Тайна последнего предсказания - Пелевина Оксана
За деревянными массивными дверями находилась просторная светлая зала, служившая местом приёма гостей. Здесь были аккуратно расставлены мягкие диваны, кресла, обитые дорогими тканями. В высоких вазах стояли, благоухая, пышные букеты весенних цветов. Из залы прочь вела ещё одна дверь на противоположной стене, видимо, закрывающая вход в спальню королевы. В покоях было шумно. На диванах кучкой сидели молодые фрейлины и весело щебетали, обсуждая кого-то из придворных. Напротив них, грациозно и свободно расположившись в кресле, сидела королева Франции. Луиза, стройная высокая женщина, была несколько старше своих юных спутниц, но ничем не уступала им в красоте, даже наоборот, затмевала ею большую часть своих фрейлин. Роскошное платье цвета крови удачно подчёркивало изящные изгибы королевского тела. По плечам Луизы струились волосы цвета вороньего крыла, голову венчала золотая диадема. Как только за спиной Мадлен закрылись двери, Луиза подняла руку, заставляя фрейлин замолчать. В комнате воцарилась тишина. Уголки губ королевы приподнялись, лицо приобрело заинтересованное выражение.
– Ах, вот она, значит, какая, моя новая фрейлина, – ни на секунду не спуская с девушки лукавого взгляда опытной соблазнительницы, пропела Луиза. – Мадлен Бланкар, верно?
Девушка поклонилась и ответила, слегка растерявшись:
– Да, ваше в… ваше высочество.
Фрейлины, находившиеся неподалеку, зашептались. Кто-то тихо засмеялся, молодая особа, ближе всех сидящая к королеве, скривила лицо, всем своим видом выказывая недовольство и брезгливость. Королева, усмехнувшись, обратилась к девушкам:
– Тише! Я хочу поговорить с нашей гостьей, – чуть подавшись вперед, Луиза вновь устремила на Мадлен горящий взор. – Вы прибыли к нам издалека?
– Из Бургундии, – коротко ответила девушка.
Королева встала, подняла со столика наполненный красным вином бокал и направилась к Мадлен.
– Вы слишком зажаты, мадемуазель Бланкар, вас тяготит наше общество? – хитро улыбаясь, поинтересовалась Луиза.
– Нет, что вы, ни в коем случае, – робея перед королевой, произнесла Мадлен.
Королева протянула девушке бокал.
– Это из лучших виноградников Бордо, попробуйте, Мадлен. Уверена, оно сумеет вас раскрепостить.
Не желая обидеть королеву, девушка приняла бокал из её рук. Но медлила, сомневаясь, стоит ли касаться крепкого напитка.
– Пейте, пейте, – заметив замешательство девушки, подбадривала её королева.
Решившись, Мадлен пригубила терпкое сладковатое вино. Но лишь напиток коснулся её губ, девушка вздрогнула, замерев на месте. Её сознание померкло, королевские покои растворились в пелене внутреннего тумана, сквозь которые проступили неясные, но различимые образы. «Бокал, маскарадная маска, яд, женщина, смерть», – словно в забытьи шептала Мадлен. Видение кончилось, позволяя девушке вернуться в реальность. Придя в себя, мадемуазель Бланкар поймала удивлённый взгляд королевы.
– С вами всё хорошо? Нам показалось, вы что-то шептали, но слов было не разобрать, – с искренним любопытством спросила Луиза.
– Нет-нет, всё в порядке. Просто вино оказалось слишком крепким, я не привыкла к этому напитку, – соврала Мадлен, всё еще видя перед глазами мелькнувшую в видении тень смерти.
– Вот оно что, – усмехнулась Луиза. Ответ девушки развеселил королеву. – С юными особами такое случается. Я часто видела, как этот коварный напиток туманит разум дворцовых красавиц. – Королева хитро улыбнулась и пригубила вина из своего бокала. – Мне кажется, вам следует отдохнуть с дороги. У меня ещё будет возможность узнать вас получше. Поэтому сейчас не буду мучить вас лишними расспросами.
– Благодарю вас, ваше высочество, я действительно очень устала и не спала всю прошедшую ночь, – заметила Мадлен.
Луиза обернулась и поманила к себе фрейлину, что сидела с самым недовольным лицом.
– Жизель, будь добра, проводи Мадлен в её покои и вели служанке принести для неё воды, чтобы умыться.
Просьба королевы не понравилась фрейлине, но перечить Луизе она не посмела. Поднявшись со своего места, девушка поклонилась и направилась к выходу. Мадлен последовала за ней.
Как только фрейлины оказались в коридоре, Жизель не смогла сдержать своего негодования.
– Какое неуважение к короне! Как тебя только в Лувр пустили? – стараясь не смотреть на Мадлен, фыркнула девушка.
– Простите, но о чём вы ведёте речь? – искренне не понимая, что сделала не так, поинтересовалась Мадлен.
– И ты ещё спрашиваешь? К королеве и королю следует обращаться ваше величество, это знают все, даже кухарки. А тебе хватило наглости назвать Луизу высочеством, об этом будет говорить весь дворец, сплетни здесь разлетаются по щелчку пальцев. Все будут знать, что в семействе Бланар не уважают королевский род.
– Бланкар, – поправила хамку внучка Нострадамуса. – Моё имя Мадлен Бланкар.
– Ах да, верно. Но знаешь, твою фамилию трудно запомнить. Не припомню, чтобы она звучала в высшем свете. Напомни-ка, кто твои родители?
– Вряд ли ты с ними знакома. Они живут далеко отсюда и давно не посещали столицу, – ощущая нарастающее в душе чувство негодования, произнесла Мадлен.
– Твои родители настолько бедны, что не могут позволить себе путешествие в Париж? – усмехнувшись фыркнула фрейлина. – Неудивительно, что они забыли придворный этикет и не сочли нужным обучить ему тебя.
– Мои родители прекрасные люди. И они учили меня обращать внимание на душу человека, а не на соблюдение им вымышленных кем-то правил этикета, – твердо заявила Мадлен.
– Речи бедняков, – вскинув голову, выплюнула Жизель.
Мадлен уже кипела от злости, желая высказать обидчице всё, что думает о её манерах. Но, помня предостережения Екатерины, держала себя в руках. «Мне нельзя привлекать внимание к своей семье. Если кто-нибудь из любопытства решит посетить Бургундию и отыскать моих родителей, то вместо бедного аристократа, каким в своём письме к Луизе Екатерина назвала моего отца, перед ними предстанет обычный ремесленник», – напомнила себе Мадлен. А Жизель все не унималась.
– Не представляю, как такую, как ты, допустили в королевское общество. Но теперь понимаю, какова твоя цель.
– О какой цели ты говоришь? – спросила Мадлен.
– Ты здесь, чтобы найти себе состоятельного покровителя. Но имей в виду, здесь огромное количество куда более достойных девушек, чем ты. Поэтому максимум, что тебе светит, – стать любовницей королевского садовника, – нагло усмехнулась Жизель.
В душе Мадлен вспыхнул пожар негодования. Ей и прежде случалось сталкиваться с оскорблениями, но отчего-то слова фрейлины сумели задеть её за живое.
Девушка предприняла искреннюю попытку сдержать свои эмоции. Но вдруг вспомнив, что острый язычок – главное оружие придворных дам, решила пустить его в ход.
– Лишь садовника? А что, конюхи и трубочисты уже заняты вами, мадемуазель?
– Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, проходимка? – чуть не задохнувшись от возмущения, выпалила Жизель.
– Нет, вы не соизволили представиться, – напомнила Мадлен.
Фрейлина недовольно поджала губы, но разговор продолжила:
– Я старшая фрейлина её величества – Жизель Клермон. Мой отец – маршал Клермон, один из самых уважаемых людей в Париже. Поэтому не советую тебе путаться у меня под ногами. Помни, ты всего лишь младшая из десятка фрейлин. Даже не пытайся пробить дорогу к сердцу королевы. Для тебя там места нет, – произнесла Жизель и гордо встряхнула головой, демонстрируя свое превосходство.
К счастью, продолжать разговор с фрейлиной Луизы Мадлен не пришлось. Жизель остановилась, указав рукой на одну из дверей.
– Вот, будешь жить здесь. Эти покои освободились пару дней назад. Служанку отыщешь сама, а не сможешь, так приберёшься самостоятельно. Вероятно, в той глубинке, откуда ты родом, про слуг и не слыхивали.
Одарив Мадлен уничижительным взглядом, фрейлина развернулась на каблуках и поспешила вернуться к королеве. Задерживать её мадемуазель Бланкар не стала. Девушка была рада избавиться от общества Жизель. Толкнув дверь, к которой привела её фрейлина, Мадлен вошла в свои покои. Комната не шла в сравнение ни с одним из домов, в которых девушка жила раньше. В большие окна лился солнечный свет, заливая собой каждый угол. Широкая деревянная кровать с балдахином казалась девушке настоящим королевским ложем. Резная мебель, обитая приятными тканями, так и манила прикоснуться к себе. Но, несмотря на всю роскошь этого места, Мадлен чувствовала, что фрейлина королевы привела её в одну из худших комнат дворца. В покоях гулял сквозняк, проникающий сквозь щели в окнах. В вазе у стены стояли засохшие цветы. А портрет печальной дамы, смотревший со стены, казалось, следил за девушкой неживым взглядом. Мадлен прошлась по комнате, осматривая своё новое жилище. «Неужели я действительно собираюсь поселиться здесь? Ещё вчера я бродила в лесах вдоль Жарден Флюрьи, собирая травы на берегу реки, а сегодня стою в покоях Лувра», – думала Мадлен. Мадемуазель Бланкар взглянула на гобелен, украшавший стену. На полотне была изображена сцена пиршества: довольные жизнью придворные весело поднимали в руках кубки с вином. Задержав на них взгляд, девушка вспомнила о видении, посетившем её в покоях королевы. «Я видела лишь отдельные образы: бокал, маскарадную маску, яд, женщину, чьего лица мне было не разобрать, и смерть, идущую за ней. Что бы это значило? – подумала Мадлен и сразу же нашла ответ на свой вопрос: – Кажется, в Лувре готовится покушение на женщину, её хотят отравить. Видение пришло ко мне не просто так, быть может, я могу предотвратить это злодеяние?» Присев на край кровати, девушка прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. «В Лувре сотни женщин, как я пойму, кому из них угрожает опасность? Мне нужно рассказать об этом Селесте. Она знает всё о жизни при дворе, думаю, она сумеет что-то мне подсказать». Из раздумий девушку вывел вкрадчивый шорох за стеной. Мадлен прислушалась. «Мыши? В Лувре? Хотя чему тут удивляться: тепло, сыто. Наверняка даже грызунам по душе такая жизнь». Шорох повторился, но девушку он больше не интересовал. В дверь комнаты постучали, и не успела Мадлен произнести ни слова, как в её покои впорхнула хрупкая девушка с ясными, широко распахнутыми глазами. Её каштановые волосы были аккуратно заправлены под чепец, а над губой темнела милая родинка. Бросив беглый взгляд на незнакомку, мадемуазель Бланкар сразу поняла: это была одна из придворных служанок.
