Фальшивая принцесса (СИ) - Балашова София
На этот раз Ротхен, устав, по-видимому, от игр своей супруги, немного надавил на её спину, пресекая любые попытки побега. Придавленная его огромной, тяжёлой рукой, девушка вцепилась в жёсткую ткань покрывала, изо всех сил притянув его к груди в наивной попытке "выскользнуть" с его помощью. Однако усилия её оказались тщетны — хватка мужчины казалась каменной.
Другой рукой он резко, но аккуратно обхватил стройные бёдра девушки, приподняв их таким образом, что её округлые ягодицы оказались оттопырены вверх. Жест этот отозвался в груди Ангелины новой вспышкой паники — приглушённо вскрикнув, она принялась бешено вращать бёдрами в наивной попытке избавиться от стального захвата Ротхена.
К её ужасу, действия эти возымели противоположный эффект — хрипло рассмеявшийся каган одним стремительным движением притянул её к себе. Теперь ноги повиснувшей вниз головой Ангелины покоились на плечах мужчины, а руки безвольно болтались в воздухе, едва касаясь поверхности покрывала. Будучи ошарашена подобным, она застыла в оцепенении, пока язык сарайца нагло и настойчиво погружался в её лоно. Вырисовывая непонятные ей символы, он кружил над ней с явным удовольствием, выражавшимся у его владельца довольными постанываниями, вызывавшими у Ангелины рвотные позывы.
На глазах её навернулись слёзы ярости — сейчас в руках Ротхена она казалась маленькой тряпичной куклой, слишком слабой и ошеломлённой всем происходящим для того, чтобы хоть как-то защитить себя от его домогательств. Могла ли она когда-нибудь подумать, что замужество обернётся для неё подобным унижением?
В следующий момент мужчина, будто намеренно издеваясь, издал громкий, полный нескрываемого удовольствия стон, вцепившись в бёдра девушки сильнее, из-за чего та оказалась поднята ещё выше. В спальне раздался приглушённый девичий вскрик, который каган принял за поощрительный, погрузив свой язык ещё глубже в свою супругу. Опустив голову, Ангелина наткнулась на практически уткнувшееся ей в глаза достоинство кагана и, испуганно ахнув, рефлекторно оттолкнула его от себя ладонью. В тот же миг язык мужчины остановился, и тот хрипло проговорил:
— Рол ту миган, Гэнриэтта…
Отпустив жену обратно на кровать, Ротхен, не дав той опомниться, по-хозяйски навалился на неё сверху. Ноги его при этом расположились меж ног девушки — так, чтобы она не смогла сомкнуть их. Наклонившись к уху Ангелины, он принялся что-то тихо говорить ей на своём языке, успокаивающе поглаживая спину. Другая рука кагана тем временем ласкала промежность девушки.
Внезапно Ротхен отстранился и, резко приподняв бёдра супруги, провёл по её входу своим уже сочащимся смазкой достоинством. Жест этот, к его неудовольствию, вызвал у Ангелины новый приступ паники. Рассерженно прошипев, он снова опустился на неё, придавив своим телом. Двигаясь грубовато и быстро, Ротхен убрал волосы с лица супруги, с явным раздражением проговорив:
— Почэму ты вэдёшь сэбя так…
Оборвав себя на полуслове, он захрипел. Изо рта его хлынула кровь, заливая плечо Ангелины.
Заметив капающие на покрывало бордовые капли, она резко повернула голову. Захлёбывающийся в собственной крови каган лихорадочно шевелил губами в попытке то ли сказать что-то, то ли сделать вдох. От испуга девушка закричала. Безумно замахав руками и ногами, она попыталась выползти из-под придавившего её своим телом супруга. Задыхаясь от напряжения, она изо всех вцепилась в матрас, потянув его на себя, но в следующий момент она ощутила внезапную лёгкость. Не веря своему счастью, она резко перекатилась на спину, желая одного — как можно скорее сбежать отсюда. Но нарушивший тишину спальни незнакомый мужской голос разрушил все её планы:
— Уже уходите, Ваше Высочество Генриетта?
Испуганно подскочив прямо на кровати, Ангелина стремительно перевала взгляд в сторону двери. Там, лениво опёршись плечом о дверной косяк, стоял высокий, крупный мужчина. Его тёмные волосы были собраны в толстую косу, а по лицу, черты которого было трудно рассмотреть с такого расстояния, стекала уже наполовину засохшая кровь. Одет он был в тёмную, также частично заляпанную кровью военную форму, практически полностью скрытую за тяжёлой блестящей кольчугой. В одной руке он держал длинный окровавленный меч, а пальцами другой лениво поигрывал каким-то небольшим, металлическим предметом. Быстро опустив взгляд, Ангелина увидела, как, по-видимому, один из них, торчит из спины её подёргивающегося в предсмертных конвульсиях мужа.
— О, Боже… — от вида открывшейся перед ней картины, у неё в ту же секунду закружилась голова. — Он… он мёртв? Ему можно помочь…
Путаясь в покрывале, она быстро сползла с кровати, и на трясущихся от всего пережитого ужаса ногах быстро подошла к кагану. Присев на корточки, девушка дрожащей рукой прикоснулась к спине правителя Сарая, тихо проговорив:
— Рот… Ротхен, ты слышишь меня? Я… я сейчас… надо позвать Бронхилая… я позову, потерпи…
— Какая душещипательная сцена… — В голосе незнакомца сквозила неприкрытая насмешка.
— Ему нужен Бронхилай, позовите Бронхилая! — Взглянув на мужчину, истерически закричала Ангелина.
Издав тихий смешок, незнакомец оттолкнулся от дверного проёма и, ловким движением затолкнув куда-то в рукав сюрикен, медленно приблизился к настороженно следящей за его движениями девушке. Подойдя к ней практически вплотную, он спокойно произнёс:
— Если бы я хотел, что бы он жил, то, как ты считаешь, стал бы я тогда убивать его, м?
Отрицательно мотнув головой, Ангелина начала медленно отползать подальше от нависающего над ней мужчины. От него пахло потом и кровью, и стоило ей только подумать о том, откуда на нём эта кровь могла взяться, к горлу её тотчас подкатил ком.
— К-кто в-вы т-такой? — Голос девушки звучал жалко — в нём отчётливо слышался страх.
— А ты так и не догадалась? — Губы незнакомца растянулись в угрожающей улыбке, обнажив белые крупные зубы с заострёнными, как у зверя, клыками.
— Я н-не знаю… я во-вообще н-ничего не знаю… пожалуйста… не трогайте м-меня, я н-не должна быть здесь…
Из глаз Ангелины брызнули слёзы. Задыхаясь, она прикрыла рот обратной стороной ладони.
Бросив на неё равнодушный взгляд, мужчина молча подошёл к кровати и, отбросив заляпанное кровью покрывало, вытащил верхнее тёплое одеяло. Обойдя стороной застывшее в неестественно скрюченной позе тело, он присел перед рыдающей девушкой и, завернув её в одеяло, одним стремительным движением поднял на руки.
Не ожидавшая подобного Ангелина принялась активно сопротивляться, сопровождая свои действия истерическими выкриками:
— Нет!!! Пожалуйста… отпусти!!! Это не она, это не она!!! Это я!
Не обращая на её истерику никакого внимания, незнакомец, быстро вышел из комнаты, где его ждали двое облачённых в чёрную форму мужчин с охваченными чёрными светящимися нитями мечами. Кивнув им, он решительно подошёл к лестнице, быстро спускаясь по ступеням. Движения его были стремительными и выверенными — казалось, он изучил этот маршрут вдоль и поперёк прежде, чем прийти сюда.
Оказавшись внизу, он огляделся, удовлетворительно хмыкнув. Трапезная, будучи всего несколько минут назад средоточием веселья и радости, напоминала теперь поле брани. Некоторые из длинных тяжёлых столов оказались перевёрнуты. По всей комнате валялись изрезанные и окровавленные тела, а некоторые из них пожирало высвободившееся из разбитых масляных ламп пламя. Вино, залившее почти весь пол, смешиваясь с кровью, образовывало небольшие бордовые лужицы, в которых отражался тусклый свет оставшихся фонарей. Терпкий запах недавно бывшего здесь веселья едва заметно перебивался тошнотворным запахом железа — последствие произошедшей резни. По окунувшемуся в тишину помещению чёрно-серебристыми пятнами мелькали вооружённые мужчины. Оглядывая тела, они снимали с них украшения, а тех, которые оказывались живыми, либо добивали, либо, если те могли ходить, уводили за собой.
Ловко огибая лежащие на пути трупы, незнакомец покинул трапезную, мельком бросив взгляд на Ангелину. Притихшая, она неподвижной статуей застыла на руках у мужчины. Глаза её слипались, а тело, истерзанное всеми обрушившимися на неё переживаниями, настойчиво требовало отдыха, притупляя чувство самосохранения.
