Измена. Притворись моим драконом (СИ) - Вайра Эль

Да, он глубоко стар, а его густая борода почти полностью белая, но пара прядей у висков напоминает, что когда-то давно этот герцог-грифон носил ярко-рыжую шевелюру (редкий цвет для его рода). Но старость ему к лицу. Она придает ему солидности, а не немощности, как это обычно бывает.

— О, Синклер! — радостно говорит он, выпуская Роми из объятий и протягивая мне руку.

Я подхожу ближе, чтобы пожать протянутую ладонь. В ней всё еще чувствует немалая сила.

— Ваша Светлость, — приветствую его я.

Он весело качает головой.

— Мальчик мой, что за ерунда? Почему ты так редко у нас бываешь? Я выдал за тебя свою внучку не для того, чтобы меньше тебя видеть.

Роми рядом со мной напрягается, а я лишь широко улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Дела совета отнимают много времени! Но я счастлив, что наконец-то смог выбраться, чтобы провести время с вами и с моей любимой женой.

Я обхватываю Роми за талию и притягиваю к себе, а потом…

Возможно, она рассердится. Скорее всего, она будет в ярости. Но ее близость и так сводила меня с ума всю дорогу. Слишком сладкая пытка, чтобы сопротивляться дольше. Она здесь, в моих руках, и не сможет вырваться, если не захочет навлечь на себя подозрений.

Она же сама всё затеяла, не так ли? Хотела притвориться счастливой парой... А что делают счастливые пары? Они целуются.

И поэтому я поступаю ровно так, как она мне запретила — наклоняю лицо, чтобы крепко поцеловать Романию в губы.

Глава 8. Романия

Глава 8. Романия

Мир перестает существовать, как только губы Синклера встречаются с моими. По спине пробегает дрожь чистой похоти, и я хватаю его за плечи, чтобы устоять на ногах. Колени подкашиваются.

Син углубляет поцелуй, а я понимаю, что отчаянно желаю большего. Жар разливается по телу, идет от сердца и оседает между бедер. Еще немного, и я расплавлюсь, растаю лужей у его ног. Син держит меня, одной рукой всё сильнее сжимая талию, пока другая тянется к волосам.

Где-то рядом выразительно кашляет мама, и этот звук доносится, как будто из другого мира. И он заставляет Синклера прервать поцелуй. А я не знаю, радоваться этому или нет.

Без его объятий в комнате будто бы стало холоднее. Я стою рядом с кроватью с горящими губами и бешено колотящимся сердцем. Пытаюсь шагнуть назад, но чувствую слабость и немного покачиваюсь, и Син быстро ловит меня за локоть.

Кажется, я потеряла дар речи.

Быстрый взгляд на мужа дает мне понять, что он чувствует то же самое. Он раскраснелся, и он тоже задыхается. Неплохо. Значит, его тоже тронул наш поцелуй…

Наш поцелуй?

Стоп. Погодите-ка... Минуточку!

Син же обещал меня не целовать! И он только что нарушил слово, которое дал всего пару часов назад, воспользовавшись тем, что я не могу оттолкнуть его, пока мы стоим рядом с дедушкой.

О, какая низость! Очень похоже на Синклера. И то, что я цеплялась за него, не меняет сути — он просто бесчестный, самовлюбленный…

— Прекрасно, просто прекрасно! — сердечно смеется дедушка. — Надеюсь, вы продолжите в том же духе. Меня тут все уже похоронили, но вы от меня не избавитесь, пока я не увижу правнуков.

Он подмигивает Сину.

— Полагаю, вам не терпится отправиться в спальню…

— Дедушка, перестань! — восклицаю я, наконец-то обретая голос.

Чувствую, что краснею, и на этот раз от стыда. Как-то неловко обсуждать такие вопросы с родственниками.

Но Синклеру всё нипочем. Он тоже смеется и отвечает дедушке в той же манере, не переставая сверкать плутовской ухмылкой.

— Совершенно с вами согласен, господин Элдер. Не переживайте, правнуки у вас появятся в самое ближайшее время, я позабочусь об этом.

Мне хочется поколотить его до полусмерти. Но всё, что мне остается — это выдавить из себя улыбку и попробовать сменить тему, оставив гнев на потом.

Ничего-ничего, ждать осталось недолго… Как только мы выйдем отсюда, Син получит по заслугам.

— Как ты себя чувствуешь, дедушка? — спрашиваю я.

— О, сегодня особенно хорошо, — отвечает он с яркой улыбкой. — Теперь, когда моя Роми здесь, я почти исцелился!

— Рада это слышать.

Дедушка определенно в отличной форме и вовсе не похож на умирающего. Может, всё не так уж и плохо с его здоровьем? Есть еще шансы? Я бросаю вопросительный взгляд на маму, но она лишь пожимает плечами.

— А где бабушка? — задаю я вопрос, с которым непростительно долго медлила. Только сейчас поняла, что бабушки в комнате нет.

Из дальнего угла раздается писк горничной, которую я не заметила ранее.

— Ее Светлость дремлет.

— С нетерпением жду встречи и с ней тоже…

— Кстати, о сне! — дедушка вытягивает руки над головой и преувеличенно широко зевает. — Я бы хотел немного отдохнуть перед ужином, если вы не возражаете.

Мои брови моментально взлетают наверх.

— Но разве тебе можно спускаться к ужину?

Дедушка усмехается.

— Хотелось бы узнать, кто мне это запретит. Чтобы жить, нужно есть, не так ли?

Он переводит взгляд с меня на маму и обратно, и по нему видно, что еще немного, и он подключит свой самый командный тон, который не терпит возражений.

Мама вздыхает, чуть прикрывая глаза.

— Всё так, папа. Ты прав. А теперь отдыхай.

Мы еще раз по очереди желаем дедушке здоровья и покидаем его спальню. Как только дверь за нами закрывается, я вспоминаю, что Синклер — бессовестный нахал. Но решаю отойти немного подальше по коридору, прежде чем обрушить на него свой гнев.

— Ты подлец… — начинаю я, на ходу тыкая в него пальцем.

Он смеется и весело качает головой, явно наслаждаясь ситуацией.

— Ай-ай-ай, дорогая. Ты нарушаешь правило не грубить мне.

— Если ты нарушаешь правила, то и мне тоже можно!

Он отрывает рот, чтобы возразить, но как раз в этот момент мама подводит нас к огромной дубовой двери, ведущей в комнату для гостей.

— А вот и ваша спальня, мои голубки.

Ее голос звучит слишком радостно для женщины, которая собирается оставить родную дочь в лапах лжеца и изменщика.

Син шагает вперед и распахивает двери, а потом придает себе настолько очаровательный вид, что мне хочется вопить от злости.

Не герцог, а шут! Актеришка!

— Спасибо, что проводили нас, леди Эления. Увидимся за ужином.

— Увидимся, Синклер.

Мама отдаривает меня быстрым взглядом и стремительно уходит, почти бежит по коридору. Син делает шаг в сторону, пропуская меня вперед. Мне приходится зайти, и как только мы оба оказываемся в спальне, он сразу же нас запирает.

Я поворачиваюсь и вижу, как Син стоит, прислонившись спиной к двери, довольный до неприличия. Он скрещивает руки на груди и одаривает меня улыбкой.

У меня пересыхает во рту, перехватывает дыхание. Боги, помогите мне. Я осталась наедине с драконом, который может соблазнить и невинную жрицу. И я всё еще не выпила зелье.

Глава 9. Романия

Глава 9. Романия

Нападение — лучшая защита.

Я смотрю на Сина со злобным прищуром.

— Ну, и что это было?

Он хлопает ресницами, изображая святую наивность.

— О чем ты, любимая?

Не дожидаясь моего ответа, он отталкивается от двери и шагает к креслу у камина, чтобы сесть и начать снимать ботинки.

Как мне надоели его игры! Я подаюсь вперед и яростно рычу:

— Ты нарушил правило поцелуев!

— Ничего подобного. Я не мог его нарушить, потому что никогда с ним не соглашался.

— Что, прости?

Я подавляю желание по-детски топнуть ногой. На самом деле, хочется потоптаться по Синклеру.

— Что слышала, Роми. Я согласился с твоим первым правилом, но не соглашался со вторым. Я просто ответил на него своим вторым правилом, надо было внимательнее слушать.

Масштабы его подлости поражают воображение. Я задыхаюсь от возмущения.

— Ты негодяй…