Варвара Мадоши - Сладостно и почетно
«Я принадлежу этому месту, — подумала в тот день Катерина. — А оно мне».
Глупости.
Она смяла, мысленно скрутила предательские сентиментальные мысли, виной которым была исключительно ее шизоидная неуравновешенность. Кто в здравом уме захочет здесь остаться?
А что если у нее воспалится аппендикс? Ей не удаляли. А здесь это смертный приговор.
Специально назло себе Катерина вернулась в шатер и легла спать дальше, не желая участвовать в жизни племени. Потом правда, когда Травка сунула любопытный нос в шатер, все равно не утерпела, пошла с карулихой. Смотреть на утренний лов рыбы ей не надоедало никогда.
В общем, она привыкала.
Однако остаться насовсем, как чуть ли не каждый день предлагал ей Чиан в своем шатре? Не смешите.
Дни до конца пребывания у талисцев она не считала, только связывалась с кораблем каждый вечер. Поэтому для нее стало сюрпризом, когда однажды во время сеанса капелька у нее в ухе сказала голосом Беса:
— Ну все, поздравляю, Кэт, почти что финиш. Послезавтра они, судя по всему, окажутся в видимости укрепления.
«Укрепление» Бес произнес со смешком, мол, ну какое там укрепление, в самом деле!
Раньше она бы, пожалуй, посмеялась вместе со старпомом, а сейчас ей стало обидно за талисцев, для которых угроза была серьезной.
— Что полезного можешь сказать? — поинтересовалась она.
— Да, вообще-то. Эти ча-ола или как их, похоже, знают, что со дня на день подойдет наше племя. То ли у них маршрут очень предсказуемый, то ли разведчиков высылали.
— И что?
— А то, что к ним, из города, что дальше по побережью, подошел дополнительный отряд. Их теперь там… семьдесят, что ли, копий? Больше, чем ваших. Да еще и за частоколом. Атаковать труднее, чем защищаться. Кэп не хочет кровопролития. Поговори, что ли, со своими котиками, может, они все-таки согласятся поторговаться.
— Попробую, — Катерина сжала зубы.
Ей было ясно, что это будет непросто. Чиан Малик не из тех, кто предпочтет драке торговлю, со временем это стало еще яснее.
Но что делать? Положит же всех! Ох уж это первобытное цельное сознание.
* * *Катилина сидела перед ним в шатре и повторяла на разные лады:
— Не нужно воевать с Твердыней. Пусть ча-ола получат, что хотят. Мы поможем уплатить дань. Пусть талисцы пройдут мимо.
Чиан ушам своим поверить не мог.
Катилина одна из первых сказала, что поможет ему. Катилина проводила с ним ночи и дни. Катилину он учил поднять боевой топор. Катилина — гостья со звезд, его благословение. И она, точно так же, как его переломанный сводный брат, велит ему струсить?
В гневе он чуть было не зашипел на нее.
— Ты сама сказала, что не останешься здесь! — почти рявкнул. — Ты не понимаешь нашу жизнь! Не знаешь, как важно… Мой отец так и не смог простить…
— Ты об отце или о племени думаешь? — тоже обнажила клыки Катилина.
— Отец — тоже мое племя! Его дух ведет души других предков, он говорит от моего имени!
Катилина снова замкнулась, и по ее каменному лицу сделалось ничего не разобрать.
— Что ж, мои предки твердят, что ты делаешь глупость, Чиан Малик. Но гибель и голод твоего племени на твоей совести. Если ты думаешь, что другие, такие как я, не найдут способ и без вас добраться до ча-ола, то ты ошибаешься. А я посмотрю, как тебя убьют или уведут в плен, как Аликана.
— Аликан! — Чиану показалось, что все ясно, красная пелена поплыла перед глазами. — Ты с ним говорила, я видел! Не раз. Ты с ним… он за моей спиной!..
— Довольно, — Катилина вскочила, вышла из шатра.
А Чиану Малику показалось, что он тонет. На самом деле.
* * *Когда Катерина выскочила из шатра, обозленная, то увидела Бану, сидящую на корточках неподалеку. Она куталась в шкуру незнакомого Катерине вида, но в целом выглядела так, будто сидела здесь, в этой позе и на этом самом месте, пару лет и могла просидеть еще столько же.
Катерина прошла мимо, будто не заметив. Почти сразу услышала за спиной шелестящие шаги: старшая младшая жена Чиана шла следом.
«Ну, если будет ревновать… — подумала Катерина, сжав зубы. — Истерику закатит…»
— Госпожа! — позвала Бана надрывно. — Госпожа моя, подождите. Нужно поговорить.
Катерина как раз подошла к своему Травке и поправляла ему сбрую (которая в этом совсем не нуждалась, просто нервная энергия Катерины требовала выхода), поэтому пришлось остановиться.
— Госпожа, — проговорила Бана. — У меня есть травки. Будете сегодня в шатре с вождем, добавьте ему в отвар. Он тогда будет долго спать, а когда проснется, уже не захочет никуда никого вести. И мы тогда уговорим его пройти мимо Твердыни.
— Погоди-ка… — Катерина нахмурилась. — То есть вы не хотите воевать?
— Никто не хочет воевать, — прозвучал за левым плечом Катерины низкий, глубокий голос Аликана. — Но Чиан до сих пор слишком обижен… за отца. И он взбудоражил остальных воинов. Самые благоразумные и хотели бы сторговаться с крепостью, но из-за жаждущих крови мальчишек этого не будет.
Катерина обернулась и наткнулась на серьезный взгляд шамана.
— Господи, ну и интриги у вас! — недовольно пробурчала она. — О чем вы говорите? Почему я? Мы с ним вообще поссорились!
— Он вас любит, — покачала головой Бана. — Я знаю Чиана всю его жизнь. Он впервые так любит.
— Я тоже знаю Чиана с рождения. В детстве мы были близки, — кивнул Аликан. — Он вспыльчив, но отходчив.
— Нужно поступать по-женски, — продолжала уговаривать Бана. — Мужчины — стремятся, действуют. Женщины — тишком. Сделайте, как мы скажем. И племя не потеряет воинов.
— Если Чиан в самом деле будет спать, — Аликан понизил голос, так, что теперь он почти шептал, — я возьму двоих-троих старших воинов поразумнее, мы пойдем в крепость и выкупим то, что вам нужно, на диковинные раковины из Аллола. Ча-ола всегда хорошо их берут. Вы же потом возместите нам ущерб.
— А не убьет ли Чиан вас, когда очнется? — недоверчиво спросила Катерина.
— Он не будет знать, — качнул головой Аликан. — Подумает, предки наслали на него этот сон. А даже если и догадается… — Аликан поджал губы. — Возьму все на себя. Если послезавтра выступим — все равно самоубийство, и мне не жить, как и всему племени… Чиан давно копит на меня злобу, все думает, что я завидую тому, что отец его поставил вождем. Он поверит, что я один отравил его, ни Бану, ни тебя, гостья со звезд, подозревать не будет.
— Как будто я боюсь его гнева! — фыркнула Катерина.
— Я думал, ты любишь его, — удивился Аликан.
Катерина ничего не ответила.
— Возьмешь? — Бана опять сунула ей под нос мешочек.
