Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна

Наверное, именно этот факт и заставил его тихо сказать, наклонившись к уху принцессы:

— Не волнуйтесь, ваше высочество. Я на вашей стороне.

Анастасия

«На вашей стороне»…

Очень хотелось остановиться и поинтересоваться: а что это, собственно, значит? Какая у неё сторона? Было бы любопытно услышать ответ, поскольку Анастасия и сама не знала, где сейчас её сторона. Точнее — её место. Последние месяцы она умудрялась ощущать себя чужой даже работая в оранжерее, не говоря уже о других местах. И это несмотря на то, что все ближайшие родственники ни в чём её не винили.

Да, и дядя Арен, и его жена, и тётя Анна, и дядя Арчибальд с его невестой — все были добры к Анастасии. Но, когда они с ней разговаривали, она всегда чувствовала их позорную для себя жалость. И не знала, что с этим делать. Что она должна предпринять, чтобы её родные перестали видеть в ней дочь и сестру предателей?..

Так что попытка Остина Роланда Фокса её поддержать сейчас не имела никакого смысла. Кроме чисто человеческого. Да, Анастасия понятия не имела, что чувствует к ней этот мужчина — эмпатический щит она по-прежнему удерживала на месте, — но была благодарна канцлеру хотя бы за желание приободрить её. Это дорогого стоило.

Император, в полной тишине остановившись в центре огромного зала, подождал, когда рядом встанут и Фокс с Анастасией, и поведал, усилив свой голос при помощи магии:

— Добрый вечер всем присутствующим! Как вы уже, я надеюсь, поняли, нынешнее мероприятие приурочено не только к визиту уважаемого канцлера Альтаки и его коллег. У нас есть для вас новости. Несколько месяцев назад я и принц Огден договорились, что в случае, если он займёт трон Альтаки, в Мальтеран приедет моя племянница Анастасия. Она отправляется туда в качестве невесты теперь уже его величества Огдена.

По залу пошёл лёгкий шёпот, но принцесса из-за того, что слишком нервничала, не могла понять — это шёпот одобрения или наоборот?

— Помолвка Анастасии и его величества Огдена будет длиться столько времени, сколько захочет моя племянница. По истечению этого времени она вольна согласиться на это предложение и стать женой его величества Огдена или не согласиться и вернуться в Альганну. В Альтаку Анастасия отправится послезавтра, в сопровождении канцлера и его людей. Ну а пока… — Император чуть наклонил голову и впервые за вечер улыбнулся. Кратко и почти неуловимо. — Отдыхайте. Музыку!

Не успела Анастасия опомниться, как молчавший до этого оркестр грянул знакомую ненавистную мелодию традиционного для открытия бала танца — вальсона, — и канцлер, осторожно развернув принцессу лицом к себе, поинтересовался, заглядывая ей в глаза со спокойным достоинством:

— Я могу пригласить вас, ваше высочество?

Безумно хотелось ответить: «Нет!» — но это было бы позорно. Поэтому Анастасия лишь обречённо вздохнула и прошелестела:

— Разумеется, канцлер.

Роланд

К его удивлению, принцесса танцевала… нет, не то чтобы нехорошо — скорее посредственно. Фокс ожидал, что она, наоборот, будет блистать в танце — всё-таки принцесса, привлекательная юная девушка, она должна быть гибкой и подвижной, разве нет? Но Анастасия не была. Она танцевала исключительно технично, не наступала на ноги, не сбивалась с такта, не путала движения. Но настолько равнодушно, что после первой же минуты танца Роланду стало ясно — танцевать Анастасия не любила.

Он невольно вспомнил Каролину — та, наоборот, искренне обожала танцы, да и вообще праздники и всё, что к ним относилось. Подвижные игры, спектакли, музыку, всяческие развлечения. Второй месяц пребывая во дворце абсолютно без дела, Каролина страдала только из-за того, что редко видит Огдена, а в остальном — наслаждалась жизнью.

И почему-то Фокс не сомневался, что от подобного времяпрепровождения Анастасия затосковала бы через сутки, а то и быстрее. Нашла бы где-нибудь садовые принадлежности и отправилась на улицу — копаться в земле и сажать цветы. Или чем она там занимается в своей оранжерее?

— Знаете, а я ни разу не был в оранжерее, — выпалил невольно Роланд, сам не до конца понимая, зачем говорит это сейчас.

Анастасия, сосредоточенно танцуя, и не стремилась заводить диалог, но его слова расслышала и посмотрела на канцлера с искренним удивлением.

— Да, как-то не довелось. Я каждый раз приезжал к императору исключительно по делам, а потом сразу отправлялся домой. Даже на приёмы, подобные этому, оставался крайне редко. Не хотелось тратить время.

— Вы сейчас говорите почти как мой дядя, — улыбнулась Анастасия и поправилась: — Я имею в виду его величество. Его тоже не радует перспектива веселиться, если можно плодотворно поработать. Мне кажется, он и не спал бы, если бы этого не требовал организм.

Фокс хмыкнул — подобное было ему хорошо знакомо.

— Покажете мне оранжерею, ваше высочество?

— Сейчас? — Принцесса подняла тонкие светлые брови.

— Нет, конечно, сейчас уже слишком поздно. Да и будет невежливо, если мы с вами уйдём с приёма. А вот завтра я бы с удовольствием сходил туда.

— Хорошо, сходим, — кивнула Анастасия, и Роланд, немного помолчав, склонился чуть ниже и произнёс девушке на ухо:

— Во время беседы вы расслабляетесь и танцуете более непринуждённо.

Наверное, зря он это сделал — её высочество моментально напряглась. Впрочем, вальсон всё равно закончился, музыка на мгновение стихла — а затем вновь продолжилась, но мелодия была уже другая, более подвижная. И прежде, чем Роланд успел что-либо сказать, Анастасия предложила:

— Вы не против немного перекусить, канцлер?

— Конечно, ваше высочество, — покладисто согласился Фокс и повёл принцессу к столам, лавируя между вновь начавшими танцевать гостями приёма.

За столами пока почти никто не сидел — всё-таки вечер только начался, и приглашённые в основном стремились танцевать, а уже потом — за еду. Роланд и сам не стал бы приближаться к закускам, если бы не просьба принцессы. Правда, он был уверен, что Анастасия куда сильнее хочет избежать танцев, чем действительно ощущает чувство голода.

Пока шли к столам, Фокс несколько раз кивнул своим сотрудникам, которые тоже были в числе танцующих, показывая им, что срываться и бежать никуда не надо — с принцессой он и сам справится. Во дворце Арена Анастасии точно ничего не грозило.

Её высочество опустилась на один из бордовых пуфов, канцлер сел рядом, и к ним тут же подскочил один из слуг, принялся ухаживать — наливать напитки, подавать закуски. Анастасия, вопреки своим словам, почти ничего не положила в тарелку — чуть-чуть салата и тарталетку с какой-то причудливой начинкой. А когда слуга поклонился и отошёл, поинтересовалась у Роланда:

— А почему вы не танцуете, канцлер? Если хотите, я вас отпускаю.

— Видите ли, ваше высочество, — ответил Фокс с улыбкой, — то, что я умею танцевать, не означает, что я это люблю. Так бывает — порой мы что-то умеем, но не любим, а порой наоборот — любим, но не умеем. Например, его величество Фредерик очень любил играть на пианино, даже я бы сказал — обожал. Но, когда он это делал, лично у меня уши в трубочку сворачивались.

Анастасия засмеялась и слегка порозовела, глядя в тарелку. Она ковыряла вилкой салат, будто никак не могла выбрать, какую его часть положить себе в рот.

— Отчего же вы не едите, ваше высочество? — осторожно уточнил Роланд. — Невкусно?

— Вряд ли еда здесь может быть невкусной. — Девушка подняла глаза и посмотрела на Фокса со смущённой улыбкой. — Я просто помню, что мне нужно потанцевать ещё как минимум дважды… Я и так не слишком хороша в этом, а если ещё и поем…

— Не думаю, что кто-то обидится, если вы больше не станете танцевать, — усмехнулся канцлер, глядя в синие глаза Анастасии. Удивительный оттенок… Нежный и глубокий. Когда принцесса смотрела на Роланда, он чувствовал себя не взрослым мужчиной, а мальчишкой, неожиданно нашедшим посреди выжженного поля цветущую белую лилию. — Да и вряд ли кто-то считает, сколько раз вы это сделали, ваше высочество. Кроме того… послезавтра вы уедете. Не всё ли равно?