Мишелль Мэдов - Воспоминания
Сосредоточиться оказалось невозможным, и мой французский не улучшался, несмотря на слова ободрения Дрю. Хотя я пыталась сосредоточиться, все о чем я могла думать, было двойное свидание, и должна ли я его упомянуть.
— Так, — сказала я, поднимая глаза от учебника, — Челси сказала, что вы пойдете с нами в кино завтра? — Утверждение прозвучало как вопрос, и я раздражилась, что показала себя дурочкой.
— Ну, так мы планировали, — взглянул он на меня. — Конечно, если ты хочешь чтобы я пошел?
— Нет, — запнулась я. — Я хочу, Я имею ввиду, Челси хочет.
— Надеюсь, — рассмеялся он. — Раз уж она меня пригасила.
Я не могла придумать ответ и не хотела, чтобы Джереми вошел во время нашего урока и посмотрела на часы. У нас было еще пятнадцать минут, но не хотелось рисковать. Реакция Джереми не была бы хорошей, если бы он обнаружил нас, сидящими рядом друг с другом на подушках в задней комнате и разговаривающими по французски.
— Джереми скоро придет, — сказала я, разочарованная, что урок заканчивается.
— Я бы остался здесь до его прихода, но мы же не хотим дать ему неверное представление. — подмигнул Дрю, откидываясь назад на подушке.
Я уставилась на него, шокированная тем, что он имел ввиду.
— Ему все равно, — соврала я.
— Конечно, — фыркнул он, явно не убежденный моими словами.
— Ты ревнуешь? — спросила я, удивленная его реакцией.
— Джереми? — засмеялся Дрю, — Никогда.
Его ответ удивил меня, и я не знала что ответить. — Думаю, увидимся завтра тогда, — сказала я, убирая французский в сумку.
— До свидания, Элизабет, — сказал он, перебрасывая сумку через плечо. — Увидимся завтра.
Я попрощалась и смотрела как он уходит, наконец способная мыслить ясно. Дрю не заинтересован во мне, напомнила я себе еще раз.
Ему нравится Челси.
Но я не могла не думать, что ошибаюсь. Имело бы смысл, если бы он спросил о Челси, если был заинтересован в ней. Но он не упоминал ее.
Кажется, я должна просто подождать завтра, и увидеть, как он будет вести себя на двойном свидании.
— Мне надеть синее или розовое? — голос Челси по телефону звучал приглушенно, и я предположила, что она включила громкую связь и подошла к шкафу, выбирая, что надеть в кино.
Я перекатилась на кровати и уставилась в потолок, снова приложив к уху свой голубого цвета телефон для принцесс, который был у меня с шестилетнего возраста.
— Надень то, которое соответствует твоему настроению, — посоветовала я, подавляя зевок. — Но тебе всегда шел розовый цвет.
Я поморщилась, предложив ей это. Челси всегда лучше всего смотрелась в синем.
— Думаю, я пойду в черном, — решила она, хотя его не было в первоначальных вариантах. — Дрю, кажется, любитель черного. Он всегда носит его.
Неправильно, подумала я. Ему нравится, когда девушки в белом. Минуту спустя я тряхнула головой, гадая, почему так решила. Это было лишь предположением… он никогда не упоминал об этом. Так почему же это казалось правдой?
Челси, должно быть, закончила переодеваться, потому что связь стала лучше, означая, что она выключила громкоговоритель. — Я так нервничаю, — сказала она, понижая голос, хотя никто не мог ее услышать. — Дрю сильно отличается от парней, с которыми я встречалась. Он действительно нравится мне.
Больше, чем кто-либо до этого.
— Не нервничай, — заверила я ее, хотя совесть мучила меня из-за ее слов. Хотя ничего не случилось между мной и Дрю вчера во время урока, я не могла не чувствовать себя лгуньей, не упоминая об этом при Челси. — Ты действительно нравишься ему.
— Да, — сказала она. — В противном случае, он бы не согласился пойти в кино.
— Точно, — подтвердила я, садясь и прислоняясь к стене, — но мне надо закончить одеваться. Скоро увидимся.
Она попрощалась, и я положила телефон обратно на его голубую раму.
Встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Я думала сменить линялые джинсы, поскольку Челси сказала, что пойдет в короткой юбке, но решила оставить их. Они дополняли белый топ на бретельках, показывающий остатки моего летнего загара, и мерцающая подводка для глаз подчеркивала то, что Джереми называл моей «натуральной красотой». Удовлетворенная своим внешним видом, я еще раз выпрямила волосы — свежий сентябрьский воздух не давал моим волосам виться, и теперь они оставались прямыми.
Сигнал гудка машины донесся с улицы, и я вышла в коридор, посмотреть в переднее окно на Джереми, паркующего машину рядом с моим домом.
Реп доносящийся из его машины был таким громким, что я могла слышать его из дома, и надеялась, что он сделает его потише или выключит, когда я сяду в машину. Я побежала в комнату взять легкую белую куртку и проверила еще раз, как я выгляжу в зеркале, перед тем, как схватить сумку и выбежать из дома.
— Ты что так долго? — спросил Джереми, когда я открыла деверь и уменьшил звук, когда я запрыгивала внутрь.
— Я заканчивала собираться, — сказала я, стараясь не разражаться из-за того, что он не поздоровался.
Он молчал пару секунд. — Ты выглядишь потрясающе, — наконец сказал он, кладя локоть на руль.
— Спасибо. — Я перебросила волосы через плечо и посмотрела на него, удивленная комплиментом.
— Я скучаю по времени, которое мы проводили вдвоем, — прошептал он, наклоняясь вперед и обдавая мое ухо горячим воздухом, — Как насчет того, чтобы пропустить кино и остаться дома сегодня?
— Я обещала Челси, что мы пойдем, — настояла я. Недостаток притяжения между нами был очевиден, по сравнению с тем, как я чувствовала себя с Дрю. — Все будет не так плохо. Мы и раньше ходили на двойные свидания с ней.
— Ладно, — он сердился, как ребенок, которому не разрешили съесть десерт после ужина. Он отодвинулся, заводя машину и ударил по педали газа. Мотор взревел на большой скорости, и шины проскрипели по асфальту, разгоняясь сильнее. Машина, едущая в нашем направлении, просигналила нам снизить скорость, но Джереми проигнорировал ее и поехал быстрее.
— Джери, — сказала я, хватаясь за подлокотник чтобы удержаться, — притормози, ты убьешь нас.
Он прибавил скорости.
— Расслабься, Лиз. Пора преодолеть твой страх скорости.
Я хваталась за подлокотник сильнее и смотрела на спидометр, стрелка уже перешла отметку 70.
— Серьезно, Джереми. Остановись. — просила я, дыша медленно, чтобы голос оставался ровным. Мое сердце начинало биться в груди. Этот звук заполнял мои уши и затуманивал зрение. Я закрыла глаза и попыталась забыть вид домов, проносящихся так быстро, что они смешивались в серый туман. Ветер, свистящий в окнах делал невозможным забыть, как быстро они двигались, заставляя мой живот скручиваться от тошноты.
