Тракт Чёрной Вдовы (СИ) - Исаева Сона

На холке жеребка виднелись свежие, жуткие ожоги и сероватый след плавкого сургуча, стекающий по шее, облепленной мухами.

- Вы не имеете право так с нами разговаривать! – Мгновенно возмутились мелкие живодеры.

- То есть, у вас есть право издеваться над животным?

- Я – сын герцога Денрийского! – Все тот же мелкий выскочка.

- Значит, твое наивысшее достижение в этой жизни в том, что ты родился? – Возможно, мне и вправду не следовало так говорить с детьми, - хотя, ты прав. Не твоя вина, что тебя так отвратительно воспитали. Что ты будешь с ним делать? – Спрашивала уже у босого мальчишки.

- Я, - тот растерянно осмотрелся по сторонам, - я хотел попросить медяшку, у нас есть знахарка, но ей едой надобно платить, а у матушки шерсть по дороге разбойники украли, да и не даст она жеребца держать, дорого это…

- Дайте ему медяшки, - почти рявкнула мелким бандитам.

Вместо них их охранники вручили ровно три медяшки босоногому спасителю животных. Тот как-то грустно посмотрел на животное, лежащее у его ног, в котором будущий конь рассматривался только при помощи уж очень большой фантазии. По всей видимости, понял, что так или иначе, ему он не сможет его оставить дома.

Я присела на корточки перед окровавленным носом жеребца, положив свой мешок на колени. Жеребенок отвернулся от меня, будто ожидал только самого плохо и просто хотел, чтобы его мучения поскорее закончились.

- Ну, будет, - потянулась рукой в черной перчатке, вытирая ручеек крови на упругой щеке, - пойдешь со мной? Идти сможешь?

- Вы его забираете? – Со слабой надеждой спросил мальчуган.

- Да он сдохнет скоро!

- Этого не случится.

На мои последние слова он все-таки повернулся ко мне, чуть склонив голову.

Выступающие ребра, слабые ноги, куча открытых ран на туловище. А ведь они правы: как я буду лечить жеребенка? И зачем он вообще мне?

Он не мог стоять на передней правой ноге. Поджать под себя тоже не получалось, поэтому жеребец закинул ее на левую и, чуть подпрыгивая, приблизился на трясущихся узловатых ногах ко мне.

- Это я забираю, - вырвала из рук большое яблоко у пухлого соучастника из троицы бандитов.

- А три медяка?

- Оставь себе.

Отходя прочь от таверны, я не видела, что из кареты за мной наблюдают черные глаза.

Лес начал брать нас в кольцо, как только мы с моим новым другом ступили на давно заброшенную дорогу.

Усадьба Найран-Моэр находилась в сорока минутах ходьбы от таверны, но с раненным и истощенных другом мы добирались почти два часа. По крайней мере, так казалось. Здесь было абсолютно безлюдно. Никто давно не заходил в эту чащу.

Я не знала, куда вела заросшая дорога. По ощущениям, она просто обрывалась сразу же за усадьбой.

Одна створка кованных ворот покосилась, а вторая и вовсе стояла рядом, прислоненная к каменному столбу.

- Вот мы и пришли, - вздохнула я, рассматривая довольно унылое зрелище. Впрочем, как и наша парочка.

Вероятно, когда-то эта усадьба процветала. Я не успела обойти все свои новые владения. Но заросший, недействующий фонтан перед входом, высокие угловые эркеры с некогда мозаичным остеклением говорили именно о богатстве прежних владельцев. Такую готическую махину из темного камня еще построить надо.

Сейчас же половина стекол выбита. В холе, где находится когда-то величественная лестница из тёмного дерева, пол устлан черно-белой плиткой в шахматном порядке. Сейчас там мирно покоятся залежи сухих листьев и громадная люстра в углу. Из мебели мало чего осталось. В основном все, что могло быть разбито – разбито. Все что могло быть сломано – сломано. Ну, может, на кухне уцелело что-то кроме громадного рабочего стола посреди.

Жеребец похромал за мной прямиком через холл, гостиную, ещё какую-то гостиную, по крайней мере, диваны с листиками на них и покосившиеся картины говорили об этом, прямиком на кухню.

Я со злостью сорвала с себя шляпку с вуалью, которая больше скрывала мои синяки и кровоподтеки на лице, нежели была моей данью памяти скоропалительно скончавшемся супругу, и швырнула её в глубокую раковину, где кто-то из пернатых уже свил гнездо.

Слезы подступали более агрессивно.

Достала из своего мешка медный сотейник водрузила его на громадную плиту. Прямо как корону на пьедестал.

- Я хотела купить кастрюлю и еды, - зачем-то начала объясняться с жеребцом, шмыгнув носом, - и еще по мелочи. Купила этот дурацкий сотейник, на дурацком рынке, а дурацкие карманники стащили все мои дурацкие деньги.

Ноги уже не держали, и я просто плюхнулась на грязный пол, некрасиво рускниув ноги, давая волю слезам.

Жеребец тоже лег, положив голову мне на колено. Явно устал, бедненький, пока мы сюда добирались.

- Я не знаю, как я буду тебя кормить и лечи-и-ить, у меня ничего не-е-ет, - яблоко я ему скормила еще по пути сюда.

Я плакала и не могла остановиться, плакала навзрыд. Наверное, впервые за все то время, как я здесь оказалась. Наверное, я, наконец, поняла, что влипла по-настоящему, и помощи ждать неоткуда.

Глава 7

Глава 7

- Что же мне с тобой делать, дружище? – Слёзы высохли.

Мой новый друг задремал, положа голову мне на колени. Его тело было покрыто колотыми и рваными ранами, а он лежал на грязном полу, к тому же холодном и сыром.

Осторожно приподняв голову, чтобы не прервать и без того тревожный сон жеребёнка, пошла откапывать сокровища из своего сундука. За эти два дня, которые я почти всё время провела в старом читальном зале, наполненными ветхими и испорченными книгами, я так и не удосужилась исследовать дом полностью. Или прибраться хотя бы в одной комнате. Или, на худой конец, поискать свечей. Каждый раз с наступлением сумерек приходил иррациональный страх темноты. Но, к счастью, мой измученный организм принимал верное решение засыпать без задних ног.

Зато нашла колодец и яблоню, когда искала туалет. Его я тоже нашла.

В сундуке у меня было несколько чистых нижних платьев из льна. Мне столько сейчас точно не к чему, а на бинты сгодиться. Мои вещи в спешке собирала Тита, которая зачем-то положила два ну уж очень пышных и помпезных наряда. Наверное, у бедной девушки случился бы приступ, если бы узнала, что я планирую их использовать для подстилки.

С ворохом своего добра вернулась на кухню. Выбор комнаты был не таким уж и плохим: все окна на месте, двери – тоже, а пол и столешницы я сейчас быстро уберу. Веника, естественно, не было, зато в гостиной висела очень хорошая, ветхая штора. То, что надо для тряпок.

- Так, дружочек, скоро совсем стемнеет, - я исследовала шкафчики в поисках полезностей для розжига открытой печи, - мне надо тебе кучу воды вскипятить, - все полки были в основном пусты, лишь иногда попадались какие-то горшки с непонятным порошком, предназначение которых проверять я не намерена, - а здесь что у нас?

Один горшок оказался достаточно увесистым, я его чуть не выронила от неожиданности. Внутри была застывшая почти до окаменения янтарная масса.

- Бинго! – Раненный жеребёнок встрепенулся на мой вскрик, - это же мёд! Единственный продукт, который не портится, но самое главное у него что-о-о? – Мой приятель смотрел на меня грустными глазами, пока я всерьёз ожидала от него ответа, - правильно! Это природный антисептик!

Когда в одной из выдвижных ящиков мне удалось найти кремний и кресало. Любой, кто изучал историю огнестрельного оружия, знает и про огниво. А я ещё жалела, что стала криминалистом, знала бы, что попаду в такую историю, меньше прогуливала бы занятия по истории. Я уже боялась, что придётся тереть палочкой о брёвнышко для розжига. Это у меня точно не увенчалось бы успехом.

- Дров бы где найти, - я стояла у огромного стола посреди кухни, уперев руки в боки, оглядывая помещение, будто в углу действительно завалялась стопка дров, а я это пропустила, но на этом моё везение, кажется, закончилось.

Жечь мебель было опасно. Мало ли чем её обрабатывали, и какие пары состав будет выпускать при сжигании. А всё, что под руку попадалось, как назло было отполировано и явно чем-то пропитано и покрыто.