Надежда Тульина - Весь мир у ног
Характер у моей эльфийской преподавательницы оказался легким и жизнерадостным, а уроки быстро стали похожи на болтовню двух приятельниц — впрочем, не без пользы для дела, поскольку болтали мы на эльфийском. Она рассказывала мне забавные истории, сплетничала о представителях всех обитающих на Тассине рас, задавала бесчисленные вопросы о Земле, помогая с грамматикой и новыми словами там, где это требовалось. А еще пела чудесные мелодичные баллады, аккомпанируя себе на крошечной гитаре с неожиданно мощным и глубоким звуком.
Эльфы были помешаны на красоте, нарядах, музыке, драгоценностях и любовных историях — любовные треугольники, квадраты и прочие фигуры прочно обосновались в сказаниях и песнях местного «дивного народа». Центральной темой были поиски истинной любви; мне показалось, что в этом вопросе эльфы внимательно следили за драконами и очень старались не отставать. Так что не было ничего удивительного, что информацию о брачных обычаях драконов — «обретении алайи» — я получила не от Гаррета, а именно от Тиа.
— Алайя у драконов — это сразу и семья в смысле пары, и каждый из ее членов, причем на любой стадии отношений, даже до первой встречи. Вот представь, есть ты, а где-то в мире есть твой алайя, — говорила Тиа, возбужденно поблескивая глазами. — Обычно они рождаются с интервалом лет в двадцать, но бывает и больше, меньше — почти никогда. У эльфов нет такого, и ни у каких других рас, только у драконов, — с сожалением пояснила она, — поэтому у драконов практически нет измен и ревности, это совсем экзотика. Смысл тратить время на неидеального партнера, если ты точно знаешь, что немного терпения — и ты обретешь идеального, который или найдет тебя, или пошлет тебе зов…
— Ой, то есть у меня никакого выбора нет? Придет кто-нибудь, скажет «я твой алайя, детка» — и все? — расстроилась я.
— Ну ты же в него сразу и сама влюбишься! — горячо возразила Тиа. — У видишь — и с первого взгляда, на всю жизнь! Собственно, по ощущениям, насколько я могу судить, это не особенно отличается от влюбленности. Только она у драконов более определенная, сильная и глубокая. И в отличие от людей и эльфов, ошибок не бывает. Ну, не должно быть, — неуверенно закончила она, поймав мой откровенно насмешливый взгляд.
— То есть мой алайя может быть совсем юным? — рассмеялась я, решив не смущать Тиа своим скептицизмом.
— Ну да, скорее всего, иначе он бы тебя давно нашел. — Тиа распахнула зеленые глазищи. — Это самое интересное, знаешь, — как только младший алайя созревает, они начинают чувствовать друг друга даже из разных миров! Такие слабые сигналы на уровне ауры, драконы называют это зовом. У нас есть несколько красивых баллад об этом, — оживилась она и действительно спела мне несколько очень романтичных песен — про любовь, про поиск, ожидание…
Насколько я поняла, старший алайя в возрасте сорока или пятидесяти лет обретал крылья, младшему к этому времени должно было быть в районе двадцати. Дальше младший посылал зов, старший бросался его искать, преодолевал разнообразные трудности. Причем, насколько я поняла, самые ужасные препятствия доставались на долю тех, чьи алайи обнаруживались на Земле, месте довольно жутковатом, по представлению жителей Тас-сина. Наконец они встречались, и дальше им полагалось гарантированное счастье — с возрастом такой союз лишь крепчал, и к концу жизни некоторые пары становились практически одним целым, сливаясь друг с другом. И умирали в один день.
— О, в земных сказках и песнях то же самое, — сказала я печально, — а на самом деле такие всегда ошибки, столько синяков и шишек… И самое ужасное почти всегда начинается после того, как они встречаются.
— Ну, у драконов алайи на всю их длинную жизнь, и никто не жалуется. Считается, что только в паре дракон может быть счастлив. А у тебя что-то было на Земле? О-о-о, как интересно! У драконов крайне редко бывают романы вне алайи… Расскажи, — Тиа шаловливо улыбнулась, — на эльфийском!
Рассказывать свою историю я отказалась, но взамен выдала Тиа свой вольный пересказ «Отелло». Тиа горько рыдала и обещала переложить историю на стихи и музыку.
— Получится страшно грустная, но очень красивая баллада, — сказала она. — Эльфы часто бывают очень ревнивы, а подозрение в неверности — это страшное обвинение, так что это жизненная история. Хотя этот твой Отелло должен был не сам душить ее, а заставить принять ритуальный кинжал. Измена — веская причина, чтобы умереть. Впрочем, не будем о грустном!
Переход к письменности меня поразил.
— Руны? — Я зачарованно смотрела на знакомую последовательность футарка.
— У вас такое есть? — удивилась Тиа. — Неужели на Земле пользуются для письма эльфийским алфавитом?
— Ну вообще-то нет, — смутилась я. — У нас этот алфавит давно не используется для собственно письма. Руны используются для гаданий. Это считается скорее баловством. Но мне очень нравилось и иногда даже казалось, что в этом есть смысл.
— Если нравилось и ты видела в этом смысл, у тебя, возможно, есть способности к прорицаниям! Это стихиальная способность, она от магии не зависит. Редкий дар, между прочим. Я попрошу у ньеса Гаррета разрешения учить тебя нашей мантике, Сашша, вдруг ты — прорицательница? — Тиа, кажется, обрадовалась.
Гаррет не возражал, так что я занялась еще и мантикой. Вообще из всех преподавателей Тиа лучше всех расширяла мой практический кругозор, хотя и не во всем наши с ней интересы совпадали. Так, она активно пыталась приобщить меня к женским секретам своей расы. Подарила множество «полезных» безделушек — например, зачарованный гребень, который помогал держать волосы в порядке — правда, на Тиа он действовал куда эффективнее, у меня работал плохо. А вот с помощью прозрачной субстанции, оказавшейся чем-то типа тонального крема, причем почти без магии, на одних только эльфийских травах, мы с ней однажды так лихо замазали мои синяки на лице, что Гаррета едва не хватил удар — видимо, уж очень внезапным было мое преображение. Я так и не поняла, почему он так отреагировал — если верить зеркалу, я выглядела очень даже неплохо. Мой опекун бросился ко мне, схватил за плечи, всматриваясь в лицо. Разобравшись же, в чем дело, сухо приказал смыть немедленно и быстро вышел из комнаты. Мы с Тиа так и не поняли, чего это он.
В общем, эльфийка натащила мне целую груду всяких полезностей, и мой туалетный столик благодаря ее усилиям стал выглядеть так, как, наверное, и должны выглядеть женские туалетные столики — баночки, флакончики, бутылочки, кисточки, брошки-заколки-расчески. Меня, впрочем, эта сторона вопроса не волновала — судя по тому, что спасать меня в последний момент примчался не прекрасный принц, а ворчливый дедушка-опекун, мой алайя или еще пешком под стол ходил, или мне его не полагалось — такое редко, но случалось, согласно тем же эльфийским балладам. Время, чтобы помучиться этой проблемой, у меня еще было, так что я сосредоточилась на решении более краткосрочных задач.
