Кристин Фихан - Темный принц
Рейвен вцепилась в его рубашку, стараясь удержаться от падения. Он тихо выругался, неразборчиво, на смеси двух языков, взбешенный на самого себя, одновременно баюкая ее в своих надежных руках.
- Мне так жаль, Михаил. - Рейвен была в ужасе, напуганная своей слабостью.
Комната вращалась, и так трудно было сосредоточиться. Ее шея пульсировала и горела.
Склонив свою темноволосую голову, он нежно поцеловал ее.
- Не надо, малышка, это я слишком быстро двигаюсь вперед. - Все в его натуре, и чудовище, и многовековой мужчина, взывали к нему - взять, удержать ее - но ему хотелось, чтобы она пришла к нему добровольно.
- Я чувствую себя очень странно, у меня кружиться голова.
Должно быть, он немного потерял контроль, поскольку чудовище в нем так хотело поставить на ней свою метку, хотело ощутить ее сладостный вкус. Его тело все горело как в огне, требуя освобождения. Дисциплина и контроль помогли ему справиться с своей внутренней хищнической натурой и победили. Глубоко вздохнув, он отнес ее на стул около камина. Она была достойна ухаживания, заслуживала поближе узнать его, ощутить хотя бы привязанность к нему, если не любовь, прежде чем он привяжет ее к себе. Человек. Смертная. Это было неправильно. Это было опасно. Только усадив ее на подушки, он впервые уловил тревогу.
Он развернулся, его красивые черты потемнели и стали угрожающими. Его тело оставило свою защищающую позу, мгновенно становясь опасным и могущественным.
- Оставайся здесь, - тихо приказал он, двигаясь так быстро, что превратился в размытое пятно.
Закрыв двери в библиотеку, и повернувшись лицом к входной двери, Михаил послал молчаливый зов своим часовым.
С наружи сначала завыл один волк, потом ответил второй, третий, и так до тех пор, пока они не начали выть все вместе. Он подождал, пока шум не утихнет, его лицо превратилось в неумолимую гранитную маску. Через лес двигалась легкая дымка, а около его дома собирались, перемешивались и сосредотачивались усики тумана.
Михаил поднял руку, и передняя дверь открылась. Туман и дымка просочились во внутрь, собираясь в одно целое, пока весь холл не стал тусклым. Медленно туманы соединились - замерцали, приобретая твердость тела.
- Почему вы побеспокоили меня сегодня ночью? - Тихо спросил он, а его темные глаза опасно блеснули.
Вперед выступил один из мужчин, чьи пальцы были крепко зажаты в руке его жены. Она выглядела бледной и уставшей, и очевидно беременной.
- Нам нужен твой совет, Михаил, и мы принесли тебе новости.
А внутри библиотеки Рейвен ощутила, как в нее просачивается страх, как эмоции бьются у нее голове, поглощая ее, вытесняя бурный экстаз подобно паутине. Кто-то словно обезумев, кричал, ощущая острую как нож боль. Она встала на дрожащие ноги, держась за спинку стула. На нее нахлынули образы. Молодая женщина с бледной, почти белой кожей и торчащий из ее груди кол, текущая рекою кровь и ее голова, отделенная от тела, что-то мерзкое засунуто ей в рот. Ритуальное убийство, символическое, предупреждение остальным. Серийный убийца, здесь, в таком мирном месте.
Рейвен поперхнулась, обеими руками закрывая уши, словно это могло как-то остановить просачивающиеся в ее сознание картины. На мгновение она перестала дышать, не хотела дышать, все чего ей хотелось - чтобы все это закончилось. Она дико оглянулась, заметив справа дверь, ведущую в противоположную сторону от захвативших ее эмоций. Машинально она направилась туда, спотыкаясь на каждом шагу, дезориентированная и испытывающая головокружение. Пошатываясь, она вышла из библиотеки, желая оказаться на свежем воздухе. Избавиться от деталей смерти и ужаса, который был таким ярким в сознаниях вновь прибывших.
Их страх и гнев словно жили своей собственной жизнью. Они напоминали раненных животных, готовых в любой момент сорваться и разорвать в отместку. Ну почему люди настолько опасны? Настолько жестоки? У нее не было ответа, да ей и не хотелось его знать. Она успела сделать всего несколько шагов по длинному коридору, когда впереди замаячила чья-то фигура. Мужчина был чуть моложе Михаила, более изящным, с мерцающими глазами и волнистыми каштановыми волосами. Его улыбка была насмешливой и содержала угрозу, когда он направился к ней.
Невидимая сила ударила мужчину в грудь, откидывая его назад и впечатывая в стену. Михаил появился темной недоброжелательной тенью. Он возвышался над Рейвен, оберегающе заталкивая ее к себе за спину. На этот раз хриплое рычание было похоже на рев медведя, которому бросили вызов.
Рейвен смогла почувствовать ужасную ярость, испытываемую Михаилом, ярость, смешанную с печалью, эмоции были настолько сильные, что от них вибрировал окружающий его воздух. Она дотронулась до его руки, обхватив пальцами крупное запястье - ничтожная попытка удержать ярость, свернувшуюся внутри него. Она почувствовала, как напряжение пробежало по его телу, словно живое.
Раздался единодушный вздох. Рейвен поняла, что оказалась в центре внимания группы людей, состоящей из одной женщины и четырех мужчин. Глаза всех были прикованы к ее пальцам, обхватившим его руку, словно она совершила какое-то ужасное преступление. Михаил встал так, чтобы полностью закрыть ее от их испытывающих взглядов. Он даже не сделал попытки сбросить ее руку. Даже наоборот, он встал так, что его тело, защищая, отодвинуло ее дальше к стене, почти прижав к ней, закрывая от их взглядов.
- Она под моей защитой. - Утверждение. Вызов. Обещание быстрой, жестокой расправы.
- Также как и все мы, Михаил, - умиротворяюще мягко сказала женщина.
Рейвен покачнулась, и только стена помогла устоять ей на ногах. Волны ярости и печали ударяли по ней до тех пор, пока ей не захотелось кричать. Она издала звук - единственный едва заметный звук протеста. Но Михаил сразу же повернулся к ней, прикоснувшись к ней руками и подхватывая ее.
- Оградите свои мысли и эмоции, - прошипел он остальным. - Она очень чувствительна. Я доставлю ее до гостиницы, а когда вернусь - обсудим эти тревожные новости.
Рейвен даже не представилось шанса увидеть остальных, когда он, взяв ее с собой, прошел мимо них к небольшой машине, стоящей в гараж. Она устало улыбнулась, опустив голову к нему на плечо.
- Ты не похож сам на себя в этой машине, Михаил. Твой взгляд на женщин настолько устарел, что в своей предыдущей жизни ты должен был быть хозяином замка.
Он бросил на нее быстрый взгляд, скользнув глазами по ее бледному лицу, задержавшись на своей метке на ее шее, видимой даже через длинную гриву ее волос. По правде говоря, он не собирался ее оставлять, но теперь она была там - клеймо его собственности.
