Вергилия Коулл - Холодные звезды
К вечеру вспомнила, что ничего не ела. Но сил искать еду, а тем более, готовить ее, уже не осталось. Я вколола последнюю дозу антибиотиков Каю после того, как нашла на его ключице второй пузырек. Бизон к тому времени уже «цвел» ими.
Поздней ночью, положив смоченную влажную ткань Каю на лоб, я упала и почувствовала, что больше не смогу пошевелиться, даже если очень захочу. Взяла его руку и переплела пальцы со своими.
— Я буду бороться дальше, — прошептала я, — буду. Только немного посплю… дождись меня, ладно?
* * *Каю приснился старик, который забрал его от Айшаса и Цхалы и привел на свой корабль. Вечно пьяный — кажется, он никогда не «просыхал» и даже не думал этого делать — с косматыми седыми волосами, которые подвергались стрижке, только когда дорастали до уровня плеч. С виду безобидный пропойца, старик и одеваться предпочитал соответствующе: серые мешковатые штаны, такого же цвета рубаха, сверху — черный кожаный жилет и потертая куртка. Но вид бывает обманчив, в этом Кай тоже смог убедиться.
В звездолете, притаившемся на лесной опушке за протурбийским городом, ждала целая команда. Шесть человек, среди которых двое самых младших были ровесниками Кая, а самый старший готовился отпраздновать сорокалетие. С насмешками и высокомерными взглядами они собрались, чтобы встретить новичка.
— Знакомьтесь, пацаны, — сказал старик, выступая в центр круга и раскидывая руки в жесте настоящего шоумена, — это крысеныш. Он будет жить с нами.
Раздался дружный гогот. Кай стоял, обводя хмурым взглядом незнакомых людей. Он не боялся. Нет, его мучило другое. Все это слишком напоминало ему каменоломни: испытание на прочность, попытка затоптать при малейшем признаке слабости. Но он считал, что никогда больше не вернется в ту, прежнюю жизнь. И теперь его выворачивало наизнанку от понимания, что вернуться придется.
— Здорово, крысеныш! — сплюнул на пол один из тех, что помоложе, темноволосый, с хитрыми и блестящими глазами. Он подошел и дернул Кая за край одежды. — Классный у тебя прикид! Мой будет.
Протурбийское трехслойное одеяние, ставшее Каю давно привычным, вызывало у команды приступ буйного интереса. Со всех сторон потянулись руки, которые принялись щупать, дергать и тянуть на себя.
— Я — не крысеныш! — процедил Кай сквозь зубы. Вступать в бой он пока не решался, не до конца оценил обстановку. — Меня зовут Кай.
— Да нам плевать, как тебя зовут! — издевался темноволосый. — Для нас ты — крысеныш.
Кая принялись толкать из стороны в сторону. Ткань на верхнем одеянии затрещала, когда ее одновременно потянули двое.
— Вот это костюмчик!
— Вырядился, как желтомордые!
— Мое! Мое! Мое!
Со всех сторон посыпались крики и подколки. На какой-то миг Кай словно перенесся обратно в каменоломни, в эпицентр давки, где шла борьба за место у огня. Рука сама собой взметнулась. Темноволосый отшатнулся, хватаясь за разбитый нос. Кровь обильно потекла сквозь его пальцы.
Старик, который до этого стоял, сложив руки на груди и наблюдая за представлением, оживился.
— Тише! Тише, братва! — гаркнул он, снова выходя в центр. — Разве так принято встречать нашего нового члена экипажа? — Старик повернулся к Каю, дернул за рукав. — А теперь ты должен снять эти тряпки и отдать Эрику.
Он указал на того самого, темноволосого. Эрик смотрел волком. Его нос все еще кровоточил.
— Почему я должен ему что-то отдавать в качестве извинений? — проворчал Кай. — Он сам нарывался.
Тут же поднялся галдеж, но старик вскинул руки, пошатнулся на нетвердых ногах и улыбнулся. Все мгновенно успокоились. Кай недоумевал, почему они слушаются этого клоуна.
— Простим новичка. Он еще не знает наших правил, — попросил старик у команды. Ответом было молчание. Тогда он перевел взгляд на Кая. — Видишь ли, пацан. У нас закон простой. Если кто сказал «мое» первым, то другие отбирать уже права не имеют. Иначе накажем. Эрик сказал «мое» на твою шмотку. Поэтому раздевайся.
— Но она моя! — возмутился Кай. — Она надета на мне!
— Но ты же этого не сказал раньше, — развел руками старик, — говоришь только сейчас. А уже поздно.
Кай застрясся от ярости, но понимал, что бессилен против целой команды. Он свалит одного, может, двух, а что дальше? Ему некуда пойти. Оставалось лишь смириться и привыкать к новым условиям. Как он делал всегда.
— А что будет, если не отдам? — Кай попытался хоть как-то спасти положение.
— Проучат, как вон Ваську недавно, — старик кивнул в сторону другого подростка.
Кай только теперь обратил на того внимание. Прежде успел заметить только тех, кто тянул руки. А этот стоял поодаль. Полноватый, кудрявый, с розовым румянцем на щеках. Судя по ссадинам, недавно хорошенько отметелили. Каю был знаком его затравленный взгляд. В иерархии каменоломен люди с таким взглядом редко пробирались к огню дальше середины пути от входа.
— Проучат — это на первый раз, — добавил старик, заметив, что Кай сомневается, — а будешь тупить — убьют.
Со вздохом Кай стащил с себя одеяние и остался в одних штанах. Эрик с восторгом натянул на себя ткань, подбоченился.
— Ну как, пацаны, похож я на желтомордого?
Все дружно загоготали. Кай стоял и смотрел прямо перед собой. Внезапно ярость переполнила его и заставила действовать. Протянув руку, он не глядя схватил ближайшего из новых знакомых за воротник куртки и прошипел:
— Мое.
Тот дернулся в попытке вырваться.
— Да ты офигел, пацан?!
— Мое, — процедил Кай, продолжая смотреть в одну точку, а не на противника.
— Да я тебя урою!
— Воу, воу, потише! — снова вклинился старик, и Кай посмотрел на него с удивлением. Казалось, тот специально доводил ситуацию до критической точки кипения, а потом сам же спускал на тормоза. — Ты слышал парня. Он сказал «мое». Снимай куртец.
— Но… старик! — трепыхнулся тот.
— Снимай куртец, Снайпер! А то кишки выпущу! — старик неожиданно преобразился. Похмельный вид слетел с него, глаза засверкали, на лице высветилась жестокая ухмылка. — Закон одинаков для всех.
С недовольным видом Снайпер снял одежду и сунул Каю. Тот подхватил, оделся. Старик похлопал его по плечу.
— А ты быстро учишься, пацан. Я уже начинаю думать, что зря собрал эту толпу недоумков. Мне хватило бы тебя одного. Надо подобрать тебе занятие на корабле. Видишь ли, у нас тут без дела не сидят. Что ты умеешь?
