Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок (СИ) - Риш Мартиша

Она и не сомневалась, что в страже служат мужчины. Во всех мирах так. И все мужчины имеют одни и те же слабости. Их неизменно тянет защищать слабых и любить красивых. А она красива и здесь. Грета без малейшего трепета разорвала воротник ночной рубашки. Ложбинка между грудей показалась в зияющей дыре. Девушка стащила с полки бритву и прочертила лезвием тонкую полосу на своей шее. Почти царапину, едва ли глубже. Затем она вызвала у себя рвоту, чтобы казаться бледной и изможденной. Ополоснула лицо.

Когда в доме послышались голоса, она распахнула дверь ванной. Несколько капелек крови стекало по ее шее, ложилось между грудей. Высокий мужчина в форме ахнул, увидев ее.

— Спасите меня, господин. Муж хотел зарезать меня… — Грета закатила глаза и начала оседать на пол. Илью стоило видеть в этот момент. Он округлил глаза и побледнел от испуга. Чьи-то руки подхватили девушку, она ощутила мужские ладони на своем теле, ее ночная рубашка задралось чуть выше колена.

— Врача! — крикнули ей чуть ли не в самое ухо. Девушка поморщилась.

— Только вы один можете спасти мою жизнь, — Грета спрятала лицо в рубашке мужчины и зашлась в хохоте, который другие приняли за рыдания.

Глава 7

Дракон бережно нес девушку на спине, он едва покачивал крыльями, подстраиваясь под потоки встречного ветра. Зверь был искренне удивлен своей ноше. Всегда дерзкая, всегда строгая хозяйка вдруг изменилась. Запах от ведьмы шел все тот же, дракон без сомнения его распознал. Сама фигура, цвет волос, прическа — ничто как будто не изменилось. Тем более странным ему казалось поведение всадницы. Зверь опустился чуточку ниже к земле, стали хорошо заметны отдельные штуки черепицы на крышах сельских домов. Здесь гораздо теплее, нет столь сильного ветра, усилий крыльям требуется чуть больше, и устает зверь гораздо быстрее.

Раньше хозяйка сразу бы отлупила магией за такую проказу, вдруг да чихнет, опалит сельский домик, загубит скотину или людей. Но теперь она, наоборот, легонько гладит его по шее раскрытой ладонью, отчего цепляется чешуя за ее тонкие пальцы. Зверю и щекотно, и приятно. Ласки столь наглому зверю, как он, всегда доставалось меньше, нежели наказаний. Он был отражением, продолжением воли хозяйки, ее хрупкого тела. Был. Теперь главным в их дуэте стал он, Талер. Дракону чудился подвох, хотелось попробовать нарушить одно из незыблемых правил. Сколько раз он истово проверял грани дозволенного. Сколько раз бился с ведьмой и неизменно проигрывал силе ее воли.

Грета любила своего Талера совершенно искренне, поэтому и не давала ему ошибиться. Никогда и ни в чем. В бою одно неповиновение дракона могло стоить жизни обоим из их дуэта. Талер раньше чуял опасность, но только Грета наверняка знала, как именно истребить то или иное порождение нави. За это Талер ее особенно уважал. Что же теперь? Неужели хозяйка потеряла свою власть, мудрость, силу? Она ли это вообще? Вроде она, да и Азу с ней. Никому кроме их хозяйки фамильяр бы не подчинился. Талер находился в полном смятении чувств, в его влажном носу отчаянно саднило из-за птичьего перышка, что имело наглость застрять в ноздре. Но вычихнуть его вместе с огнём в крышу людского дома он себе позволить не мог. Резко пришлось подняться намного выше. Облака вряд ли сгорят. И хозяйка от его чиха здесь не расстроится. Девушка вцепилась пальцами в его шкуру, стоило только ему вытянуть шею вверх.

— Оййй!

Дракон от удивления замер, чуть не потерял равновесие в воздухе, ветром его неподвижные крылья швырнуло в сторону, отчего он почти закрутился юлой вокруг своего тела. Он чихнул невпопад. Попал огнем самому себе на крыло, благо Грету не опалил. Убила бы она его за такое! Магией прошлась бы от носика до самого шипа на хвосте. Попытка сожжения ведьмы до добра никого не доводит!

— Что ты творишь? — Талер стиснул клыки и зарычал от страха, — Будь осторожен, прошу тебя. Не нужно меня убивать. Какое лакомство ты любишь? Я спрошу у Азу и принесу, ладно? Только для этого я должна остаться жива.

Дракон поперхнулся. Таких речей от ведьмы ему слышать еще не доводилось. Слова он не все понимал. Точнее, распознавал только редкие из них. Но сам тон, которым были произнесены слова, зверь улавливал четко. Впрочем, как и чувства хозяйки. Может быть, так сказалась на характере ведьмы разлука? Она заскучала без полетов и азарта, как и он сам? Или заболела? Сожрала из жадности подтухшее мясо, отравилась и мается теперь животом?

Дракон был близок к разгадке, хоть и не обладал разумом человека, а только тонким чутьем зверя. Он чуял эмоции девушки. Ее смутный восторг, легкий азарт, ноты страха. Впрочем, они отступали под напором других чувств. И зверь мгновенно расправил крылья шире, устремился к дворцу. Сегодня он проникся странным чувством нежности к хозяйке, в его сердце раскрылись первые листочки зародыша любви к ведьме.

Вера успела рассмотреть с высоты просторный город, яркие, разноцветные башни, громадную площадь и дворец, украшенный шпилями. Казалось, они ощетинились против тварей небесных, таких, как ее дракон. Талер по дуге зашел на посадку, медленно спланировал в знакомый ему одному двор конюшен.

Девушка ловко спрыгнула с его спины на землю, скатилась по чешуе. Тело все помнит, уж оно-то не в первый раз поднималось в простор небес на одной из самых жестоких тварей этого мира. Зверь притих, он придумывал очередную гадость на прощание. Во дворе Грета обычно не успевала ответить на них, торопилась на прием к Королю, а потом наказывать было поздно, зверь бы не понял за что его обижают. Вера ласково потрепала Талера по шее.

— Спасибо, что не убил и довез.

Дракон замер, чешуя на нем встала дыбом. А хвост опустился, не долетев нескольких сантиметров до ног хозяйки. Вместо задуманной пакости Талер ткнулся носом девушке в раскрытую ладонь, и отпрянул. Не разу в жизни он не выказывал никому своего расположения и не испытывал потребности в ласке.

Вера закусила губу по детской привычке. Всюду люди им нельзя показывать, что она самозванка. Девушка старалась изо всех сил не проявлять растерянности. Со стороны двора вбежал худой парень, бросился к ней и Талеру. В руках одеяло, веревка перекинута через плечо. Короткие бриджи облегают тонкие ноги, торс прикрывает замшевый жилет, тот весь в дырах и подпален. Самое странное, что ни одной пуговицы на одежде у него нет. Только шнуровка, даже на бриджах. Кто он? И почему так бежит к ним? Может, знакомый Греты? Или работник? Азу нигде нет, фамильяр ничего не подскажет.

— Госпожа, простите! Я не виноват. Делайте, что хотите, но отчистить денник нет никакой возможности! Я извел десяток флаконов лучшего мыла и ведро песка. Попробуйте сами.

— Кого отчистить? И почему я должна его чистить?

— Денник! Ну, то место, где живет ваш Таллер! Вы опять головой ударились? Лекаря сегодня в лазарете нет. Отчистить денник магией бы попробовали тихонечко. Никто не заметит. Все так делают хозяева, один я как дурак тру щеткой. А чтоб не вспыхнуло сено, я рядом с ведром воды постою.

Парень накинул на всего Талера большое одеяло. Дракон мигом от казался укрыт от кончика носа до хвоста. Он обмотал шею дракона веревкой, перевязал ее бантом и потянул за собой зверя будто простую собачку. Дракон плюнул огнем себе под ноги, юноша увернулся. Хоть бы узнать, как зовут работника драконовых конюшен.

— Так посмотрите, что я там намыл и начистил, покуда вы отдыхали?

Вера ещё раз оглянулась по сторонам. Куда идти ей совершенно не понятно. Азу так и не появился. Король ждет, а как узнать, где именно?

— Посмотрю.

— Что, правда? Или вы шутите?

— Не шучу. С чего ты это взял? Мне важно знать, как вымыт мм-м его ночник.

— Кто? Какой ночник?

— Денник?

— Ага. А вы что, никуда не спешите сегодня? Мне кажется, мы провели сегодня с вами гораздо больше времени, чем за все годы моей службы вам.

— Мне нужно к королю.

— Тогда поторопитесь, наверное.

— Да, пожалуй.