Дж. Уорд - Зависть
— Где Рэйли?
— Твоя преданность этой женщине, — ее голос напрягся, — достойна зависти. Я знаю, как тебе не терпится найти ее, и поэтому я отвечу, что готова сообщить тебе это.
— Так говори.
Она окинула взглядом пистолеты.
— Ты серьезно думаешь, что эти игрушки подействуют против меня? — Ее красивый смех напоминал музыку ветра… и, тем не менее, звучал фальшиво для его ушей. — О, гляньте, они даже кинжал тебе дали. Похоже, надежда умирает последней. Кстати, Джим поведал тебе, что раньше был убийцей?
— Мне плевать, кто он такой.
— Верно, верно. Самое главное — эта девушка. — В ее голосе снова послышалась горечь. — Какая она счастливица. И она должна знать, что ты чувствуешь к ней, как думаешь?
На этом, женщина лениво повернулась к Кронеру и прошлась по нему взглядом. Затем бросила через плечо:
— Да, скажи ей, что ты чувствуешь, почему бы нет?
Век всмотрелся в тени. — Я люблю тебя, Рэйли! Я здесь!
— Как романтично, — сухо ответила женщина.
Она не сводила взгляда с серийного убийцы, и Век решил сменить ставки: он убрал один из своих пистолетов… и обхватил стеклянный кинжал, который ему вручили. Это было совсем нелогично… и придало совету Эдриана немного достоверности.
— Где она, черт возьми? — прорычал он.
— Я скажу тебе… но ты должен сделать кое-что для меня.
— Что?
Брюнетка улыбнулась и отошла от Кронера.
— Убей его.
Сузив глаза, Век посмотрел на женщину.
В ответ она улыбнулась еще шире.
— Ты должен был сделать это с самого начала. Ты караулил его в лесу, выжидал, когда он появится среди деревьев возле мотеля. Ты собирался действовать… но упустил свой шанс.
Век смотрел на нее, и его тело начало вибрировать, ярость вырвалась на свободу из темницы, собираясь в его груди, напрягая все мускулы.
— Это мой тебе дар, малыш Томми. Ты убьешь его, и я покажу, где твоя женщина. Этого ты хочешь. Для этого пришел сюда. Это твоя судьба.
Появившийся из ниоткуда свет пронзил темноту и, освещая тени, обнажил… Бэйлса.
Парень сидел на полу пещеры, привалившись спиной к влажной стене. На его лбу между широко отрытыми глазами зиял выстрел, тончайшая струйка крови сочилась из раны и стекала вниз по носу. Его рот был расслаблен, а кожа — бледно-серой.
— Не думай о нем, — вальяжно сказала брюнетка. — Он был простой пешкой. Ты же, с другой стороны… главный приз. Все, что тебе нужно, — действовать. Убей его… и я удостоверюсь, что ты увидишь свою девочку.
Внезапно Век осознал, откуда исходил луч света.
Он поднял руку, и стеклянный кинжал поймал масляный мягкий свет от свечей, посылая этот поток через пещеру, нацелившись на его предполагаемого друга.
— Время уходит, малыш Томми. Давай покончим с этим, чтобы мы могли перейти к другой стороне. Прислушайся к себе. Сделай то, что правильно. Убей этот кусок дерьма, аморального убийцу, и обрети искомое. Это такая очевидная тропа, банальная сделка… Рэйли за этого сумасшедшего убийцу. Все в твоих руках…
— Рэйли жива? — услышал он свой голос.
— Да.
— Ты позволишь нам обоим уйти отсюда живыми?
— Возможно. Зависит от того, как ты поступишь, не так ли? — Голос брюнетки понизился до соблазняющего шепота. — Ты увидишь ее сразу же, как сделаешь дело. Клянусь. Все в твоих руках…
Глава 47
Подвешенная к потолку пещеры, Рэйли по-прежнему не могла поверить, в каком виде она предстала перед Веком: больничная сорочка, плоская грудь и болтающиеся ноги — все это не принадлежало ей.
Но сквозь кричащую боль в голове, смятение и панику, она могла двигать этими чужими конечностями, могла делать вдохи незнакомой ей глоткой, наполнять воздухом легкие, принадлежавшие кому-то другому.
Все это придавало достоверность тому, что видел Век.
«И поэтому он собирался убить ее» — осознала она с ужасом и неверием.
Пытаясь заговорить, она шептала чужим осипшим голосом, — Это… я… пожалуйста…
— Это такая очевидная тропа, банальная сделка… Рэйли за этого сумасшедшего убийцу. Все в твоих руках…
Говорившая брюнетка на самом деле не была женщиной. Рэйли видела, что она такое… оно показало свое истинное мерзкое обличье, пока Бэйлс говорил с Веком по телефону; поэтому она закричала.
А после, она наблюдала, как существо захватило разум Бэйлса и заставило его направить на себя собственный пистолет.
Выдающийся лжец, подумала она. Кто знал, что выражение о дьяволе окажется столь верным.
— Век… — Рэйли силилась сделать большой вдох, втянуть воздух в заледеневшую грудную клетку. — Век… нет…
Но она не достучится до него… этого не произойдет: чем громче Рэйли говорила, тем сильнее звучала как Кронер, будто его гортань заменила ее собственную. И она теряла те крупицы силы, что у нее были: Бэйлс протащил ее по спуску карьера, нижняя часть ног была сильно ушиблена, так что она знала, что потеряла много крови. Она также прекрасно понимала, что получила сотрясение, и совсем ослабела, провисев на холоде одному только Богу известно сколько времени.
Горячая слезинка сбежала по ее щеке, потом вторая… а затем ринулся целый поток.
Рано или поздно, как и подавляющее большинство людей, ее одолевали мысли, какая смерть ее ждет: медленно развивающаяся болезнь? Мгновенная автомобильная авария? Какая-то генетическая предрасположенность к больному сердцу? А может нападение преступника, она будет защищаться, может, даже ранит его, когда он выстрелит в нее. Умрет в лучах славы.
То, что происходило сейчас в этой промерзлой, сырой пещере? Совсем не то.
Смотря на холодное, разъяренное лицо Века, у нее начало двоиться в глазах, она была не способна свести две половины его воедино… поэтому более чем могла увидеть отсутствие сострадания, эмоций, никакого сомнения в его выражении…
Когда он поднял этот сверкающий кинжал, Рэйли осознала, что смотрит в лицо его отца.
Это был сын, живущий согласно отцовскому наследию.
Образ ее собственных родителей заставил слезы литься еще сильнее. У нее не было возможности попрощаться с ними. Сказать в последний раз, что любит их, и что они изменили не только ее жизнь, но жизни многих…
И она не смогла должным образом сказать Веку, что верит ему, что знает, что он невиновен… и что она любит его.
Конечно, великая ирония крылась в том, что он вот-вот убьет ее, намереваясь спасти.
— Я знаю, что ты не делал этого, — сказала она на резком выдохе, который ушел недалеко. — Улики… это был Бэйлс…
Почему было так важно сказать это в то малое время что ей осталось — то есть совсем ничего — она не знала.
