Падший (ЛП) - Лейк Кери

Она никогда не сломается. Даже в цепях эта женщина никогда не сдастся.

Равная ему. Его одержимость.

Каринна»

Фантазия прокручивалась в его голове, как порнофильм. Наказывая ее за безумие, которое она пробудила в нем. Непреодолимое желание избить ее, уничтожить, погубить ее своими темными и злыми желаниями.

Зажав кулаком тугой узел волос, он вбивался в горло рабыни, представляя, как трахает Каринну в задницу. Пот стекал по идеальному изгибу ее позвоночника. Крики боли и удовольствия бьют в голову.

Ксандр упал вперед, прижавшись лбом к её плечу. Стаккато его стонов и рычания эхом разносилось по кабинке, когда оргазм нарастал, бедра двигались, его кулак сжимал её волосы. Ему нужно было кончить, до боли. Каринна делала это с ним каждый раз. Без её губ на его члене, ему пришлось прокручивать всё в голове, чтобы кончить наконец.

«Каринна. Грязная гребанная девка. Иди на х*й!»

Под веками вспыхнул свет.

Он вырвал член изо рта рабыни, выплеснул горячее семя в воронку, стекающей воды в трубу.

Если бы она всё проглотила, у Ксандра было бы гораздо больше проблем. Человеческие женщины быстро привыкали ко вкусу ангельской спермы. Становились зависимыми. Подобно наркотику, это дерьмо вызывало у них такое же чувство эйфории, как от Сияния, и большинство из них превращалось в жадных маленьких нимфоманок, пытающихся набрать столько же кайфа от обычного человеческого мужчины.

Точно так же и для ангела, секс с человеком вызывал ненасытную жажду, которую смертные не могли унять, поэтому ангелам вообще запрещалось трахаться. Неизбежная беременность порождает проклятого гибрида получеловека-полуангела, или нефилима.

Горячие капли скатывались по его коже, пока Ксандр переживал последние отголоски оргазма.

Наконец-то ему было хорошо, успокаивающе.

Визуальное изображение переполненного страстью лица Каринны вызывало покалывание в его мышцах, почти сделать немыслимое и поцеловать рабыню. Где-то за месяцы наблюдения его тело убедилось в том, что Каринна принадлежит ему — она его, когда злится, когда она доставляла удовольствие другому мужчине, и его для наказания, за ярость, которая взяла верх над его контролем.

Она никогда «не принадлежала» ему. Такое никогда не произойдет.

И девушка у его ног, которая только что отсосала ему, не была Каринной.

Боже помоги ей, если бы была.

Ксандр не знал ее имени. И не нужно.

Без приказа, она поднялась на ноги и вымыла его.

Что касается поцелуев? Он никогда не целовал рабынь. Его редкая ласка, когда у него не было под рукой флоггера, уравновешивала наказания к ним, но Ксандр никогда не купал их в любви. В конце концов, так лучше для всех.

— Последнее дело, — пробормотал он себе под нос, смывая мыльную пену со своего тела. Кинжал ляжет в руку, когда задание будет выполнено. Он взглянул на рабыню, которая снова села на пятки.

— К кресту.

Девушка вздрогнула и молча кивнула. Она медленно поднялась с пола в душе. Ксандр потянулся к двери, чтобы взять для нее полотенце.

Слабо сжав на полотенце руку, она подождала, пока он отдаст его, затем вытерлась насухо и исчезла в соседней спальне.

Вытершись, Ксандр последовал за ней, обернув полотенце вокруг своих бедер.

Рабыня стояла у стального Андреевского креста.

Боже, ему нравилось выражение их лиц, когда они чувствовали страх, который он вызывал.

Ксандр приковал ее конечности наручниками и отступил, чтобы полюбоваться ее беспомощностью.

Из оружейного сейфа рядом с ним он вытащил длинный зазубренный нож и положил его так, чтобы она могла его видеть. Ослабил крепления ровно настолько, чтобы она не освободилась. Ее грудь вздымалась и опускалась быстрее, нижняя губа задрожала. Она втянула её в рот и сглотнула. Ксандр потянулся за черным шарфом и завязал ей глаза. Из-за черного кляпа ее рот был приоткрыт, и у нее вырвался задушенный выдох

Нервничает. Наверняка напугана до усрачки. Как он и надеялся.

Крест всегда означал что-то новое. Что-то неожиданное. Боль или удовольствие, она никогда не знала, потому что Ксандр слишком наслаждался мучениями, чтобы рассказать. Даже если бы она была глубоко увлечена БДСМ и другими методами мазохизма, ничто не могло подготовить ее к тому извращенному удовольствию, которое сверхъестественные существа считали неплохим развлечением.

Он сосредоточил свое внимание на ее бледной белой коже, испещренной тонкими красными шрамами; на удовлетворенной улыбке; как она дрожала, словно мокрый котенок.

Всего за два дня до этого она подкатила к нему, а потом визжала на заднем сидении его тачки всю дорогу до ворот его дома, как вдруг до него дошло «черт возьми, что я наделал». Тем не менее, молоденькие всегда цеплялись за какой-нибудь гребаный плащ рыцарей. Это как если убедить ребенка отказаться от игрушки, казалось, что их мечты о членстве в клубе садистов перевешивают логику.

Каштановые волосы до плеч прилипали к коже. Маленькая грудь слегка приподнята вверх. Он мог бы легко раздавить ее миниатюрное тело, если бы захотел.

Энергия текла по его телу, электричество накапливалось под кожей. Покалывание. Как хорошо обученная рабыня, она ждала без слов и протестующих движений, но Ксандр мог только представить её волнение и страх, ползающие прямо под кожей. Не касаясь, он провел руками над её телом.

Она дёрнулась на своих цепях и вздохнула, когда ток, крошечные вольты тепла, двинулся от его рук по ее телу. Для нее это казалось не более чем нарастающим предвкушением, ее тело реагировало на страх и предвкушение, не зная, что Ксандр манипулировал этим ощущением.

— Должен признаться, — прошептал он ей на ухо, — мне нравится тебя хлестать. Но я не могу дождаться, когда увижу, как лезвие порежет твою плоть.

Ее тело обмякло на путах, и она издала всхлип.

— Пожалуйста, Мастер…

— Да, это понравится твоему Господину.

Ксандр достал из сейфа белое перо, которое он вырвал из собственного крыла. Проведя рукой по перу, он позволил ему зарядиться энергией и поднял его над головой.

Один быстрый удар по ее груди, и она закричала. Заряд, очень похожий на статический ток вызывал такой же порез, как нож, пронзающий ее плоть. Энергия впитывалась в её кожу. Еще один удар пронзил ее живот, и она снова закричала, зарыдав. Цепи звенели о сталь креатив, пока её тело извивалось.

— Пожалуйста! — ее дрожащий крик о помощи только вызвал улыбку на его лице. — Остановитесь! Пожалуйста!

Он порезал ей руку. Грудь. Над ее обнаженным лобком. Один удар по ее лицу вызвал у нее истерику, и он подождал, пока какофония криков и стонов утихнет, прежде чем снова ударить ее.

К тому времени, когда он закончил, она пришла в неистовство, рыдала, дёргала свои цепи, когда он сдерживал желание снова порезать ее. Сопли, сочащиеся из ее носа, заставили ее хрипеть и кашлять.

Ксандр схватил ее за горло и выдернул кляп изо рта.

— Как тебе?

— Пожалуйста… — она задрожала в его объятиях. — Пожалуйста, я просто хочу домой.

— Думаю, ты готова к следующему уровню.

— Нет, пожалуйста. Больше не надо.

— Ты хотела этого. Ты просила присоединиться к нам. Ты умоляла меня о боли.

— Не такой. — Она покачала головой, резко вдохнула и снова всхлипнула. — О Боже, только не так. — Дрожь в ее голосе всколыхнула его кровь, взбудоражила и заставила его хотеть порезать ее еще раз, чтобы усилить ее страх.

Ксандр держал дыхание ровным. Слишком легко сломалась.

За два дня.

Он снял с нее повязку, и ее голова упала вперед. Она ахнула, словно готовясь к кровавому месиву. К ранам, которых…

Не было.

С прерывистым дыханием она медленно подняла голову, слезы текли по ее щекам, брови нахмурились в явном замешательстве.

— Я думала… — она взглянула в сторону, где еще лежал нож без следов крови, и захныкала, уткнувшись головой в плечо. — О, Господи…

Ксандр усмехнулся. «Совсем е*анулся».