Ирина Молчанова - Реквием опадающих листьев
Девушка мысленно назвала его идиотом, прекрасно зная, что тот читает ее мысли, и повернулась к Бесс. Та следила за происходящим с нездоровым восторгом.
— Тебе нравится? — недоверчиво поинтересовалась Анжелика.
Лиза пожала плечами.
— Всегда любила такие грандиозные сборища. Они меня… заводят.
Анжелика погладила паука, наклонив к нему голову. Девушка не обманывала, ее мысли не позволяли усомниться в словах. Она думала о демонстрациях, пикетах и массовых концертах на площадях. Все это вызывало у нее удовольствие.
— Истинный бес, — усмехнулась Анжелика.
Вампиры продолжали прибывать.
— Пить, — потребовала она, протянув руку.
Даймонд подал медленно тающий ледяной ковш, который юноша наполнил в Красном озере и утащил для нее.
Она отхлебнула, а когда подняла глаза, перед ней стояла Вик в умопомрачительном платье, состоящем из одних бриллиантов.
— Но Лайонел сказал… — начала Анжелика.
Талилу кокетливо повела плечиком.
— Мне всегда нравилось, как он произносил слово «Раздевайся». Хочу услышать это от него еще разок перед смертью.
Бесс расхохоталось. Георгий тоже издал смешок. Даймонд улыбнулся. Ферран с интересом посмотрел в их сторону. Он стоял чуть поодаль в компании карлицы — американской модистки и своей пассии Элен, одетой в то же самое платье с корсажем, расшитым малюсенькими бантиками, что и на одном из приемов Талилу.
А первая дама Парижа прощебетала:
— А что, если нам организовать прием?
— Ну, может быть, в следующей жизни, — буркнула Анжелика, досадуя, что она послушалась Лайонела и кроме любимого колье, стилизованного под паутину — того самого, которое он ей подарил на двухсотлетие, ничего не взяла. Хотя собственный наряд ей весьма нравился. На ней было короткое белое платье из мягких полупрозрачных ниток, составляющих узорчатую паутину, на ногах черные туфли на высоком каблуке.
— Зачем же так долго ждать? — изумилась Талилу.
Анжелика сочувственно улыбнулась, полагая, что ее дорогая подруга лишилась рассудка. Но та выглядела очень серьезной. Взмахнула рукой.
— Только взгляни, мы все тут, мы в своих лучших нарядах. Ну разве не повод? — Талилу огляделась. — Милый, Вио, иди скорее сюда, — позвала она своего неугомонного бойфренда, который, даже находясь одной ногой в гробу, умудрялся чем-то торговать.
Когда непостижимый любовник Вик приблизился, та воскликнула:
— Найди среди… — она поискала слово, — здешней публики музыкантов и певцов.
Вио ушел, а Анжелика презрительно скривилась.
— Под словосочетанием «здешняя публика» крылось просто вампирье. Оно кишело повсюду.
— О, Вик, как ты можешь?! — вскричала девушка. — Эта беднота повсюду! Вот уж ад! Другого такого нет! — она понизила голос: — Только взгляни, как они смотрят на нас, того и гляди накинуться! Омерзительно! До сих пор не могу поверить, что все это правда, и никто не подумал предусмотреть два зала ожидания.
Ее услышали сестры Кондратьевы, подскочили и, перебивая друг друга, принялись жаловаться:
— Я умираю от голода!
— Один чернорабочий ущипнул меня!
— А в мою сторону какой-то санитар отпустил гнусную шуточку!
— Эти птицы — они издают такие жуткие звуки…
Анжелика скривилась так, что обе резко умолкли.
И поняв, что их компании ничуть не рады, демонстративно вздернув подбородки, затерялись в толпе. Промелькнула среди множества лиц вампиров и простая мордашка Марии, бывшей служанки Георгия и возлюбленной Даймонда. Но приблизиться девушка не посмела.
Вернулся Ламберт.
— Милый, ты нашел музыкантов? — осведомилась Вик тоном матери.
— Не совсем…
Анжелика кивнула на Катю:
— Вон, она пусть споет.
Рыжая оглянулась, интересуясь:
— Откуда здесь кошка?
Какая кошка? — удивился Вио.
— Та, которой наступили на хвост.
— Не слышу, — поковырял в ухе простодушный торгаш.
— Конечно, — прошипела Анжелика, грозно сверкая глазами.
— Вот, снова, — ехидно сказала Катя, — мяукает, бедная.
Бриан Джонсон, вечно торчащий возле рыжей, добродушно посмеялся, толкнув локтем Анчика.
Даймонд же вновь подал кувшин изо льда, как Анжелика догадывалась, чтобы отвлечь ее. И ему удалось. Она пригубила крови, и скользнув завистливым взглядом по платью подруги, пробормотала:
— У нашего Создателя столько грехов, что пройдет еще одна вечность, прежде чем Ягуар явится за следующим вампиром.
Все засмеялись, а красавица утомленно вздохнула:
— Диван определенно не был бы тут лишним!
В толпе она внезапно наткнулась на васильковые глаза. Морган Нориш тоже заметил ее, и его тонкие яркие губы изогнулись в грустной улыбке. Он помешкал и направился к девушке.
— Морган, душечка, — обрадовалась Вик, — я предлагаю устроить прямо здесь грандиозный прием и праздновать до последнего.
— Праздность — один из грехов, дорогая, — галантно поцеловал ей руку Морган. — Полагаешь, нам всем следует еще больше усугубить свое положение?
— Брось, — засмеялась первая дама Парижа. — Неизбежность смерти невыносима, если только не украсить ее хотя бы одним малюсеньким грехом.
— «Если не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней», — как всегда кого-то процитировала Бесс.
Отовсюду послышались одобрительные возгласы.
Морган неотрывно смотрел на Анжелику, словно ждал от нее каких-то слов. Но каких? Что ей жаль? А так ли это? Жалела она в действительности о том, что не была влюблена в Моргана, в Георгия и еще в ряд достойных мужчин? Любовь приносила много страданий. Горевать об упущенных страданиях? Вряд ли.
Ей нечего было ему сказать. И как видно, на ее молчание и у него не нашлось слов. Он пожелал всем и никому: «Приятного времяпрепровождения», — затем ушел.
А все повернулись туда, где находилась невидимая черта. Вернулся Ягуар.
Уриэль шагнул к нему, готовый идти за Создателем, но Анжелика опомнилась первой и, преградив ему путь, воскликнула:
— А как насчет пропустить даму вперед?
— Анжелика, — испугалась Талилу, — может, не стоит спешить?
Та отмахнулась, взмолившись:
— О Лайонел, здесь невыносимо, я не в силах больше находиться тут ни единой минуты!
Великан отступил. Его за пояс обхватила юная красавица Сарах с блестящими черными волосами.
— Пусть идет, — громыхнул первый вампир, погладив огромной ручищей плечо своей молоденькой жены.
Ягуар головы не поднял, но от язвительного замечания не удержался: «И как только Тьеполо позволила Цимаон Ницхи быть первым, поразительно! Что ж, идем, Анжи!» Красавица обвела взглядом всех, кого столько лет знала, и триумфально улыбнулась. Она была второй — сразу после Создателя. Чем не повод для гордости? Девушка заметила неподалеку Йоро с сидящей на плече летучей мышью и, подозвав его, передала мальчику своего паука.
