Ирина Лунгу - Любовь и страсть Ангела
— Кстати, я предполагаю, что Разиэлю может понадобиться наша помощь сегодня вечером, — задумчиво протянула Авиталь.
— Думаешь, у них ничего пока не наладится?
— О, — Авиталь взмахнула рукой, — До этого ещё очень долго, мы ещё не раз встретимся с Олегом и Екатериной, прежде, чем оставим их одних.
— По…помощь с стриптиз-клубееее, — Дав расхохотался с новой силой и даже согнулся пополам, — Ангелы-стриптизёры!
Он смеялся и смеялся, в то время как Авиталь задумчиво смотрела на него, а Габ молился всем святым, чтобы Давид не вызвал гнева ангела второго уровня.
— Кстати, отличная идея, — похвалила она Давида, — Дав, ты отправляешься на задание к Разиэлю.
— Что? — Давид мигом успокоился и теперь, выпрямившись, стоял и смотрел на Авиталь круглыми глазами.
— Готовься посетить стриптиз-клуб, и да, кстати, костюм ангела, — это тоже достойная идея. Развернёшь свои крылья, покрасуешься. Только не переусердствуй. Мы с Габриэлем последим за вами из сада.
Авиталь развернулась и, подхватив под руку Габриэля, который сдерживался из последних сил, чтобы не рассмеяться, направилась к саду.
— У тебя есть полчаса по людским меркам. — Авиталь обернулась к застывшему Даву и прибавила, — Собирайся.
Глава 7
Только сейчас Давид понял тех людей, которые порой ненавидели свою работу. Он пытался изобразить из себя хоть мало-мальски приличные телодвижения, хотя, что именно считать приличным в стриптизе, он не знал. Рядом выплясывали молодцы в абсолютно нескромных костюмах. Если конечно, маленькие трусики, впивающиеся и в без того пострадавшее тело, можно было назвать костюмом. Давид скромно пытался подражать им, но, похоже, у него не очень то выходило. Радовало только одно: очевидно, его другу, который сидел прямо напротив сцены, было ещё более неудобно, чем Даву. Это послужило хоть каким-то успокоением, потому что для ангелов тоже важна солидарность. Пусть даже они с Разиэлем были солидарны в неудобстве. Давид уже почти что слышал голос Авиталь, которая бы, покачав головой, высказала мысль о том, что злорадствовать очень нехорошо. Но сейчас Давиду было совершенно не до этого.
Разиэлю было стыдно. Так стыдно, как не было стыдно никогда за всё его существование. Нет, конечно, он видел обнажённые тела и до этого, но тогда он был просто ангелом и они совершенно его не волновали. Тела и тела, ничем для него непривлекательны. А сейчас он, казалось, прочувствовал возбуждение каждой клеточкой своего нового тела, которое так странно и непривычно откликалось на увиденное. Нет, он чувствовал возбуждение не от того, что несколько парней трясли на сцене своими прелестями. Он чувствовал возбуждение от того, что он был частью этого порочного мирка. И именно от этого ему и было стыдно. А вот Катя, сидящая рядом, похоже не испытывала никаких неудобств, она покачивала ножкой в такт звучащей мелодии, пила коктейль и увлечённо рассматривала действо, происходящее на сцене.
— Господи, до чего красив вот тот парень, — выдохнула Ксюха, подбежавшая к ним с бокалом мартини, — И чего он там жмётся в сторонке, как неродной?
Она плюхнулась на диванчик рядом с подругой и посмотрела на Разиэля.
— Олег, не кисни, сейчас будут танцевать девушки, думаю, тебе понравится больше, чем парни.
Она подмигнула ему, а Разиэль невесело улыбнулся. Уж если он так реагирует на то, что происходит сейчас, неизвестно, что будет, когда на сцену выйдут девушки.
— Тебе не нравится? — Катя чуть повернулась к нему и улыбнулась искушающей улыбкой, от которой у Разиэля свело судорогой всё тело. Он поспешно допил виски, хотя пить не намеревался и покачал головой.
— Нравится, то есть, конечно, они мне не нравятся, — он неопределённо махнул рукой в сторону сцены, — А вообще мне нравится…
Катя рассмеялась. Его реакция была такой милой и странной, что она открыто наслаждалась ею. С самого начала он сидел на диване, как прикованный, бросая на сцену редкие взгляды, в которых сквозил неприкрытый интерес. И если люди кругом, пресыщенные подобными действами, иногда посматривали на сцену, потому что для них это было привычное зрелище, Олег, похоже, стеснялся проявить интерес, который было видно невооружённым взглядом.
— Ксюша права, — Катя снова откинулась на спинку кресла, глядя на сцену бездумным взглядом, — Скоро будут выступать девушки, может, тебе они понравятся больше.
Олег вымученно улыбнулся, слишком много эмоций и чувств сейчас бурлило внутри. Он не знал, как объяснить то, что чувствует. С одной стороны, он увидел Екатерину совсем в ином свете, он не представлял себе её в таком месте, и не представлял, что ей может нравиться находиться в подобном заведении. С другой стороны, он не мог понять, что же он чувствует к этой новой Екатерине. Неужели это было то самое, что люди называли: «хотеть друг друга»? Хотя нет, в его случае, он хотел Катю, а не они хотели друг друга.
Разиэль подал знак официанту, чтобы тот наполнил его бокал. Он всё ещё помнил, что случилось в прошлый раз, когда он переусердствовал с выпивкой, но сейчас ему было необходимо хоть как-то унять тот пожар, что горел внутри. Катя и Ксюша о чём-то переговаривались, пока Разиэль смотрел на сцену, с которой уже ушли мужчины, одетые в костюмы ангелов, и вышли девушки, одетые…Впрочем, совершенно невозможно было сказать, во что они были одеты.
Вот миниатюрная брюнетка закружилась вокруг шеста, широко разводя стройные ножки в стороны и сводя их вместе, пока Олег пытался отвести взгляд от её прелестей. Катя, скосив глаза, наблюдала за Разиэлем, и ловила себя на мысли, что ей не нравится и нравится его такая реакция одновременно. Насколько она успела заметить, так, как он реагировал на неё, он не реагировал ни на кого. Только ей принадлежало всё его внимание, а тут оно стало принадлежать вот той брюнетке, которая так изящно и в то же время сексуально обвивала ножками шест. Да и вот той рыжей красотке тоже.
Катя нахмурилась, уже мало обращая внимания на то, что происходило на сцене, сейчас её интересовал только Олег и его реакция на девушек. А его реакция на девушек была вполне взаимной. Та самая брюнетка, которая привлекла внимание Олега, докрутившись возле шеста, медленно и грациозно, стала спускаться с невысокой лестницы, ведущей со сцены в зал. И направлялась, очевидно, она прямо к Олегу. Катя чуть сильнее стиснула бокал с коктейлем и, прищурившись, стала наблюдать за тем, как брюнетка подходит к её Олегу. А то, что она считала его своим, сомнений уже не вызывало. Внутренний голос, вопреки всем жизненным принципам, кричал, что этой брюнетке просто необходимо проредить волосы, ну или зубы, например. Но Катя оставалась на месте, потому что, во-первых, Олег понял, что девушка идёт к нему, во-вторых, его это открытие повергло в некое подобие ступора, и, в-третьих, внутри самой Кати родилось какое-то поразительно новое чувство, — страсть, вперемежку со злостью и ревностью. Коктейль самый взрывоопасный. Она следила за тем, как девушка подошла к Олегу, как стала танцевать возле него, дразня его своим великолепным телом. Как Олег сидел, будто пригвождённый к месту, не зная, что ему делать. А когда танцовщица оседлала Олега и стала выделывать на его теле совершенно немыслимые пируэты, Кате захотелось только одного: вцепиться ей в волосы и скинуть её с Олега. Но она продолжала всё так же молчаливо наблюдать за этой картиной из-под полуприкрытых век. Девушка извивалась на Олеге, и в его глазах уже горел неподдельный интерес. Он следил только за её движениями, за её оголённой грудью, которая колыхалась перед его жадным взором, а когда, наконец, он осмелился положить руки на её оголённые ягодицы, которые не скрывали крошечные трусики-стринги, Катя не выдержала и, вскочив с дивана, помчалась в сторону выхода.
