Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

— До твоей первой задержки, — он мрачно улыбнулся, заметив ее маневр.

— Но это же не меньше трех недель! — в ужасе распахнула она глаза, бледнея от жуткой перспективы. — Может, ты просто купишь тесты?

— Обязательно. Но не вместо, — он плавно шагнул вперед.

Кэсси обреченно поняла, что пытаться уговорить его не трогать ее — бесполезно. Он просто ее не услышит, она видела это в его глазах — темных от непонятных чувств. Среди которых точно нет сочувствия к ней.

Но она не собиралась покорно подчиняться. Раз уж он все равно здесь и собирается прийти еще не раз, пусть хоть пользу приносит. А не только вредит.

— Тогда привези мне сменную одежду, — все же отступила она еще на шажок. — И теплые вещи. И фонарь.

— Зачем это? — похоже, таких просьб он от нее не ожидал, потому что даже остановился от удивления.

— А вдруг мне ночью приспичит? Там же темень такая, что ноги переломать можно. И еще ночами холодно, — Кэсси поджала губы.

Растерянность ушла, уступив место самообладанию. Если Теодор не собирается оставить ее в покое, она вытребует себе лучшие условия.

— А уверяла, что не продашь свободу за шмотки, — на губах Теодора застыла неприятная улыбка.

Кэсси несколько мгновений пыталась сообразить, о чем это он, а затем вспыхнула:

— Так я не новые же вещи прошу! Если бы ты сразу разрешил мне заехать домой и собраться, нормально предупредив об условиях проживания, мне бы сейчас ничего просить не пришлось! Просто скажи моим родителям, что мне нужны сменные вещи, они соберут, ты привезешь.

Теодор скривился презрительно:

— Я не посыльный, заниматься чем-то подобным.

— Вот как? — оскорбилась девушка. — Что ж, о последствиях я тебя предупредила. Если я заболею, на ребенке это тоже скажется. А то и на возможности зачатия!

Ее возмутило, что парень, создавший эту проблему, теперь высокомерно отказывается ее решать. Что стоило заехать к ней домой по дороге сюда? Она же его запечатленная, никуда бы уже все равно не делась.

— Раздевайся, — вместо ответа потребовал он.

И достал два знакомых пузырька. Как и накануне, Кэсси от своей порции отказалась.

Она хотела помнить все, что с ней происходит. Какое бы не ждало ее разочарование, то, что ему предшествовало, того стоило.

Все повторилось, как и вчера. Теодор довел ее до исступления и вновь остановился, оставив ее неудовлетворенной, а затем молча ушел.

И это очень походило на изощренную пытку. Пытку, которую хотелось продолжать, а не остановить…

Какое-то время девушка лежала, приходя в себя и анализируя произошедшее, а затем со стоном отправилась в баню.

Что ж, следовало признать, что Теодор был очень умелым любовником. От его прикосновений Кэсси просто теряла голову, отдаваясь ощущениям, когда разум просто отключался и хотелось лишь одного — чтобы это длилось и длилось. Не потому ли, что она сама его хотела, даже не умея это выразить? Но, неудовлетворенное, желание причиняло почти физическую боль. Наверное, к такому можно привыкнуть…

Вот только… как справиться с обидой и разочарованием? Теодор был нежен, пробуждая в ней страсть, но при этом совершенно не считался с ее собственными желаниями, не позволяя проявить инициативу, и от этого Кэсси ощущала себя неполноценной.

Она просто не понимала, почему он так себя ведет. Он мог бы брать ее силой — и оставаться в своем праве. Но зачем-то он соблазнял ее, будя в ней желания, о которых она прежде и не подозревала. Желания, толкающие ее в его объятия, побуждающие ее жаждать его.

При том, что целью Теодора был вовсе не секс сам по себе. Ему нужен был ребенок, и, существуй иной способ его завести, кадхаи использовал бы его без раздумий.

Странным образом это почти примиряло Кэсси с происходящим. Чувствовать себя инкубатором было проще, чем куклой для секса. Ведь Теодор имеет право делать с ней все, что угодно. Запечатление превращало женщин в бесправных рабынь кадхаи на законодательном уровне. В тех, с кем можно безнаказанно осуществить абсолютно любые фантазии, даже самые темные и запретные. И никакая жалость не может этому помешать, ведь кадхаи неведома жалость.

Кэсси мрачно подумала, что от подобной участи ее избавила Оливия, из-за которой она, собственно, в этой ситуации и оказалась. Каким бы негодяем не был Теодор — а за годы учебы она насмотрелась всякого — но Оливию любил искренне и определенно не желал ей изменять. Поэтому и не давал волю фантазиям, хотя никто его уличить бы не смог.

Он не стремился получить удовольствие, но и до прямого насилия не опускался, странным образом проявляя определенную заботу о своей нежелательной любовнице.

И предпочитал забыть все, что между ними происходило. Но даже под зельем забвения не отдавался своей страсти, которую Кэсси ощущала всем телом.

Вода в бане окончательно остыла, но топить было хлопотно, и Кэсси предпочла бодрящий душ. Ей не привыкать купаться в холодной воде. Тем более на дворе почти лето, можно не бояться замерзнуть. Но вечером надо бы озаботиться, чтобы с утра была теплая вода.

Все-таки без центрального водоснабжения тяжело.

Демонов кадхаи, нашел кому мстить! Лучше бы свою Оливию приструнил. Вот уж девица ему под стать, ведьма злобная…

Возвращаясь в дом, Кэсси вдруг поняла, что чего-то не хватает. И сообразила — собаки! Они не подбежали к ней, как делали вчера весь день. С удивлением девушка подошла к будкам и обнаружила псов на цепи.

От возмущения Кэсси выругалась. Да как так-то! Почему он не посадил их на цепь вчера, сколько страха она натерпелась! А сегодня какой смысл? Только зря животных мучить.

И вообще, зачем цепи, если можно было просто познакомить ее с собаками — и никаких проблем! Неужели настолько хотел досадить? На сутки без воды оставить? Ей ведь могло и не хватить мужества поладить с ними.

Но все же снимала Кэсси цепи с опаской. Вдруг Теодор провел с ними воспитательную работу, и ее они покусают?

К счастью, все обошлось, и отношение псов к Кэсси не поменялось.

Остаток дня снова прошел в хлопотах. Приготовить поесть себе, покормить собак, натаскать воду, растопить баню — Кэсси не торопилась, но все равно управилась до темноты. И села на крыльце, наблюдая, как медленно сгущаются сумерки.

За забором темнело быстрее, ведь лес подступал к самому двору. Кэсси задумалась, можно ли ей выходить в лес? В плане опасности. Лес выглядел дремучим, пока они по нему сначала ехали, потом шли. Ей еще тогда показалось, что здесь водятся хищные звери. Но подходят ли они к жилью? Если выйти за ворота, безопасно ли там гулять? А если взять с собой собак?

Наверное, со стороны это смотрелось бы странно: думать о столь отвлеченных вещах, находясь в ее положении. Но за ней некому было наблюдать. А для самой Кассандры это было единственным спасением. Ее положение было отчаянным — полная изоляция, никто не знает, где она, а тот единственный, кто знает, настроен совсем недобро. Ее ждет ежедневная неудовлетворенность, нежеланная беременность и тяжелая работа для того, чтобы просто жить на приемлемом уровне комфорта. Впереди зима, которую она не знает, как пережить в одиночестве, и нет никого, кто мог бы ей помочь. Даже если каким-то образом удалось бы сбежать отсюда — ее найдут и вернут Теодору, потому что она его собственность. Она даже к законникам обратиться не может, ведь Теодор в своем праве. Сопротивляться она не может, ведь кадхаи априори сильнее. И что остается? Поддаться отчаянию, рыдать, биться в истерике? Это не поможет. Так зачем зря тратить силы, если это ничего ей не даст? Поэтому Кэсси решила, что не будет думать о плохом. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бессмысленные сожаления. Она ведь умела справляться с проблемами, жизнь бедняков на Танше никогда не была праздником. Рано или поздно Теодору придется ее отпустить. И она вернется к нормальной жизни.

Главное, верить, что все будет хорошо.

Глава 5

Тео бездумно рассылал заявки в университеты Благословенной земли Танши. В этом не было необходимости, его приняли бы в любом учебном заведении, какое он только мог захотеть. Но поганое настроение мешало заниматься чем-то более полезным.