Стефани Майер - Новолуние
– Позволь объяснить! Дело не в том, что я не вос принимаю тебя как сестру, просто… Просто такую жизнь я бы и для себя не выбрала. Жаль, в мое вре мя голосований не проводили…
Медленно кивнув, я повернулась к Эмметту.
– Я за, черт подери! – ухмыльнулся он. – А за дать трепку этому Деметрию повод всегда найдется…
С трудом напустив серьезный вид, я взглянула на Эсми.
– Белла, конечно же, да! Для меня ты давно как дочь.
– Спасибо, Эсми! – пробормотала я и повернулась к Карлайлу.
Неожиданно засосало под ложечкой: вот чье мнение надо было в первую очередь спрашивать! Этот голос – самый важный, сам по себе большинство означает!
Но доктор Каллен смотрел вовсе не на меня.
– Эдвард! – позвал он.
– Нет! – прорычал парень.
– Это самый разумный выход, – настаивал Карлайл. – Ты решил, что не можешь без нее жить, значит, у меня выбора не остается.
Оттолкнув мою руку, Эдвард с глухим рычанием вылетел из столовой.
– Думаю, ответ тебе уже известен, – вздохнул доктор Каллен.
– Спасибо! – пролепетала я, завороженно глядя вслед любимому. В ответ из соседней комнаты послышался страшный треск.
Я вздрогнула, и слова понеслись бешеным потоком:
– О большем я и мечтать не смела! Спасибо ог ромное, спасибо за то, что признали своей! Уверяю, все наши чувства взаимны… – От переживаний даже голос задрожал.
Буквально через секунду Эсми уже стояла рядом и обнимала меня:
– Белла, милая!
Сжав ее в объятиях, я заметила, как Розали изучает полировку стола, и поняла: мои слова могут быть истолкованы двояко.
– Ну, Элис, – оторвавшись от Эсми, позвала я, – когда мной займешься?
Подруга подняла круглые от страха глаза.
– Нет, нет… Нет! – заревел Эдвард, врываясь обратно в столовую. Я и рта раскрыть не успела, а он с перекошенным от гнева лицом склонился надо мной. – Ты что творишь? Совсем с ума сошла? Заткнув уши, я сжалась в комок.
– М-м-м, Белла, – неуверенно проговорила Элис, – боюсь, я переоценила свои силы… Нужно подготовиться.
– Ты обещала! – напомнила я, свирепо глядя на нее из-под руки Эдварда.
– Да, но… Серьезно, Белла, я понятия не имею, как сделать, чтобы ты осталась жива…
Так, нужно срочно приободрить подругу!
– Ты сможешь, я тебе доверяю!
Эдвард глухо зарычал, а перепуганная Элис быстро-быстро закачала головой.
– Карлайл? – Я с надеждой взглянула на докто ра Каллена.
Одной рукой Эдвард повернул мое лицо к себе, другую в безмолвном жесте протянул к отцу.
Похоже, пантомима не произвела на Карлайла особого впечатления.
– Да, я могу это устроить, – ответил на мой вопрос доктор. Жаль только, лица его не разглядеть! – Не беспокойся, контроль над собой я не потеряю…
– Звучит обнадеживающе! – промычала я. Надеюсь, разберет: когда тебя держат за челюсть, на внятную речь рассчитывать не приходится.
– Запасись терпением, – едко посоветовал Эдвард. – Случится это явно не сейчас.
– Не вижу ни единой причины для промедления! – неразборчиво пролепетала я.
– А я вижу, и сразу несколько.
– Да, конечно, – кисло согласилась я, – а теперь отпусти!
Убрав ладонь, парень скрестил руки на груди:
– Часа через два за тобой придет Чарли. Не ис ключено, что полицию приведет! Эти трое…
Я нахмурилась, и Эдвард осекся.
Вот что самое трудное: Чарли, Рене, а теперь и Джейкоб. Всем троим сделаю больно, а потом потеряю… Найти бы какой-нибудь способ, чтобы страдала только я, да только ничего не выйдет!
При этом, оставаясь смертной, я делаю им только хуже: одним присутствием подвергаю постоянному риску Чарли, а еще большему – Джейка, притягивая заклятых врагов на землю, которую ему суждено охранять. А Рене… Даже не могу поехать к маме из страха принести за собой шлейф смертельной опасности!
Я магнит для всяческих невзгод. Со страшной истиной пришлось смириться, я поняла: нужно заботиться о себе и защищать близких, даже если это порой означает разлуку. Нужно быть сильной!
– Чтобы не привлекать лишнее внимание, – Эдвард по-прежнему говорил сквозь зубы, глядя теперь на Карлайла, – предлагаю отложить этот разговор, по крайней мере, до того дня, как Белла закончит школу и уедет от Чарли.
– Знаешь, милая, это вполне разумно!
Я представила, что будет с отцом, если, проснувшись сегодня утром – после всех ужасов прошлой недели: смерти Гарри, нашего с Элис побега, – он обнаружит мою постель пустой. Папа такого не заслуживает. К тому же ждать осталось немного, выпускной совсем близко.
– Хорошо, подумаю, – нехотя согласилась я.
Эдвард тотчас успокоился, недовольно-тревожной гримасы как не бывало.
– Наверное, мне стоит отвезти тебя домой, – проговорил он вроде бы равнодушно, а на самом деле желая поскорее оторвать меня от Карлайла и Элис. – Вдруг Чарли пораньше проснется?
Я посмотрела на доктора Каллена:
– Значит, после выпускного?
– Даю слово!
Тяжело вздохнув, я растянула губы в улыбке и снова повернулась к Эдварду:
– Ладно, поехали.
Опасаясь, что Карлайл пообещает что-то еще, парень поволок меня из столовой. Из дома мы вышли через дверь черного хода: Эдварду не хотелось показывать, что сломал в гостиной.
В Форкс мы ехали молча, хотя душа у меня так и пела. Леденящий страх я тоже чувствовала, однако о плохом старалась не думать. Переживать из-за будущих страданий, хоть духовных, хоть физических, совершенно бесполезно. Вот я и решила не переживать, ну, без крайней необходимости.
Когда добрались до дома, Эдвард, не теряя ни секунды, буквально взлетел по стене в открытое окно моей спальни, осторожно разомкнул объятия и положил меня на кровать.
Догадаться, о чем он думает, не составляло ни малейшего труда, только выражение лица удивило: вместо яростного оно почему-то было сосредоточенным. С растущим недоверием я наблюдала, как Эдвард меряет мою спальню шагами.
– Какие бы козни ты ни строил, предупреждаю: ничего не выйдет! – заявила я.
– Тш-ш, я думаю!
– М-м-м, – простонала я, откинулась на подушки и накрылась с головой одеялом.
Полная тишина, а потом р-раз – и я увидела лицо Эдварда. Подняв одеяло, он оглядел меня с ног до головы, прилег рядом и осторожно убрал с моей щеки непослушную прядь.
– Пожалуйста, не прячь лицо! Я и так слишком долго его не видел… Скажи мне кое-что, ладно?
– Что? – с неохотой отозвалась я.
– Если бы ты могла получить абсолютно все, чего бы ты пожелала?
Что-то в его вопросе меня насторожило.
