Вадим Воинроз - д1000д
А как часто ты вспоминаешь обо мне? Не ночью, когда я заставляю тебя это делать, а вообще? Признаться, лучше бы ты не напоминала о себе каждую ночь, было бы проще. Ты убиваешь тот покой и умиротворение, который я получаю каждую ночь. Ненадолго, ведь впереди новые жертвы, но все же.
Я теперь понимаю, что, Ты Не Именно Та. Ты не тот человек, который мне нужен.
Но почему же осталась боль? Даже сейчас, когда я остался совсем один, я почти не замечаю одиночество. Может теперь оно во мне?
Твое напряжение… Ты всегда срывала его на меня. Ты думаешь, что я тебя не понимал? Ты думаешь, я не чувствовал того, что испытывала ты? А может, это ты не могла меня понять? Да что ты вообще чувствовала ко мне? Почему ты никогда не слышала моих просьб? Почему ты была со мной холодна?
Почему я не смог забыть тебя? Может, часть меня осталась в тебе… или у тебя?
Злость, напыщенность, самодовольство, самоуверенность, тщеславность, ревность, ярость, горечь, тоска, отчаяние… все это переплелось в воспоминании о тебе.
Он добрался до меня. Ветер. Зима почти пришла, что бы укрыть мои глаза белоснежным покрывалом…
И все же… я думаю о тебе. Мне порой не хватает тебя. Но ты Не Та.
Возможно, мои слова все еще звучат у тебя в голове. Возможно, твои руки все еще помнят, как они обнимали меня. Ты все еще помнишь касания моих губ. Ты целовала меня, но знала ли ты, что тот поцелуй последний? Почему тебя разрывает на куски? Почему мы чувствуем себя настолько опустошенными? Ведь ты помнишь обо мне.
А я смог тебе отомстить. Вставив в глотку нож, я провернул рукоять несколько раз. Примерно это ты, наверное, и чувствуешь, признай. Как много мыслей в этот вечер О Тебе…
Я ухожу. Пора просыпаться, милая, полночь!
Глава 13 — Каратель
Я упивался криком моей новой жертвы. Я слышал ее стоны, и смеялся, смеялся, смеялся. Ее страх опьянял. Делал меня безумным.
Мне казалось, что я сошел с ума, что я безудержный маньяк. Но мне хотелось еще.
Испуганные глаза. Дрожащие губы.
Я провел пальцем по ее подбородку и схватил за горло.
— Разве мама тебе не говорила, что гулять после полуночи опасно? — издевательски с усмешкой процедил я.
Лесопарковая зона. Одинокие скамейки, легкий, ласкающий ветер.
— Твой дружок оказался никем. — Я кивнул в сторону неподвижно лежащего молодого человека на земле.
— П-п-пожалуйста, не надо, прошу вас, умоляю… — Ее красные от слез глаза с мольбою и отчаянием просили о пощаде.
Я прижал ее к дереву и приблизил свое лицо, касаясь языком мочки уха.
— Будет не больно — прошептал я… — Лишь чуть-чуть… и твоя душа очистится…
Я провел руками по ее талии, ниже к бедрам. Мои холодные пальцы проскользили под легкую летнюю юбку.
Девушка пискнула. Ее тело содрогалось от всхлипов. Я сжал ее в своих железных объятиях. Придавил ее к стволу дерева, так, чтобы ей было тяжело вздохнуть.
Я вдыхал ее дыхание, сжимая свои объятья. Она начала задыхаться…
Я овладел ею полностью. Она была моей…
* * *
Два тела, лежат друг с другом на пыльном асфальте полуобнявшись друг с другом.
Поправив ворот своей рубахи, я достал из кармана свой хрустальный сосуд, и увидел его свечение.
— Плюс один — заворожено произнес я.
Ветер усиливался и гнал грозу. Я шел вперед и уже видел вдалеке новую парочку. Новую жертву. Но в этот раз меня охватило разочарование.
Проходя мимо, я с неудовольствием отметил ненужный цвет ауры. Разочарованный, я прибавил шагу. Темные тени стаей роились и мелькали среди редких деревьев.
Я чувствовал, как я слабею. Не мало душ перекочевало в хрустальный шар и вытеснило разъяренные голоса в моей голове.
Безудержная мощь уже не казалась всемогущей. Я все больше становился человеком, но по прежнему ощущал еще более обжигающую силу пойманных мною душ… Но ни одного намека на то, как можно этим воспользоваться.
— Привет! — окликнул сзади меня звонкий девичий голос. Оглянувшись и встряхнувшись от оцепенения, я осознал, что нахожусь на набережной.
Передо мной стояла та самая девушка, которую я дважды спас.
— Здравствуй. — Поздоровался я, выглядев в редкой толпе трех смеющихся девушек с нужным мне цветом ауры.
— Ты как всегда один. Зорко высматриваешь, кого можно спасти? — улыбнувшись, спросила она.
— Покарать. — Отрезал я и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ну почему ты всегда такой? — опустив голову, произнесла она.
— Это все, что ты хотела сказать? — подводя разговор к концу, спросил я.
— Да…
Обогнув девушку, я отправился прямиком к тем трем девушкам, как услышал за собой шаги.
— Что-то еще? — повернувшись, я сердито посмотрел на увязавшийся за мною хвост.
— Это не случайно, что ты спас мне два раза в жизнь, и мы снова встретились! — упрямо настаивала девушка.
— Это лишь означает, что тебе катастрофически не везет!
— Я знала, что мы встретимся! Знала!
— Больше этого не повторится. Уверяю. — Обернувшись, я уже потерял из виду приглянувшихся мне девушек и, стиснув зубы, выругался про себя. От досады я был готов уже растерзать навязчивую знакомую.
— Давай так! — не унималась девушка, — Если мы снова встретимся, то ты согласишься стать моим ангелом.
— Все что угодно, только оставь меня в покое сейчас. У меня очень много дел. — Договорив, я решительным шагом отправился в сторону моста.
Уходя, я все еще чувствовал ее пристальный буравящий меня взгляд.
— Мы больше не встретимся, можешь мне поверить. А если такое случиться, то эта встреча станет для тебя последней — со злобной ухмылкой процедил я.
Глава 14 — Священник
Снова эти тягостные пять минут… Со временем они уже успели приесться и набить оскомину на кровоточащих ранах. Я терпел раз за разом, пока эта боль не отпустила меня… На смену терзающему чувству пришел гнев, ярость… И ты почувствовала мою месть. Я отравил твою жизнь ядом. Что же я увижу сейчас?
Я ощущал, как хлопья мрака сгущались, и я обретал свое призрачное тело. Не открывая глаз, я вдохнул полной грудью. Я узнал аромат твоей комнаты. Я чувствовал и запах духов… не те ли самые, что я однажды подарил?..
Но… Принюхавшись, мой нос почувствовал странный, я бы сказал враждебный запах. Открыв глаза, я чуть не рассмеялся.
В комнате было трое. Она, ее лживая мать, и священник.
Она сидела на кровати, обхватив колени руками. Ее глаза были пусты и безжизненны, в них я прочитал отчаяние и боль… Ее мать, держа церковную свечку, ходила за священником, который кропил стены святой водой и читал молитву.
