Алан Аюпов - Сад фонтанов
— Я сегодня буду королевой, — сказала девчушка.
— Нет, сегодня будет моя сестра, — потребовал отказаться от титула один из мальчишек.
— Нет, — твёрдо сказала малышка. — Я завтра уже умру по-настоящему, поэтому сегодня буду королевой, а твоя сестра будет завтра.
И тут же я увидел похоронную процессию. Люди несли на руках маленький гробик. Чуть в стороне от процессии стоял один из пацанчиков, игравших у сундука. Он старательно пытался заглянуть в лицо лежащего под покрывалом покойника. Видно, пацанка предсказала свою смерть верно.
Видение сменилось. Горящий дом, и к нему разъярённая толпа тащит растерзанного и окровавленного человека в разодранном кафтане. Последний даже не сопротивлялся. Наверняка, у него уже не было сил это делать. Несчастного связали, что говорится, по рукам и ногам, как будто он смог бы развязаться, и, раскачав, швырнули в огонь.
Снова картинка сменилась. Какой-то пацанчик стоял с двумя девочками в подобие сарая. У одной были завязаны глаза, другая же, что постарше, отвернулась. Мальчишка целовал младшую. Сверху, сквозь дырявую крышу подглядывал другой парнишка. Что-то отдалённо знакомое было в целующемся донжуане.
И опять мираж сменился. На этот раз больничная палата с широкой кроватью, на которой лежал молодой человек под капельницей. Возле него, очень низко наклонившись, с растерянным видом стояла молоденькая медсестричка и плакала. Рядом у окна стоял мужчина ниже среднего роста со смолисто-чёрными волосами и потерянно смотрел на больного.
Декорации сменились ещё раз. В хвосте самолёта сидели два парня с бутылками пива в руках. Тот, что был ближе к проходу, протягивал свой пузырь, стоящей около, стюардессе. Она взяла и отхлебнула прямо из горлышка. Потом они все втроём поднялись и ушли в багажное отделение. По дымку, потянувшемуся оттуда, не трудно было догадаться, чем они там занимались.
Призраки исчезли. Вновь появился слепец и двинулся на меня, стуча своей страшной клюкой. Вот тут-то понимание посетило мою душу. Страшная догадка молнией блеснула в мозгу — это же я!!! И шёл я сам к себе, дабы воссоединиться, восстановить нарушенное равновесие. Ко мне шёл физический урод!.. В ужасе отшатнувшись, я схватился за грудь. Руки наткнулись на что-то округлое и твёрдое. В бешеном отчаянии рванул воротник сорочки так, что пуговицы дождём посыпались в разные стороны. Вспыхнул ярчайший свет. От нестерпимого огня я закрыл лицо руками, а когда отнял их, увидел её… Мою Стюардессу. Она стояла, чуть наклонив свою прекрасную головку, печально и в тоже время счастливо улыбалась.
— Ну, вот мы и встретились, как вы и хотели, — одними губами прошептала она. — Медальон сделал своё дело. Я же говорила, помните?
Я, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на неё, не веря собственным глазам.
— Вы не рады? — всё также тихо спросила стюардесса.
— Я!.. Не то слово… Но…
— Теперь-то вы поняли?! — очень грустно снова спросила она и улыбнулась так светло, так счастливо, что сердце моё готово было разорваться на миллиарды кусочков от испытываемого и переполняющего его чувства.
— Так вы Надя?!
— Нет.
— Вы и Надя — это одна и та же девушка?!
— Где-то вы правы. Во всяком случае, очень близко, — глядя мне в глаза, нежно произнесла единственная в мире.
— Так вот оно… Мгновенье, стой!!! Для того, чтобы вас встретить и понять самого себя, понадобилось столько пережить… Но теперь я наконец-то могу сказать вам то же самое, что вы поняли и сказали мне гораздо раньше.
— Не стоит. К чему слова?! Я ведь, как и вы, не сказала этого тогда, когда в этом была необходимость. Мы с вами наделали столько ошибок… Сколько раз мы могли изменить свою жизнь… Сколько раз я была рядом с вами, но не почувствовала, что вы тот, кто мне нужен. Мне, как, впрочем, и вам, понадобилось так много пережить, чтобы это понять. Но прошлого назад не вернёшь. Я нарушила законы вселенной, чтобы спасти хотя бы вас. Но, кажется, ещё больше усугубила наше с вами положение. Теперь для того, чтобы мы встретились, понадобятся неимоверные, нечеловеческие усилия для преодоления преград, которые возникли из-за нашего обоюдного стремления друг к другу…
— Постойте! Милая моя стюардесса! Вы говорите такими загадками… Вроде и на понятном языке, но я ничегошеньки не понимаю! Я люблю вас! Я не хочу с вами больше расставаться… Для чего же я тогда вас нашёл? Чтобы снова потерять?!
— Да!.. — очень тихо подтвердила фея.
— Зачем?! — вскричал я и переспросил, мгновенно охрипнув: — Зачем?! Ведь я этого не хочу!
И я протянул к ней руки и сделал шаг навстречу.
— Я тоже… — согласилась она, но не сделала даже попытки сдвинуться с места.
— Так что же нас может разлучить?! — в недоумении остановился я.
— Время, — был ответ.
— То есть как?
— А вот это вы должны понять самостоятельно, — ответила девушка, и предательская слезинка выскользнула из чудесных глаз её. — Я привела вас в Храм, нарушая все законы, в надежде, что этим спасу хотя бы вас, но своим необдуманным поступком натворила неописуемых бед. Простите, если сможете… — как-то виновато улыбнулась она и закрыла лицо руками.
Всё вдруг поплыло, затуманилось. Откуда-то раздался знакомый насмешливый голос: «Жить — хорошо!» — сказал он.
«А хорошо жить ещё лучше!» — ответил ему другой такой же, не менее знакомый голос.
И я опять вспомнил!..
Ресторан блистал всеми своими люстрами, зеркальными окнами, хрусталём на столах, блестящей фарфоровой посудой, серебряными ложками, вилками, ножами. Музыка гремела, будучи запертой в четырёх стенах и не имея возможности вырваться на свободу. Разгорячённые алкоголем пары метались в подобие танца. Кое-кто энергично продолжал напиваться втихомолку, одиноко сидя за столом. В это самое подходящее время мы и решили покинуть сей замечательный уголок человеческого грехопадения. У входа нас задержал фотограф-любитель.
— Не желаете сфотографироваться на память? — заискивающе заговорил он.
— Как ты думаешь? — спросил я у своей спутницы. — Фоткнемся?
Она неопределённо пожала плечами.
— Давай, — решил я, даже не поинтересовавшись, во что это мне обойдётся.
Фотограф обрадовано заторопился.
— Давайте-ка вон там, возле ёлочки.
— Нет. Возле ёлочки что-то не хочется, — подала голос моя подруга.
— Ладно, тогда вон там, чуть сбоку, у фонтанчика? — заторопился фотограф.
— У фонтанчика лучше, — согласилась она.
Мы подошли к бассейну, заполненному до половины водой. У самого дна плавали в ожидании своей участи золотистые рыбёшки.
— Нет. Не хочу, — вдруг заупрямилась девушка.
