Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo"

— Откуда оно у тебя?

— Когда мы ходили вместе в Хогсмид.

— Я не знала… — она прижалась к нему ближе.

— Я ждал подходящего момента, чтобы подарить тебе его, — сказал он с безмятежной улыбкой на губах.

— Почему ты решил, что сейчас самое время? — хихикнула она, опустив голову ему на плечо.

— Нет лучшего времени, чем после минета, чтобы осыпать моего маленького льва подарками.

Она разразилась хохотом.

Он прервал её поцелуем.

Они могли бы целоваться так целую вечность, если бы не пухлый младенец с крыльями, пролетевший через Запретную секцию. За ним последовал ещё один. Стрела попала в первого купидона, и почти тошнотворный цветочный аромат наполнил комнату. Из воздуха посыпались сердца, купидоны захихикали от неконтролируемого ликования, а затем унеслись прочь.

Напряжённая атмосфера, царившая между ними, разрядилась. Когда-то Гермиона считала купидонов милыми. Теперь уже не особенно.

========== 29: Синил Концептио ==========

Март начался с того, что принёс в шотландские горы метели. Вместе со снегом прибыл и холод, отчего Том промерзал до костей. По крайней мере для того, чтобы согреться, у него была Гермиона. Она стала смелее со Дня святого Валентина, многообещающе трогая его тут и там, отчего он практически сходил с ума. Она смотрела на него своими большими ясными глазами, умоляющими о большем.

Том сидел возле неё в библиотеке с её друзьями вокруг, работая над эссе по зельеварению. В последние дни они проводили мало времени за чтением о шрамах после проклятий. На прошлой неделе Гермиона обнаружила охлаждающее заклинание, помогавшее с болью. Она настаивала, что стоит заняться другими делами. Он продолжал своё исследование втихую, не доверяя честности Гермионы.

Августа Крауч уткнулась своим длинным носом в эссе, выводя строки о свойствах лунного камня. Арчи Лонгботтом бесцельно просматривал свой учебник по зельеварению. Аластор Муди заступил на дежурство старосты. Райнхард присоединился к ним, выглядя уставшим от Тома и сев возле Гермионы.

Том стучал пером по столу от переизбытка энергии, пробегающей по его костям. Ранее этим днём он подрался с Абраксасом, и это не выходило у него из головы, но возле него сидел его маленький лев. Его эссе по зельеварению — последнее, что занимало его мысли.

Она сегодня тоже беспокойная. Гермиона ёрзала на стуле, накручивая локоны на палец. Он гадал, что же её так сильно отвлекало.

Их взгляды встретились. Она покраснела и вернула внимание своему свитку. Почему она казалась такой виноватой?

Том потерялся в собственной фантазии. Представлял все возможные способы, как прижмёт её к ближайшему стеллажу в библиотеке, поднимет её за эту идеальную задницу и задерёт юбку. Стянет трусики вдоль ног или испарит их магией. А потом у него будет полный доступ к её…

Чёрт побери! О чём думала его львица?

— Гермиона? — спросил Том. Она издала странный писк. В его снах такой звук она издавала, когда он вдалбливался в неё снова и снова, покрасневшая и потная, выкрикивающая его имя между толчками. Он жалел, что сейчас их окружали люди.

— Я в порядке! — её голос внезапно стал писклявым. Том приподнял бровь, изучая её лицо. Её дыхание участилось, а пальцы гладили белое перо, которое он ей подарил. Всё ещё в идеальном состоянии, несмотря на всё грубое отношение от Гермионы.

Ему не стоит думать о грубом отношении, когда нужно избавиться от эрекции.

— Ты немного покраснела, — сказала Августа Крауч, поднимая взгляд от эссе. — Болит?

Подобное даже не пришло ему в голову!

— Эм — нет, — ответила Гермиона. Её подруга кивнула и вернулась к работе.

— Гермиона, — Том понизил голос, чтобы его могли слышать только они двое. Он взял её запястье, проводя большим пальцем вдоль нежной плоти над пульсом. Её кожа казалась такой горячей. Не от лихорадки, но от волнения. Она вновь заёрзала на своём стуле, когда у неё перехватило дыхание. Вокруг него распространялись яблоки и мёд. Пахла она невероятно. Он наклонился ниже.

— Что-то не так? — взгляд её больших карамельных глаз метнулся на его.

Он хотел её. Здесь, посреди библиотеки. Свою потрясающую девочку. Он был готов разложить её на столе и взять в безрассудном забытье.

Том сглотнул и попытался придумать пути отхода. Если необходимо, он перекинет её через плечо и пронесёт по бесчисленным лестницам в Выручай-комнату. И чёрт с ней, с утончённостью. Он уже проделал это в ночь Зимнего бала и сделает это снова!

Гермиона коснулась рукой его бедра и наклонилась ниже:

— Тебе не кажется, что здесь жарко? — спросила она, опустив голос до шёпота, скользящего по его коже. Её глаза метались по комнате, но, никого не обнаружив, пальцы поднялись на дюйм выше.

Он задержал дыхание:

— Дразнишь меня, маленький лев?

Смелая. Кокетливая. Она сводила его с ума.

— Хм-м…

— Дьявол… — хрипло прозвучал его голос. Он схватился за неё. Они никогда не попадут в Выручай-комнату. Он даже не успеет выйти из библиотеки. Он намеревался найти дальний стеллаж в Запретной секции, наложить на него заклинания немоты и маскировки и показать ей, насколько диким она его делала. Его не волновало, что вечером среды полно народу. Ей следовало подумать об этом, когда она затевала всё это.

Может, Том и терпелив, но его член — нет.

Джулия Браун выбрала именно этот момент, чтобы появиться и бросить тяжёлый портфель на пол. Звук эхом разносился по всему помещению, а воздух стал тяжелее от внезапного напряжения. Все повернулись к ней.

Гермиона вырвала руку из хватки Тома, чтобы выразить обеспокоенность своей подруге.

Том пробормотал несколько неразборчивых ругательств. Его стояк ныл. Почти до боли.

— Мы наконец-то расстались с Альфредом, — проворчала она.

Сейчас Тому было плевать на Альфреда Хенсли и Джулию.

— Он пытался убедить меня, что кто-то наложил на него Конфундус, и поэтому он забыл о том, чтобы навестить меня на зимних каникулах и на Валентинов день! — сказала Джулия. Августа фыркнула. Гермиона сидела молча. Том хотел сказать ей, чтобы она отъебалась и посплетничала позже.

Так что я пошутила над ним! Я сказала: «Ладно, Альфред, кто же наложил на тебя Конфундус?», а он такой: «Я всё еще пытаюсь это выяснить». И что мне с этим делать?! Кому это вообще нужно? Какая глупость — обвинять кого-то! — кричала Джулия.

А потом он разозлился, когда я порвала с ним! Я бы сделала это раньше, если бы вообще видела его последние две недели! Но, конечно же, он просто отсутствовал! Он только и делал, что отсутствовал! Отсутствовал на каникулах, отсутствовал на День святого Валентина, отсутствовал в моей жизни! — на стол упала тень. Мадам Пинс сердито смотрела на Джулию, которая не могла сдержать её становящийся всё громче голос.

— Продолжите это обсуждение за пределами библиотеки, — сказала мадам Пинс, а потом вернулась за свой стол. Том взглянул на несчастное возвышение в своих штанах и гадал, сделает ли с этим что-то Гермиона, раз разговор окончен. Он не спадал!

Джулия наклонилась к девочкам. Её голос опустился до шёпота. Том был на грани того, чтобы закричать на неё и потребовать уже заканчивать.

— Он сказал, что забыл, что мы встречаемся! Будто от этого я должна была почувствовать себя лучше! — она взглянула на Райнхардта, чьё выражение лица оставалось бесстрастным.

Джулия откинулась на своём стуле, выглядя разочарованной. Затем она встала и забросила портфель через плечо:

— Я пошла спать! — хмурилась она, пробегая пальцами по длинным светлым локонам.

Райнхардт подпрыгнул, будто в него попало заклинание:

— Я тебя провожу! — сказал он, собирая свои вещи.

Том поправил на себе брюки, но Гермиона вернулась к эссе. Он нахмурился и схватил её за запястье.

Она взглянула на него с удивлением, когда он наклонился и прошептал ей на ухо:

— Думаю, ты кое о чём забыла, маленький лев.

Он опустил её руку прямо на свои задравшиеся на паху брюки. Она прикусила губу, почувствовав, насколько он твёрдый.