Лиза Смит - Души теней
— Елена… — в голосе слышалось удивление.
— Ч-что? — всхлипнула она.
— Твои слезы. Я чувствую… — Он смотрел на неё снизу вверх с чем-то напоминающим священный ужас.
Елена не могла справиться со слезами, хотя знала, что уже успокоила его гордое сердце — и не только:
— Н-н-не понимаю.
Он поймал одну слезнику и поцеловал ее. Посмотрел на нее блестящими глазами:
— Мне трудно говорить об этом, маленькая… милая…
«Зачем тогда использовать слова?» — подумала она, все еще не успокоившись. Теперь она всхлипывала прямо ему в шею.
«Здесь сложновато восстанавливать силы, — ответил он. — Ты уже догадалась. Если бы ты мне не помогла, я был бы мертв. Они не понимают, почему я все еще жив. И поэтому… они скорее умрут сами, чем справятся со мной, понимаешь?»
Елена подняла голову — хрустальная слезинка упала ему на лицо.
«Где они? Я убью их. Не говори, что у меня не получится, — я найду способ. Я найду способ, даже находясь здесь!»
Он потряс головой:
«Ангел мой, разве ты не понимаешь? Тебе не нужно их убивать. Твои слезы, призрачные слезы непорочной девы…»
«Стефан, кому как не тебе знать, что я вовсе не непорочная дева?»
«…непорочной девы, — повторил Стефан, ничуть не смущенный ее словами, — могут вылечить все. Я был болен, Елена, хотя и пытался скрыть это. Но теперь я здоров! Как новенький! Они никогда не поймут, как это случилось».
«Точно?»
«Посмотри на меня!»
Елена посмотрела. Лицо Стефана больше не было серым и измученным. Он был бледен, но топкие черты прояснились — как будто он стоял перед костром, и огонь освещал чистые линии любимого лица.
«Это сделала… я?»
Она вспомнила, что первые слезы, падавшие ему на лицо, выглядели как кровь. Нет, не как кровь — как живая краска, впитывавшаяся в кожу. Она снова спрятала лицо у него на груди.
«Я рада. Я так рада. Но мне бы хотелось дотронуться до тебя. Я хочу почувствовать твои руки».
— По крайней мере я могу смотреть на тебя, — прошептал Стефан. Елена знала, что даже это для него — как вода в пустыне. — А если бы мы могли касаться друг друга, я бы обнял тебя за талию. И поцеловал сюда… и вот сюда.
Они болтали всякую любовную чепуху, и каждый из них просто наслаждался видом возлюбленного и звуками его голоса. А потом Стефан мягко, но настойчиво попросил рассказать о Дамоне — с самого начала. К этому моменту Елена настолько успокоилась, что смогла рассказать о происшествии с Мэттом, не выставляя Дамона чудовищем.
— Стефан, Дамон действительно нас защищает.
Она рассказала об убитых Дамоном вампирах, которые их выслеживали. Стефан пожал плечами и сухо сказал:
— Большинство пишет карандашами, а Дамон с их помощью списывает людей со счетов. А как ты запачкалась?
— Я услышала удар — Мэтт упал на крышу машины. Но если честно, он пытался убить Дамона. Я заставила его выбросить кол, — она продолжила очень тихо: — Стефан, пожалуйста, не думай, что у нас с Дамоном что-то есть. Между нами ничего не изменилось.
— Я знаю.
Это было удивительно. Елена наслаждалась его доверием.
Она устроилась у него на руке — и это было счастье.
А потом вдруг мир — вся вселенная — содрогнулся от громкого стука. Елену подбросило. Звук не принадлежал этому миру — миру любви, доверия и возможности отдать всю себя Стефану.
Это началось снова — ужасный, пугающий Елену треск. Она беспомощно вцепилась в Стефана, а тот непонимающе смотрел на нее. Он не слышал этого кошмарного лязга.
Потом стало еще хуже. Ее вырвало из объятий Стефана и потащило назад, сквозь предметы, все быстрее и быстрее, пока она снова не оказалась в своем теле. К своему отвращению, она оказалась в том вещественном теле, которое до недавнего времени считала единственно существующим. Она влилась в него — и села под звуки, которые оказались стуком в окно. Стучал Мэтт.
— Ты спишь уже больше двух часов. Но я решил, что тебе это нужно. Ты в порядке?
— Мэтт… — Ей показалось, что она не сможет удержаться от слез. Но потом она вспомнила улыбку Стефана.
Елена моргнула и попыталась осмыслить ситуацию. Она не видела Стефана очень, очень долго. Но воспоминания о моментах, проведенных вместе, переложенные нарциссами и лавандой, никто у нее не отнимет.
Дамон злился. Он мерно взмахивал черными крыльями, пейзаж, расстилавшийся внизу, походил на великолепный ковер: в лучах рассвета луга и холмы сверкали изумрудом.
Дамон не замечал ничего — он видел все это уже много раз. Он искал una donna splendida.
Мысли путались. Мэтт с колом… Дамон все еще не понимал, почему Елена решила взять с собой этого беглеца от правосудия. Елена… Дамон попытался разозлиться на нее так же, как на Мэтта, но не смог.
Он плавно кружил над городком, высматривая жилые кварталы, ища ауры. Ему была нужна сильная аура — сильная и красивая. Он жил в Америке достаточно долго, чтобы понимать, что рано утром на улице можно встретить только три вида люден. Во-первых, студентов — но на дворе стояло лето, и выбор сокращался. Вопреки опасениям Мэтта, Дамон не любил школьниц. Во-вторых, людей, вышедших на пробежку. И в-третьих, думающих о прекрасном, как… как девушка внизу… садоводов.
Девушка с садовыми ножницами посмотрела наверх, когда Дамон завернул за угол и подошел к ее дому, постепенно замедляя шаг. По осторожным шагам было понятно, в каком восторге он от изобилия цветов, окружающих милый домик в викторианском стиле. На мгновение девушка почти испугалась. Но это нормально. На Дамоне были черные ботинки, черные джинсы, черная футболка и черная кожаная куртка, не говоря уж о черных очках. Но тут он улыбнулся и одновременно начал первое осторожное проникновение в разум la bella donna.
Одно было ясно сразу. Она любит розы.
— Какие «мерседес», — он в восхищении уставился на кусты, покрытые ярко-розовыми цветами, — а «айсберги», обвивающие решетку! А ваш «лунный свет»! — Он легко прикоснулся к раскрывшемуся цветку с лепестками цвета лунных лучей, отливавшими по краям бледно-розовым.
Девушка — Криста — не смогла сдержать улыбки. Дамон чувствовал, как поток информации свободно тек из ее разума в его. Ей всего двадцать два. Не замужем, живет с родителями. У нее как раз такая аура, как он искал, а дома почти никого нет — только ее спящий отец.
— Вы не похожи на человека, разбирающегося в цветах, — откровенно заявила Криста и рассмеялась, — извините. Я купила все эти сорта на выставке роз в Криквилле.
— Моя мать сама не своя до цветов, — легко и непринужденно солгал Дамон, — думаю, я унаследовал страсть к розам от нее. Я не задерживаюсь на одном месте достаточно долго, чтобы выращивать их, но мечтать-то я могу. Хотите узнать мою главную мечту?
