Попаданка для Ректора. Влюбиться во врага (СИ) - Руд София

Первые этажи занимают коммерческие помещения, среди которых я обнаруживаю кондитерскую, книжный магазин и бутик с одеждой. Непривычно, когда с витрины на тебя смотрят бальные платья и камзолы вместо коллекции какой-нибудь «Глории Джинс».

Прохожусь еще немного и сожалею, что не попросила денег. От зноя хочется пить.

Беру обратный маршрут, как замечаю тетушку. Такую уставшую, изнеможденную, что сердце сжимается.

Хочу помочь, а вот тело Тессы почему-то сопротивляется. Ничего, привыкнет поступать правильно.

Женщина пошатывается от бессилия, и я тут же ее подхватываю.

- Вы в порядке? – беспокоюсь я.

- Д-да, - хрипит она, глядя куда-то в пустоту, но, когда болезненные погасшие глаза доползают до меня, удивлённо распахиваются.

Знакомы? Нет.

Скорее ей странно, что благородная девица, которую выдавал мой богатый наряд, решила заговорить с оборванкой. Не хочется ее так называть, но по-другому, увы, не получается.

Женщина бедна, это выдают ее потрепанные сумки, заношенный платок, повешенный на плечи и стертые туфли. Но при всех этих показателях бедной жизни мне почему-то хочется ей восхищаться.

Глава 12. Озорник

Меня поражает такой шок, что я не могу пошевелиться.

Смотрю во все глаза на эту несчастную женщину и понимаю, что сейчас натворила. Я привела монстра к женщине, которая едва не потеряла дочь по вине той, в чьем теле я нахожусь.

Паника колоколом бьет в мозгах, я не могу из себя выдавить ни слова.

- Я … я… , - только и получается у меня хлопать дрожащими губами.

Женщина горько улыбается, а ее глаза, наполненные болью, скользят с меня на алюминиевую кружку.

- Держи, - говорит она, протягивая ее мне. И я как умалишённая цепенею на месте.

- Не отравлена, - шепчет она то, о чем я даже и не подумала по простоте душевной.

Напротив, я не могу понять, почему она дает воду той, кто едва не отнял у нее самое ценное? Она ведь любила дочь. То есть любит до сих пор и очень сильно.

Так и смотрю в ступоре на женщину, на протянутую воду, пока не раздается звук хлопнувшей двери.

- Матушка, - звучит этот голос.

Я должна была его узнать, но слишком обескуражена происходящим. Не опомнилась даже тогда, когда господин ректор во весь рост показался в дверях.

А вот он оказывается куда предприимчивей меня.

Ровное всегда холодное лицо искажается сначала негодованием, а затем такой яростью, что я ощущаю себя пеплом, развеянным после кремации.

«Он сейчас меня убьет!» - кричит мысль в голове.

Не говоря ни слова, этот мужчина влетает в комнату, хватает мою руку и тащит прочь из дома несчастной женщины. Лишь когда за нашими спинами захлопывается калитка, и мы скрываемся от глаз хозяйки за кустами, он останавливается, но все еще не отпускает меня.

Я вся судорожно сжимаюсь, ожидая мести. Боюсь даже поднять на него взгляд, но знаю все, что он сейчас пылает в его глазах.

- В вас нет ни капли святого, леди Сьерра?! – в голосе столько гнева, что хочется плакать. Почему-то я не боюсь, того, что он сейчас может сделать со мной. Напротив, мне так больно, будто его боль стала моей собственной.

Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел моих слез, но ректор воспринимает это как попытку бегства и притягивает к себе с такой силой, что я едва ли не ударяюсь в его каменную грудь.

- Пожалуйста, пустите, - шепчу я жалобно, потому что от близости мне только хуже. Словно я антенна, перехватывающая сигнал. И чем ближе, тем больнее.

Но ректор и не думает слушать.

- Как вы могли заявиться в этот дом?! Что вы опять затеяли?! – требует ректор.

- Ничего! – трясу я головой, как провинившаяся первоклашка перед строгим учителем. – Я не знала, чей это дом. Просто увидела, как госпоже стало плохо, и помогла.

- Вы?! – голос полон недоверия и усмешки. – Помогли?!

- А что вас удивляет? – не понимаю я, и тут же вспоминаю, что я не в своем теле, а под личиной его врага. – Люди меняются!

Крепкие пальцы сжимают мое запястье сильнее, и я ойкай, не выдерживая натиск.

- Пустите!

- Люди меняются, но не вы, леди Сьерра, - уверено режет ректор, но мою руку все же отпускает.

Я тут же прижимаю горящее огнем запястье к груди, желая унять пламя. Ректор внимательно отслеживает это действие и корчится. Сначала, как мне кажется, он удовлетворен, тем, что наказал хоть так, но после я вижу в его глазах разочарование. Во мне?

В самом себе. Взгляд его остается таким же злым и жестоким, но я вижу за этой ненавистью большее. Он не злодей. Злодей бы не стал сдерживать гнев, который разъедает его изнутри, и говорить на «вы» с той, кого люто ненавидит.

- Вам отшибло память, но не голову. И то, первый факт вызывает сомнения, - теперь он говорит напористо, но спокойно, тихо, а меня кидает в дрожь так, словно тут благим матом орут.

- Не пытайтесь никого одурачить. Что бы вы не задумали, чтобы вы не хотели от этой женщины – оставьте это! Не приближайтесь к ней больше. Ибо мое терпение уже на исходе.

Глаза, таящие в себе мглу, больше не хотят смотреть на меня. Ректор кидает порцию презрения и уходит, а я остаюсь одна в тени высоких кусов, судорожно сжимая пальцы.

Так обидно, так больно, что я не могу сдержать слезы. Ненавижу себя за то, что причинила боль той женщине своим появлением. Ненавижу Тессу, за то, что она натворила. Но самое худшее – что теперь в этом теле я, но все равно ничего не могу исправить.

Яркая вспышка бьет по глазам. Такая, что сродни свету фар в ночи. Голова гудит и перед глазами несутся картинки. Сумбурные, непонятные, неразборчивые. Лишь одно виденье останавливается на секунду.

Это Академия. Красавица с каштановыми кудрями стоит в коридоре. Ларетта. Она держит в руках книги и о чем-то мило беседует с ректором.

Он верен себе, сдержан и неприступен, но тут вдруг тепло улыбается ей.

- Что же она ему сказала? – проносится у меня в голове. И кулаки сжимаются до хруста.

В груди начинается пожар, ревность затягивает с головой. Я, то есть Тесса, готова крушить все, но продолжает стоять и смотреть, медленно распиливая девочку взглядом.

Глава 13. Черный рынок

Прислуга шарахается от меня в сторону, но указывает путь на самый верх. Чуть ли не чердак.

Девочка ещё не спит. Сидит на кровати, прижав колени к груди, и смотрит в звездное небо через крохотное оконце.

- Лейси, - зову я ее виновато.

Уже готова вымаливать прощение, но девчонка даже не думает злиться. Слетает с кровати и бежит меня обнимать, как родную.

- Я так испугалась за тебя, - шепчет она.

- Тебе ничего не сделали? – беспокоюсь я.

- Покричали, отчитали, поставила на час на колени с вытянутыми вверх руками. Все, как обычно. Было бы хуже, если бы ты не нашлась, - перечисляет кузина, а я ловлю очередной шок от дикости местных нравов.

- Прости, - шепчу ей, крепко обнимая.

Ведь могла эта девчонка попросту выдать меня, чтобы избежать наказания, но осталась на моей стороне.

Мы говорим еще какое-то время. Я рассказываю всю правду, а затем засыпаю прямо здесь с Лейси. С ней хорошо, тепло и спокойно, как с сестрой, которой у меня никогда не было.

А утром в Академии нас уже ждет новость от Алонзо.

- Договорился. Готовьтесь к непростой встрече, - предупреждает друг.

Идея соваться в логово преступников абсолютно бредовая, но иного выхода я для себя не вижу.

Я вся извожусь на занятиях, которые слушаю в пол-уха. Прикидываю в голове, какую модель поведения выбрать, что надеть, что делать в случае непредвиденных обстоятельств. Точно что-то более закрытое, чтобы лишний раз не искушать.

Кажется, видела в шкафу пару платьев с высоким воротником. Одно из них и возьму. Поскромнее.

Так и проходит день. Лейси опять хочет заглянуть в музыкальную школу, и я радостью соглашаюсь ее подождать и погулять. Только вот не просто ноги разминать не собираюсь.