Кресли Коул - Поцелуй короля-демона
Должно быть, она околдовала меня.
Демон читал о полусотне двоюродных братьев и сестер Оморта. Тот убил больше половины из них, когда узурпировал власть, и только некоторых приблизил к себе.
Что же он читал об этой колдунье? Ее назвали Королевой Иллюзий. Ридстром вдруг осознал одну очевидную деталь. Хотя чародейка выглядела на двадцать, ей могло быть несколько сотен лет.
Поговаривали, что она более жестока, чем Оморт.
Пытаясь быть терпеливым, он проскрежетал:
— Сабина, давай обсудим этот вопрос как благоразумные существа. Что ты надеешься приобрести?
— Вместе с твоим наследником, которым я буду управлять, мы подавим последних восставших яростных демонов.
Мысль о том, что мятежники причиняют беспокойство Оморту, принесла облегчение. Ридстром подумал, что жестокий строй, которым управляли колдуны, может быть поломан в любой момент.
— В твоем плане есть два слабых места.
— Просвети меня, демон.
— Во-первых, мое тело не производит семени.
Демоны гнева могли получать удовольствие от секса, но были не в состоянии извергнуть семя, пока не встречали свою женщину.
— Ни для кого, только для моей женщины…
— Я твоя.
Она посмотрела на него, и он понял, что она, по меньшей мере, верит в то, что сказала.
У Оморта были прорицатели, его собственные Никс, находящиеся в его полном распоряжении.
Сабина может знать больше, чем я.
Ридстром с трудом встряхнул головой. Во рту пересохло. За полторы тысячи лет он никогда не испытывал такого влечения. Может, она действительно была его женщиной? После стольких лет найти свою королеву, чтобы узнать, что она приходится сестрой Оморту?
— Судьба не может быть настолько жестока.
Чародейка изогнула бровь:
— Судьба? Ей безразлично.
— Какова вероятность того, что моя женщина будет приходиться родственницей моему злейшему врагу?
— Его величество Оморт живет уже целую вечность и произвел на свет не одну сотню дочерей, — колдунья обошла Ридстрома, — а пять столетий назад прорицатель предсказал, что двоюродная сестра Оморта, Королева Иллюзий, будет нести в себе твоего наследника, который родится во время войны. Именно поэтому Оморт разыскал меня. А затем я просто ждала тебе в Торнине.
— Но почему нужно делать это именно сейчас?
Сабина наклонила голову.
— Я собиралась соблазнить тебя медленно, но, когда раскрылась ваша связь с Грутом, решила предотвратить объединение твоих сил и сил твоего брата, Кадеона, Создателя Королей.
Знала ли Сабина о деталях плана? Вечером Ридстром сказал брату, что, если Оморт узнает о поисках меча, то приложит все усилия, чтобы помешать им. Однако демон не знал, что его злейшему врагу помогают такие сильные и коварные колдуньи.
— Что ты знаешь о наших планах?
— Больше, чем ты думаешь. Я всегда знаю больше, чем думают мужчины, — ответила она.
Знала ли она, что меч был единственным оружием, способным убить Оморта? Поэтому Ридстром так торопился на встречу с братом, чтобы взять у него награду, которую затребовал Грут в обмен на меч.
Она должна была знать.
Кадеон уже должен быть на месте встречи, удивляясь отсутствию старшего брата, потому что тот никогда не опаздывал.
— Даже если ты предназначена мне, я никогда не буду обладать тобой.
— О! Ты будешь обладать мной, — она сексуально усмехнулась, заставив сердце демона биться сильнее.
— Снова и снова до тех пор, пока это будет нужно.
Снова и снова. Обладать ею, изучая все тайны совершенного тела. Нет! Нужно ей сопротивляться!
— Расскажи мне о втором слабом месте в плане, — попросила она, грациозно присев на большую кровать.
До него донесся приятный запах, когда покачнулась грива её блестящих красных волос.
— Ты разбудил мое любопытство.
Демон внутренне собрался.
— Чтобы мой наследник обладал законными правами, ты должна стать моей королевой, выйдя за меня замуж.
— Я знаю, — чародейка провела по простыне своей хрупкой рукой, — мы поженимся.
Глава 4
Она говорила о браке с ним так, будто это было само собой разумеющимся, хотя он ещё ничего не решил.
Потому что его тянуло к ней, как ни к одной женщине раньше. И был только один способ проверить, действительно ли она ему подходила.
— Ты дашь мне свою клятву, демон. И я соглашусь.
Клятва — будучи произнесённой, свяжет яростного короля демонов с его королевой. Никакой церемонии, никаких свидетелей, только пакт между двумя, что они станут одним целым. Он озвучит свои к ней требования, и если она согласится с его правом на неё, то навсегда станет его королевой:
— Мой народ никогда не признает брак, скреплённый колдовством, — или зачатие, сдобренное твоим пресловутым зельем.
— Ридстром, давай говорить откровенно. Принимая во внимание твою реакцию на меня, — она деликатно указала на его эрекцию, — неужели ты в самом деле думаешь, что мне с тобой нужно прибегать к колдовству?
Он стиснул челюсти, ибо не мог отрицать то, что было очевидным.
— И ты, конечно, убьёшь меня после рождения нашего ребёнка?
Нашего ребёнка. Он ни разу в жизни не произносил этой фразы. Даже она вскинула голову при этих словах.
Но потом она медленно улыбнулась — и это было так соблазнительно, что у него перехватило дыхание. Заметила ли она?
— Ну, я не была бы очень хорошей злой колдуньей, если бы позволила тебе остаться в живых.
— Тогда в одном я могу тебя уверить. Ты никогда не получишь от меня моей клятвы.
— А без неё, Ридстром, ты не получишь меня.
Тут всё стало ясным. Она будет дразнить его, будет мучить его сексуально, пока он не произнесёт своих слов. Почему же эта мысль вызывает прилив крови в паху?
Это существо подводит его к краю, всё ближе и ближе.
Представив борьбу за власть между ними, её осложнения… Фантазии возникли в его голове, те мысли, что по обыкновению он немедленно хоронил… Долго хранимые тайны — и навсегда отринутые.
— Тогда ты просто впустую тратишь моё время, — произнёс он, но голос его огрубел.
— С чего ты решил, что я не смогу заставить тебя сказать это или сделать так, чтобы ты оказался во мне?
Потому что на кону слишком многое. Никогда ещё Ридстром не был так близок к тому, чего желал.
Ему должен сбежать к своему брату, прежде чем сделал что — то совершенно эгоистичное. Кадеон был наёмником — головорезом, который только-только вступил во владение тем, чего он жаждал больше всего на свете.
— Ты не смогла соблазнить меня раньше, оторвав от моих обязанностей, — а я даже не знал тогда, кто ты.
