Эмбер Кизер - Меридиан
Я заглянула за угол в просторную гостиную. Единственные одеяла тут были развешены над спинкой антикварного дивана из конского волоса. Ярко-изумрудные кресла-качалки были расположены по обе стороны от мраморного камина. Огромная елка была украшена настоящими свечами и старинными стеклянными шариками всех цветов радуги. Неужели уже наступило Рождество?
— Так, неужели это наша Спящая Красавица?
Я сглотнула, чувствуя, как неприязнь Тенса ко мне пульсирует в комнате. Хотела бы я знать, чем я заслужила его ненависть.
— Тогда ты, наверное, чудовище, а?
— Очень смешно. Ты голодна? — он повернулся и пошел по коридору. Кустос рысью бежала за ним.
— Предательница, — пробормотала я.
Я плелась позади. Ароматы корицы, ванили и свежевыпеченного хлеба вызывали урчание в животе.
— Наконец-то она проголодалась, — сказал Тенс, когда мы пришли на кухню. — Надеюсь, ей понравится вкус Бэмби.
Он достал из холодильника кувшин апельсинового сока и с жадностью отхлебнул. Я прислонилась к дверному косяку.
— Ну, хватит. — Тетушкин голос отливал сталью и мудростью. — Привет, маленькая. Сейчас ты больше чувствуешь себя самой собой?
Она быстро притянула мое лицо, внимательно вглядываясь в глаза. Я и не замечала раньше, насколько она была миниатюрной.
— Наверное. — Я понятия не имела, как отвечать на подобный вопрос.
— Ты скоро проголодаешься. Садись.
Мои мысли вернулись к свечам, горевшим без внимания на елке в гостиной. Мама была уверена, что свечи предназначены только для экстренных случаев, и никогда не оставляла их без присмотра. Я никогда не относилась к огню спокойно, потому что я не знала никого, кто бы так делал. — Ты уверена, что нам не стоит задуть свечи?
— Это свежее дерево. Они не сгорят в этом доме сегодня вечером. Сейчас канун Рождества, ребенок. Это традиция. — Тетушка усмехнулась и потрепала мои волосы.
— Ох. — Канун Рождества. Как быстро все изменилось. Я задавалась вопросом, где мои родители и что Сэмми будет делать сегодня вечером. Он постарается проникнуть в мою комнату, чтобы попытаться не заснуть и увидеть Санту. Что он будет делать сегодня? Будет ли он пытаться не уснуть? Будет ли он скучать по мне? Я даже не знала, что он попросил у Санты. Он не сказал мне, или же я просто его не слушала?
Тетушка прогнала меня на сиденье рядом со старым столом из красного дерева и положила толстый кусок хлеба передо мной. Она намазала его сливочным маслом, как будто я была инвалидом. — Я могу сделать это сама. — Я потянулась за ножом.
Она протянула его мне. — Конечно, конечно. Просто ты так нас испугала.
— Я сожалею об этом, — сказала я, чувствуя, что она хочет услышать извинения.
— У тебя есть вопросы, я знаю, — Тетушка зачерпнула ложкой густое коричневое рагу и положила его в посудную миску.
— Да, она похожа на беженца с войны, — пропел Тенс позади.
Великолепно, я что, так плохо выгляжу? И почему меня это заботит? Я выстрелила в него взглядом, который я надеюсь, для него был как пощечина.
— У нас будет Рождественское печенье на десерт, если оно тебе нравится. Мы уже ели его раньше. Тенс, налей мне чай, пожалуйста, и захвати виноградную содовую для Меридиан.
Я взглянула на неё с вопросом. Как она узнала, что мне нравится виноградная содовая?
— Мы все сделаем, дорогая, — Она похлопала меня по руке и перемешала четыре ложки сахара положенные в кружку, варево внутри неё больше походило на пудинг, чем на чай. — Тенс сядь с нами.
Он оседлал развернутый стул, как будто он хотел поставить спинку стула между нами.
Я положила тушеное рагу в рот, игнорируя комментарии Тенса о Бэмби. Дальше я сделала большой укус хлеба — самого вкусного, который я когда-либо ела. Я почти закончила есть, выпивая остатки бульона, когда я поняла, что они оба смотрели на меня, как будто никогда не видели кого-то едящим. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я была настолько голодна, чтобы не думать о манерах. — Простите. — Я резко остановилась и вдохнула.
— Я рада, что тебе понравилась еда. Ты проделала долгий путь, который больше таким не будет, — Тетушка отпила чай, но не предложила никаких объяснений.
Я не могла больше сдерживаться. — Что я здесь делаю? Кто ты? Я имею в виду, я знаю, что ты моя двоюродная тетя, моя тезка, но я никогда тебя не видела. Так, что происходит со мной? Почему мои родители бросили меня в такси и заставили проехать пол страны в какой-то богом забытый замок в середине чертовой неизвестности, — я остановилась, чтобы указать пальцем на Тенса — заставили выслушивать неприятные комментарии от смотрящего на меня свысока с самодовольной ухмылкой и вы, — я перевела свое внимание на тетю. — ведете себя так, как будто я просто приехала сюда на каникулы, а ты, — я взглянула на Кустос, которая спала на полу на кухне под раковиной — почти убила меня в метель, а затем решила, что мы друзья. Так вот — мы не друзья.
Глава 7
Я продолжала говорить, не в силах остановить поток вопросов.
— Где мои родители и когда я смогу снова их увидеть? И что такое Фенестра. Я не хочу быть ей. Я не хочу иметь ничего общего с этим.
Я отодвинула стул и облокотилась на стол, затем повернулась к Тенсу:
— А если ты не будешь со мной любезным, тогда я поведу бровью или сожму губы или все что угодно, чтобы уничтожить все вокруг и тогда ты сдохнешь. Тогда-то мы и посмотрим, кто будет смеяться последним.
Я сдулась, падая обратно в кресло, полумертвая от усталости.
Тенс посмел улыбнуться мне, как будто я назвала его египетским принцем. Я зарычала. Я на самом деле зарычала, как чертова собака.
— Я говорил тебе, что мне надо было забрать её в Портленде, — сказал он тетушке. — Мы, подростки, больше не делаем то, что нам говорят — нам нужно объяснение.
Тетушка невозмутимо кивнула ему.
— Возможно. Что ж, похоже нам есть чем заняться. Я так люблю это время года. Тенс, сделай, пожалуйста, какао для Меридиан, а мне принеси еще одну чашечку чая в гостиную. Эта ночь будет очень длиной. Пойдем, дорогое дитя, посмотрим, сможем ли мы распутать тот клубок загадок, который крутится в твоей голове.
Тетушка неожиданно сильно схватила и потянула мой локоть.
Кустос поскреблась в кухонную дверь, и тетушка открыла её, рассеянно бормоча:
— С чего же начать, с чего же начать?! Прислать ее абсолютно без знаний? О чем, во имя Гавриила, они думали?! Они же тебе ничего не сказали? И это в информационную эпоху, во имя Создателя.
Она усадила меня возле огня и укутала плечи одним из бесчисленных одеял. Еда подействовала — я наконец почувствовала себя человеком, а не злобным зомби.
