Оксана Панкеева - Шепот темного прошлого
Флавиус едва заметно улыбнулся и раскрыл папку.
— Раз «задницы» и «засранцы» у тебя закончились, перейдем к делу.
— Не кончились! — завизжала нахалка. — Ты… ты…
— Ха Танг, перестань, — поморщился Флавиус, — а то поколочу, как в детстве.
— Вот тебе! — злорадно подпрыгнула вредная сестрица и показала ему чуть ли не от плеча. — Ты официальное лицо и не имеешь права колотить подследственных!
— Имею, — невозмутимо сообщил глава департамента. — При попытке к бегству или к нападению.
— Но я же не пыталась!
— Еще одно слово, и попытаешься. Со всеми последствиями. А теперь сними ноги со стола и слушай.
— Ладно, — Ха Танг неохотно убрала со стола ногу и поправила волосы. — Сигарету дай.
— Обойдешься. Не на допросе.
— Ну, Флавиус, не будь свиньей. Дай закурить.
— На, кури, может, заткнешься. Ты слушать будешь?
— Валяй, — махнула рукой наглая девица, смачно затягиваясь.
— Итак, дорогая моя сестрица, тебе светит восемнадцать лет каторги.
— За что?
— Тебе припомнят все прошлые дела, которые я раньше замял.
— Так это тянет аж на восемнадцать лет? — жалобно задрала брови Ха Танг. — Ты же мне найдешь адвоката получше? Самого-самого лучшего? Ну, чтобы годика на два… или три…
— Самого-самого не получится, — терпеливо объяснил Флавиус. — Он будет на твоем процессе судьей. И влепит на полную катушку, даже если мама наймет дюжину адвокатов.
— Почему? Он что, тоже вложил бабки в «Веер»? А если ему вернуть?
— Нет, милочка, он не вкладывал ничего в твои аферы, он вообще далек от этих вещей. Просто достала ты его своей безнаказанностью, и он задался целью тебя посадить.
— А ты что, не можешь на него никак повлиять? Тоже мне, глава департамента… Тогда хоть скажи дяде Бао, он на него сам повлияет.
— Ха Танг, — досадливо усмехнулся влиятельный родственник, — ты что, желаешь преждевременной и мучительной смерти бедному старому дяде Бао? Если ты не понимаешь тонких намеков, уточняю: твое дело будет слушаться в верховном суде.
— И что?
— Ты в курсе, кто у нас верховный судья?
— Е! — бедная Ха Танг поперхнулась дымом и надолго закашлялась. — Не мог сразу сказать? Так это ж мне практически…
— Не матерись. А что ты хотела? Не надо было наглеть. Ему в конце концов надоело, что я мешаю правосудию. Меня понизили в должности, а ты получишь свои восемнадцать лет.
— Тебя понизили в должности? — искренне изумилась непутевая сестрица. — И кем же ты теперь будешь?
— Наш департамент разбивают на два отдела. Я стану главой департамента Безопасности. Так что, если у мамы опять возникнут проблемы, пусть теперь обращается к Костасу. Он ей еще раз напомнит, как двадцать с лишним лет назад застал ее в объятиях твоего отца…
— Прибацаный, — проворчала Ха Танг. — Двадцать лет такую ерунду помнить! Ну с тобой понятно, а мне что делать? Если ты меня позвал на разговор, значит, эти восемнадцать лет еще только вариант? А другие есть?
— Не так много. Восемнадцать на каторге или десять лет на службе короне. Не переживай, не в полиции, а в моем департаменте. Предложение более чем милостивое. Рекомендую согласиться. Ведь в любой момент какой-нибудь обиженный потерпевший может отстегнуть небольшую сумму страже, и тебя в первую же луну пришибут. А так ты исчезнешь на десять лет. Или на больше, вдруг тебе понравится?
— А тебе нравится? — это была первая фраза, сказанная серьезно и на полтона ниже, чем обычно.
— Все же лучше, чем таскаться по притонам да тюрьмам. Кроме того, работа практически та же, только за нее платят и не судят. Почти. Я не понял, Ха Танг, ты еще думаешь?
— Ладно, согласна. Что мне теперь делать?
— Вот тебе жетон и двести золотых на расходы. Первое задание…
— Уже?
— А ты хотела начать трудовую карьеру с отпуска? Сиди и слушай. Дело несложное, но особо секретное и важное, поручается оно тебе в качестве испытания. В случае успешного завершения тебя направят на семь недель на тренировочную базу, после чего поступишь в распоряжение своего нового начальника. В случае провала ты уволена и идешь получать свои восемнадцать лет. Это, надеюсь, понятно?
— Круто тут у вас…
— Весьма. Если у тебя мелькали наивные мыслишки насчет взять деньги и смыться, то в нашем департаменте дезертиров отлавливают и ликвидируют. Это чтобы не питала иллюзий. И еще, Ха Танг. Отныне ко мне обращаться не «задница», а «господин начальник». Равно как и к остальным сослуживцам. Дисциплина в нашем департаменте еще круче, чем в банде тети Вонг.
— Я заметила, — вздохнула девица.
— Завтра с утра ты отправляешься в Новый Капитолий. Телепортист будет ждать тебя на площади Приветствий в девять ноль-ноль. Молодой брюнет, глаза черные, брови густые, темные, синяя мантия с вышитой надписью «благослови меня Мааль-Бли» и непристойными картинками… не скалься, а запоминай. Зовут этого парня Мельди, и, если описание его наряда вызвало в тебе желание с ним позаигрывать, предупреждаю, ему девяносто два года, и ты не в его вкусе. В Новом Капитолии ты оставишь его на станции, а сама зайдешь в кабачок под названием «Топленые котята», который находится на соседней улице. Там тебя будет ждать хинский маг по имени Хоанг Ли, скажешь, что тебя прислали помочь ему добраться до магазинчика. На самом деле это он тебя проводит в антикварную лавку, в которой две недели назад купил вот этот артефакт. Держи рисунок. Дополнительная информация: вещицу на днях украли, и короне жизненно важно ее получить. Твоя задача: любыми методами выяснить у хозяина или продавцов, кто, кроме покупателя, интересовался артефактом, возможно, хотел купить, но по каким-то причинам не сделал этого, а впоследствии интересовался его дальнейшей судьбой. Расспроси подробное описание и все, что они помнят. О результатах доложить немедленно по возвращении лично мне. Вопросы?
— Знаешь, от всего этого я малость хренею, — пожаловалась Ха Танг. — Но вопросов пока нет.
— Тогда можешь идти. Но не домой, туда тебе показываться нельзя. Напорешься еще на обиженных потерпевших. За дверью стоит агент, который проводит тебя к новому месту жительства.
— Понятно, — вздохнула сестра. — Ну, до завтра.
— И последнее, — напомнил Флавиус, остановив ее уже у двери. — Прошу тебя, как человека, Ха Танг, — проникновенно произнес Флавиус, взирая на сестру, и на его обычно каменном лице появилось откровенное отвращение. — Оденься.
Посланник вернулся очень скоро, едва лишь король успел выпроводить пьяного Кантора, который почему-то передумал уходить и минут десять пытался предлагать короне свою непонятно какую помощь с тем неповторимым пафосом, с каким обычно пьяные мужчины уважают друг друга.
