Дженнифер Эстеп - Багряный холод (ЛП)
Гнев вспыхнул в глазах библиотекаря, ладони сжались в кулаки и он угрожающе шагнул вперед, будто хотел ударить Линуса. С этим чувством я знакома.
– Не смей вмешивать в это Ларенту, – огрызнулся Никамедис. – Я до сих пор не понимаю, что моя сестра нашла в таком напыщенном, высокомерном...
– Достаточно, – Метис сделала шаг вперед и положила руку на плечо Никамедиса. – Хватит. Вы оба. Вы не сможете ничего сейчас решить, если будете спорить.
– Нет, не сможем, – согласился Линус. – Рад видеть, что у тебя до сих пор рассудительная голова на плечах, Аврора.
Метис скривилась, но кивнула, принимая его слабый комплимент. Однако если я не ошибалась, то Линус нравился ей не больше, чем Никамедису. Интересно почему, что такого случилось между всеми ними и не связано ли это как-то с моей мамой.
– Я по-прежнему утверждаю, что ты совершаешь большую ошибку, – настаивала Метис. – Гвен не одна из Жнецов и она, конечно же, не освобождала Локи намеренно.
– Да, это «намеренно» больше всего меня и беспокоит, – пробормотал Линус. – Поэтому я здесь – чтобы добраться до сути.
Он направился ко мне, но Метис перегородила ему дорогу. – Этим утром ты приехал в кампус без предупреждения и ворвался в мой кабинет. Затем заявляешь, что причина твоего здесь нахождения – арест и привлечение к суду одного из наших студентов за заговор со Жнецами, – сказала она, уперев руки в бока. – Ты не называешь имя студента, отправляешь меня и других на собрание, чтобы мы узнали это наряду со всеми остальными.
– И? – спросил он. – Все из перечисленного входит в мои полномочия, как главы Протектората. Ты об этом знаешь, Аврора. А что касается того, почему я не назвал тебе имя студента, – все просто: мое внимание привлек тот факт, что ты слишком... сблизилась с мисс Фрост. Я не хотел, чтобы ты сделала что-нибудь глупое, как, например, предупредила бы ее и дала шанс избежать правосудия.
Метис вся напряглась и замерла, ей понадобилось время, чтобы заставить свою челюсть вновь двигаться.
– Поэтому я жду ответов, – отрезала она. – Кто выдвинул эти обвинения против Гвен? Почему? И какие доказательства у них имеются?
– Скоро все узнаешь, – пообещал Линус. – Сейчас, если не возражаешь, я хотел бы объяснить девчонке некоторые вещи, чтобы она не принесла нам ещё больше неприятностей.
Метис открыла рот, собираясь продолжить спор, но спустя мгновения поджала губы и отошла в сторону. Она ничего не могла сделать или сказать, чтобы изменить его решение. Мы обе это понимали.
Линус направился к столу в сопровождение остальных. Только Рейвен осталась на своем месте, продолжая читать. Время от времени она поглядывала в нашу сторону, наверно строила догадки, будет ли драма здесь столь же хороша, как пишут в журналах.
Линус уселся на стул напротив меня. Сергей, Инари и Алексей остановились позади него, в то время как Метис, Никамедис и Аякс всей толпой двинулись ко мне, вставая по правую сторону. Линус вытащил из кармана рубашки очки для чтения. Надел их, а затем полез в складки своей серой мантии. На этот раз он вытащил лист белого пергамента, развернул и разложил на столе между нами.
– Гвендолин Кассандра Фрост, – начал он зачитывать пергамент. – Вы обвиняетесь в преступлениях против Пантеона, однако обвинения этим не ограничиваются, вас также обвиняют в сговоре со Жнецами Хаоса, убивших ваших товарищей-студентов в Криос Колизее; в краже артефактов из Колизея; в том, что вы забрали из академии Хельхейм кинжал; и самое серьезное обвинение из всех перечисленных – использование данного кинжала для освобождения Локи. Что вы на это скажете?
На мгновение я потеряла дар речи. Это было похоже на то, как, если бы валькирия ударила меня исподтишка в живот, и весь воздух вышел из моих легких. Я открыла и закрыла рот, опять открыла и закрыла, но не могла произнести ни слова. Не смогла выдавить из себя ни одного долбанного звука. Я не сделала ничего из этих ужасных вещей – ни одной из них.
Конечно, я была в Колизее, но только потому, что пыталась выполнить задание Метис для урока истории. Все остальное, что следовало за этим, было дело рук Вивиан Холлер, другой второкурсницы. Цыганка, чемпионка Локи. Девушка, которая убила мою маму.
Я не знала, где Вивиан находилась сейчас, в виду того, что она сбежала с Локи в ту ночь, когда освободила его, но я буквально слышала ее смех. Так или иначе, каким-то образом ей удалось убедить Протекторат, что во всех ее деяниях виновна я: во лжи, рассказанной ею; в боли, причиненной ею многим людям; в убийстве подростков, которые совершила она. Я знала, что Вивиан была хорошей актрисой, но то, что случилось, превысило все мои ожидания. Браво, Вив. Еще одно мастерское исполнение.
Я хотела рассказать о Вивиан Линусу, но Метис меня опередила.
– Эти обвинения – чушь полнейшая, – сказала она. – Гвен не Жнец. Мы втроём, включая Рейвен, знаем об этом, и ты бы тоже понял, если бы провел с ней какое-то время. Да даже если бы удосужился спросить нас, прежде чем решил организовать это смешное зрелище в амфитеатре.
Никамедис и Аякс кивнули, поддерживая Метис. Рейвен также махнула рукой в знак согласия, продолжая читать журнал.
– Протекторат сам решит, кем она является или не является, и что она сделала, а что нет, – сказал Линус холодным, спокойным голосом, который с каждым произнесенным словом все больше и больше приводил меня в бешенство. – Очевидно, трое из вас не могут быть объективны, когда дело касается девчонки. Как и мой сын.
Никто не ответил, хотя я почти могла видеть напряженность и гнев, висящие, как туча, над столом и делая все мрачным и безобразным.
– Я ничего плохого не делала, – повторила я, обретя дар речи.
Никамедис сделал шаг вперед и опустил руку на мое плечо.
– Ничего больше не говори ему, Гвендолин. Ни слова больше. Линус забыл упомянуть, что любое сказанное тобой слово может быть использовано против тебя. И поверь мне, когда я говорю, что он использует твои же слова против тебя. В этом он просто мастер.
Линус посмотрел на Никамедиса с негодованием, но я решила послушаться совета библиотекаря и держать рот на замке. Не хотелось влипать в еще большие неприятности, чем уже есть.
Линус скатал пергамент обратно, снял очки и вновь уставился на меня.
– Вот, что будет происходить дальше. Каждый раз при таких серьезных обвинениях, выдвинутых против кого-то, вызывается Протекторат и проводится расследование. Мы будем разговаривать со всеми, кого вы знаете и кто мог бы знать что-либо об обвинениях, выдвинутых против вас. С вашими друзьями, вашей семьёй, вашими одноклассниками, вашими преподавателями – с каждым.
