красиво, везде цветы.
