Евгения Савицкая - Привет. Я - вампир
— Нет, про то, что я чувствую тебя на расстоянии, — терпеливо пояснил он.
— В смысле? — я озадачилась из-за странных слов вампира.
— У нас ментальная связь — очень редкое явление, — пустился в объяснения Дэн. — Обычно это бывает между двумя вампирами, но чтобы между человеком и вампиром — никогда.
— Ничего себе! — восхищенно выдохнула я. — Значит, мы с тобой крепко связаны.
Дэн вымученно улыбнулся, кивнул и умоляюще прошептал:
— Леночка, обещай мне, что больше никогда не станешь убивать себя!
— Хорошо… Дэн, повторяю еще раз, для тех, кто в танке — я не собиралась травить себя, и это вышло случайно.
— Отлично. Так, что еще не хватает. Вода есть… Ах, да еще еда. У тебя каша есть? — задумчиво сказал вампир, обращаясь ко мне.
— Смотря какая, — ответила. — Овсянка точно.
— Врач сказала, что тебе можно только кашу без соли и несладкий чай, — вампир вел себя как профессиональная сиделка, что я невольно улыбнулась.
— Мило, гадость, какая — каша без ничего! Что даже сахарку нельзя добавить, — захныкала я, почувствовав на себе искреннюю заботу.
— Я так понимаю, что ты сама себе это не сваришь, — резюмировал Денис, рассматривая мое тело под одеялом.
— У меня нет ни сил, ни аппетита.
Денис обреченно вздохнул.
— Где каша и подходящая кастрюля? — уже деловым тоном спросил у меня Дэн.
— Ты что? Собрался кашу варить? — выпалила я и удивленно уставилась на лицо вампира.
— Да, — простодушно ответил Денис. — Буду варить. Перед уходом я тебя еще покормлю.
— Но, — смущенно запротестовала я. — Могу и сама поесть.
— Уверен, что ты просачкуешь. Не будешь кушать — умрешь, а я хочу, чтобы ты осталась жива-здорова, — спокойно заметил вампир и тут же осведомился. — Где у тебя каша и кастрюли?
— В шкафчике, слева от дверей, — прошептала я.
Денис деловито кивнул и мгновенно испарился из комнаты.
Я блаженно зажмурилась и закуталась в одеяло. Забота Дэна рождала во мне давно забытые чувства безмятежности и защищенности. Приятно…
X
Я отвела взгляд от тарелки, которую принес Дэн, и посмотрела на вампира. Он стоял в противоположной стороне комнаты и с огромным интересом смотрел, как я поглощаю кашу. К моему удивлению то, что он сварил, можно было есть. Конечно, я морально подготовилась к тому, что вампир подаст мне неудобоваримую бурду, но кулинарные способности Дэна превзошли все мои ожидания.
— Ты так смотришь на меня… Неужели подсыпал мне цианистого калия, чтобы я не мучилась? — съехидничала я, усиленно пережевывая еду.
Теперь я наедалась, и хорошее настроение постепенно возвращалось ко мне, пусть и ненадолго. Дэн даже не улыбнулся над моей неудачной шуткой. Он неодобрительно поджал губы и покачал головой.
— Просто так странно наблюдать за тобой как ты ешь, — пояснил он и поспешно прибавил. — Что скажешь? Есть можно?
Вся его фигура выдавала все то напряжение, которое он в данный момент испытывал. На бледном лице застыло выражение любопытства и смущения. Голубые глаза светились искренней надеждой. В этот момент он здорово напоминал мне мою покойную маму. У нее было именно такое же выражение лица, когда она нам с папой впервые готовила новое блюдо, и мы всей семьей его пробовали. Улыбнувшись приятным воспоминаниям детства, я тихо вздохнула. Как жаль, что эти прекрасные дни, наполненные теплом и светом прошли. Денис все еще ждал, что я скажу насчет его стряпни.
Я коварно улыбнулась своему спасителю и лукаво протянула:
— Ну-у-у… Что тут скажешь, не плохо. Правда, соли маловато, и сахарку даже не подсыпал, — капризным тоном пробубнила я и с удовольствием растянулась под одеялом.
Денис напряженно улыбнулся, метнулся ко мне, забрал грязную, тарелку, стараясь не касаться моих пальцев. Он даже успел слетать на кухню и помыть тарелку. Затем он притащил кастрюлю с кашей, обмотанную толстым полотенцем и водрузил ее на подставку. За ней последовала чистая посуда.
— Это чтобы ты поела в течение дня, — хмуро пояснил Дэн. — И не вздумай увиливать — приду и проверю количество каши.
Теперь он избегал смотреть на меня. Что с ним? Может на него так действует приближение рассвета? Хотя нет. Денис все еще надеется на простую благородность. Ведь он не обязан за мной ухаживать.
— Дразнить вампира — это самоубийство, а такого заботливого — верх свинства, — я наконец-то сжалилась над ним и одобрительно прибавила. — Даже удивляюсь тому, как вампир, который не есть человеческую пищу, смог приготовить такую замечательную кашку. Денис, ты — золото!
Денис настороженно замер около меня. Бледное лицо Дэна расплылось в широкой клыкастой улыбке. Я невольно отшатнулась. Вблизи увидеть вампирский оскал — картина не для слабонервных.
— Извини, — виновато пробурчал он. — Все время забываю, что при смертных улыбаться нельзя.
— Дэн, спасибо, — тепло поблагодарила я вампира и улыбнулась. — И ты можешь при мне улыбаться — я привыкну, вот увидишь.
Денис сокрушенно покачал головой и метнулся к окну. Восток уже пламенел всеми оттенками бордового и розового, а первые робкие солнечные лучики пробивались сквозь листву тополей. Дэн быстро задернул занавеску и отскочил от окна. Вампир заметался по комнате, вероятно, что-то обдумывая.
— Дэн, что не так? — робко спросила я.
— Уже взошло солнце. Я не могу теперь выйти.
— Это из-за меня? Прости, — покаянно прошептала я. — Я невольно задержала тебя.
— Не смей говорить так! — рыкнул на меня Дэн и снова метнулся к окну.
Повторный осмотр восхитительного восхода ничего не дал. Природа медленно просыпалась, и утро постепенно входило свои права. Птичий гам был слышен даже через закрытые наглухо окна. Денис словно примерз к щелочке между штор и заворожено смотрел на восход.
— Денис! — окрикнула я вампира.
Дэн вздрогнул и повернулся ко мне лицом, там, где падали первые лучи солнца теперь была ярко-красная полоса. Словно к тому месту приложились раскаленным прутом. Я невольно вскрикнула. Он улыбнулся мне с выражением муки на лице, а в глазах, таких чистых, как весеннее небо, мелькнула боль.
— Вот что будет, Леночка, если я выйду на солнце, — с горечью прошептал Дэн. — Солнце нас завораживает и убивает. Мы — проклятые существа, призванные жить в вечном мраке.
— Ты можешь остаться на день у меня, — робко предложила я.
Дэн упрямо мотнул головой и плотно сжал губы.
— А что!? Это вариант! — взвилась я.
— Нет, не вариант, — глухо отрезал вампир.
Теперь на его лице была обреченность и упрямство.
