Кристин Фихан - Темный страж
— Я ранен, я ранен! О, Господи, я ранен!
Джексон хотела первой пройти в дверь, но Барри слегка толкнул ее плечом, отодвигая в сторону. Проникнув на склад, он откатился вправо, ища какое-либо прикрытие, при этом услышав, как мимо него просвистели пули и вошли в ящик позади него. Он не был уверен, послал ли он предупреждение Джекс, но сейчас ничего не мог поделать, поскольку полз к Бентону. Все происходило слишком быстро, и его глаза были сосредоточены только на его цели — вытащить глупого ребенка и к чертям собачьим убраться отсюда.
Он добрался до Бентона.
— Заткнись, — рявкнул он. И почему новобранец оказался таким же большим, как и полузащитник[3]? Тащить его отсюда будет трудновато, а если Крейг продолжит и дальше кричать, то он сам застрелит его. — Давай выбираться, — он подхватил Бентона под руки, стараясь держаться как можно ниже и под прикрытием, и начал двигаться назад к двери. Это оказался долгий путь. Сейчас они пересекали место, находящееся под обстрелом, и на котором преднамеренно были распылены химикаты, отчего повсюду начали раздаваться взрывы. Вспыхнули пожары. Он почувствовал резкую боль, когда первый удар пришелся на его череп. Второй тоже достиг цели. Его левая рука онемела, в результате чего он уронил Бентона и сам очутился на полу.
А затем рядом с ними оказалась Джекс. Джексон Монтгомери, его напарница. Джексон никогда не останавливалась, пока все не заканчивалось, и никогда не бросала напарника в беде. Джексон готова была умереть на этом складе прямо рядом с ним. Она открыла встречный огонь, спеша к ним.
— Вставайте, вы, ленивые тупицы. Вы не ранены. Вытаскивайте отсюда свои задницы.
Да, это его Джекс, всегда полная сочувствия к его проблемам. Бентон, черт бы его побрал, потихоньку полз к двери, стараясь спасти себя. Барри тоже пытался было, но он был сильно дезориентирован, а дым и жара нисколько не помогали. Что-то не так было с его головой, она раскалывалась и пульсировала, и все казалось словно в дымке и таким далеким. Маленькая фигурка Джекс опустилась рядом с ним, ее прекрасные глаза от беспокойства стали огромными.
— Ты вовлек нас в самую гущу дерьма, мой друг, — тихо проговорила она. — Давай двигаться. — Она быстро осмотрела его, определяя размер повреждений и игнорируя их ради более важных вещей. — Я серьезно, Барри. Сейчас же убирай отсюда свою задницу! — это была ничем не прикрытая команда.
Джекс вставила еще одну обойму в свое оружие и перекатилась по полу, отвлекая огонь от своего напарника, и, встав на колени, начала стрелять в сторону верхнего этажа. Таща свое вялое тело к выходу, Рэдклифф поймал тень падающего человека. Удовлетворение тотчас охватило его. Джекс была великолепным снайпером. То, во что она стреляла, всегда падало вниз. Даже, если они умрут здесь, то, по крайней мере, заберут одного врага с собой. Но что-то заставило его повернуть голову как раз в тот момент, когда пуля сразила Джекс, войдя в ее тело и отбросив его на несколько футов назад. Она упала подобно тряпичной кукле, темное пятно образовалось вокруг ее тела.
Разъяренный и взбешенный Барри попытался было достать свой пистолет, но его рука отказывалась действовать. Единственное на что он был способен — это ползти вперед или назад. Он пополз назад, волоча свое тело по полу к ней. Она просто лежала там. Потом слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него.
— Не надо, Джекс. Не делай этого, ради меня.
— Убирайся отсюда.
— Я серьезно, черт возьми. Не делай этого, — он отчаянно старался дотянуться до нее, чтобы заставить ее двигаться. Она должна двигаться. Должна выбраться вместе с ним.
— Я устала, Барри. Я так невероятно устала. Теперь кто-то другой будет спасать остальных, — она пробормотала эти слова так тихо, что он едва расслышал их.
— Джекс! — Барри попытался было взять ее на руки, но руки его не слушались.
Слева от него небольшая дверь неожиданно захлопнулась, запирая их внутри. Что ж Бентон был прав, здесь достаточно химикатов, чтобы взрывом разнести их по всему городу. Он ждал, поджидая смерть в любой момент.
Затем он услышал крик, ужасный, выворачивающий внутренности крик страха. Он увидел тела, падающие сквозь дым и зарево огня. Он увидел то, чего не могло быть. Волка, огромного и дикого, запрыгивающего на убегающего человека, чьи мощные челюсти проникли в грудь, стараясь добраться до сердца. Волк, казалось, был везде, роняя мужчину за мужчиной, разрывая на куски ткани и кожу, кроша своими челюстями кости. Барри видел, как этот же самый волк замерцал, меняя форму и принимая вид огромной совы с когтями и клювом, которым он, спикировав на очередного мужчину, выклевал у того глаза. Это был невероятный кошмар, состоящий из крови, смерти и возмездия.
Барри понятия не имел, что внутри него скопилось столько жестокости, что могли привидеться такие ужасные картины. Он знал, что, по крайней мере, две пули попали в него; он мог ощущать, как по его лицу, а также по руке, текла кровь. Очевидно, у него начались галлюцинации. Иначе, почему это он не сделал попытки выстрелить, когда волк, наконец-то, направился в тот угол склада, где находились они. Он наблюдал за его приближением, восхищаясь тем, как он двигается, игрой его мускулов, тем, с какой легкостью он перепрыгивал через препятствия на своем пути. Он направлялся прямо к нему, без всяких сомнений, привлеченный запахом крови, или, как размышлял Барри, это было розыгрышем его невероятно яркого воображения.
Волк в течение долгого времени смотрел на него, смотрел в его глаза. Глаза волка были очень странными, почти черными. Умные глаза были пусты, без всяких эмоций. Барри не ощущал никакой угрозы, разве что странное чувство, словно волк смотрел прямо ему в душу, возможно, судя его. Он лежал неподвижно, чувствуя только желание сделать то, что потребует от него создание. Он почувствовал сонливость, его веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать их поднятыми. Уже находясь в полусне, он готов был поклясться, что волк снова замерцал и начал принимать облик человека.
* * *Джексон Монтгомери проснулась от звука сердцебиения. Оно билось так быстро и сильно, так испуганно и громко. Она автоматически потянулась к своему оружию. Девушка никогда не убирала его слишком далеко, но теперь она обнаружила, что его нет ни под подушкой, ни рядом с ее телом. Сердце заколотилось еще сильнее, а во рту появился медный привкус страха. Сделав глубокий вдох, она заставила себя открыть глаза. И в изумлении уставилась на комнату, в которой находилась. Это была не больница, и, определенно, не спальня в ее крохотной квартирке. Эта комната была великолепна. Стены были нежно-лилового оттенка, такого светлого, что нельзя было точно сказать действительно ли они такого цвета или это игра ее воображения. Ковер был толстым насыщенно-лиловой окраски и приобретал цвета, отбрасываемые витражами, расположенными высоко в трех из четырех стен. Рисунок был успокаивающим и замысловатым. Он давал Джекс иллюзию безопасности, чего, как она знала, не могло быть. Только для того, чтобы точно убедиться, что она проснулась, она впилась ногтями в ладони.
