Ульяна Соболева - Осколки безумия
— Но ведь вечно жить в хрустальном замке невозможно…
Я улыбнулась:
— Конечно, я жду принца на белом коне, принца который вызволит меня из добровольного заточения.
Николас отпил виски из бокала и откинулся на спинку кресла. Мне показалось, что он напрягся.
— И какой он, твой принц на белом коне? — Спросил он и закурил сигару. Я с удивлением увидела на его безымянном пальце обручальное кольцо. Он женат? Тогда где она? Его жена… Появилось неуловимое чувство легкой зависти к той, кто смогла завоевать такого красавца.
— Так что насчет принца? — настойчиво переспросил Ник и затянулся сигарой.
Я мечтательно закрыла глаза, силясь представить себе хоть кого-то, но кроме брата Ксении никого перед глазами не видела.
— Ну, такой с длинными волосами, высокий, красивый.
Николас едва заметно подался вперед, и в его руке дрогнула сигара.
— Чтоб глаза зеленые такие были. Ну, лет тридцати, наверное и чтоб обязательно играл на гитаре или еще на чем-то…, - я увлеклась."Как Вик".
Взгляд Николаса потяжелел, я физически почувствовала эту тяжесть, словно на меня повеяло ледяным холодом. Он прищурился и пристально посмотрел мне в глаза.
— И есть кто на примете?
Я весело отхлебнула апельсиновый сок. Почему бы мне не рассказать своему родственнику, если он так живо интересуется моими мечтами?
— Да, есть один парень.
Николас поставил бокал на стол, и мне даже показалось, что у него на скулах заиграли желваки.
— Очень интересно. И кто же это?
Я уже унеслась вслед за мечтой.
— Рок музыкант, хотя не знаю стал ли он таковым. Но семь лет назад талант имелся. Может, продвинулся наконец-то. Виктор, брат Ксении, мы с ней в одном классе учились. Боже…семь лет назад. Кошмар.
Я улыбнулась и вдруг поняла, что Николас совсем не улыбается, он затушил сигару и неожиданно жестко спросил:
— Между вами что-то было раньше?
Ничего не было. Целовались один раз на заднем сидении его машины, а потом он уехал в столицу и все, я его не видела до той самой встречи выпускников.
— Было… Так, один раз…
Я не сразу поняла, откуда донесся этот резкий звук, пока не увидела, как виски стекает по белоснежной скатерти на пол, а Ник сжимает в руке осколки бокала. Теперь уже Фэй подскочила к Нику и быстро увела его из залы, я хотела пойти следом. Может помощь моя нужна или еще чего. Он ведь точно порезался и глубоко, я бросила взгляд на пол, но один из слуг уже вытер капли крови с паркета. На секунду мне показалось, что эти капли были не красными, а черными. Тина меня не пустила, удержала за столом.
— Фэй — врач, она справится. Поверь. С ним все нормально. Видно бокал был с трещиной.
— Фэй, это выше моих сил. Я переоценил себя… Думал я выдержу, но это невыносимо. Ты понимаешь, что я сорвусь в любой момент?
Ник со всей силы впечатал кулак в стену несколько раз подряд.
— Успокойся. Тссс. Она нас услышит. Ты должен взять себя в руки. Слышишь? Это хороший знак, что она откровенна с тобой.
— Откровенна? Да она только что, черт подери, рассказывала мне о каком-то недоске. Охренеть…завтра она мне расскажет как она с ним…
— Ник, я прошу тебя. Ник. Посмотри на меня.
Николас посмотрел на Фэй и его глаза запылали.
— ОНА МОЯ ЖЕНА! Я не намерен это терпеть. Я не… черт, я не думаю, что мы должны это скрывать. Идиотизм. Фэй, меня надолго не хватит. Заканчивайте этот спектакль, я больше не буду в нем участвовать.
— Будешь. Если любишь ее — значит будешь.
Их взгляды скрестились, и Фэй требовательно сжала руки Николаса, но Ник яростно выдернул ладонь, отвернулся, отошел к окну.
— И что мне теперь делать? Мириться со всем. Может завтра она себе нового мужика найдет. Мне что и это терпеть?
Фэй не ответила. Но Николас знал о чем она думала и этот ответ ему не нравился.
— Ник, я понимаю, что ты чувствуешь. Все понимаю. Мы что-то придумаем. Может завтра или послезавтра отправим ее к тебе в гости. Проведете больше времени вместе, пообщаетесь. Ей нужно находиться рядом с тобой, и она начнет чувствовать, вот увидишь.
Ник резко обернулся:
— А если не начнет? Что тогда, Фэй? Когда вы собираетесь ей сказать, что я черт подери, не ее дядюшка Николас? Твою мать, звучит как Санта Клаус. Я — вампир, да и вся наша семейка тоже? Сколько времени я должен играть в эти игры?
— Не знаю. Ты считаешь, что лучше сказать ей это сейчас? Заставить ее быть с тобой? Заставить переехать к тебе обратно, когда она ничего…
— Ничего ко мне не чувствует? Это ты хотела сказать, Фэй?
— Да, именно это я хотела сказать. Марианна ничего к тебе не чувствует.
Глаза Ника на секунду блеснули красными огнями и Фэй вздрогнула.
— Даже не думай об этом. Не смей, Ник…Не смей.
Взгляд князя тут же погас.
— А ты не смей мне указывать. Я потерплю. Но я не обещаю, что это надолго. Давай, Фэй найди какое-нибудь гребаное лекарство и верни ей память. Я ухожу. Для меня достаточно на сегодня. Если ты не забыла я теперь в иной должности и мне есть чем заняться.
Ник посмотрел на Фэй и его брови сошлись на переносице:
— Передай Владу — пусть заедет ко мне по дороге в Румынию, есть несколько бумаг, которые он должен подписать.
Ник открыл дверцу автомобиля и вдруг остановился, медленно повернулся. Марианна стояла позади него:
— Ты кое-что забыл, Николас.
Она протянула ему зажигалку. От волнения у него пересохло в горле. Слишком близко. Опасно. Для нее конечно. Взял из ее рук зажигалку и положил в карман куртки.
— Спасибо, она мне дорога.
— Я буду любить тебя вечно…
— Что? — на секунду у него потемнело перед глазами.
— Там написано — я буду любить тебя вечно.
— Я знаю. Спасибо, что вернула ее.
Ник сел в машину и захлопнул дверцу.
— Кто это написал?
Он почти нажал на педаль газа, но передумал, стекло бокового окна спустилось вниз.
— Это имеет значение? Или просто любопытство?
Марианна пожала плечами.
— У тебя на пальце обручальное кольцо. Ты пришел один. Я просто спросила.
