Во власти Дубовой короны - Гончарова Галина Дмитриевна

Четкий геометрический овал.

На лбу – наросты.

Причем какие-то странные, словно коричневые бляшки на коже.

Кожа – смуглая. Может, и загар. А может, и от природы такая, чуть светлее, чем у индусов, но не намного.

Нос – тонкий и ровный, губы – бутончиком, классическим. Брови – две совершенно ровные и прямые полосы. От переносицы – и до висков. До бляшек.

Глаза пока неясно какие.

А уши?

Таня послушно продемонстрировала бабушке ухо девушки.

Не эльфийское, не заостренное, а такое… словно в форме дубового листа. Первое, что в голову приходило при взгляде на уши.

Дубовый лист – сверху уже, снизу шире, вырезы такие характерные по краю уха.

– Какая-то она нетипичная, – задумчиво высказалась бабушка Мила.

А что? Артрит – дело такое, хорошо хоть мышкой двигать не мешает. И по интернету лазить.

Насмотрелась.

Таня вздохнула.

– Бусь, у нее ноги в грязи, но не сбиты. То есть она не шла никуда. И… вот, смотри.

На полотенце явственно были видны кровавые разводы.

– Раны, царапины есть?

– Нет.

– Значит, или где-то она по крови походила, или на нее попало. М-да… пока не очнется – не разберемся, – подвела итог бабушка.

А в следующий миг девчонка открыла глаза.

Большие, зеленые… и с вертикальными зрачками.

– Твою мать! – высказалась Таня.

Девчонка отшатнулась, вжалась в стену… дальше там было просто некуда, взвизгнула…

Таня тут же отскочила назад, подняла руки; правда, жест мира слегка обесценился грязным полотенцем… бывает.

– Тихо, тихо, все в порядке, тебя никто не тронет.

– Аэлла лалараллен…

Дальше Таня вообще не разобрала. Какая-то певучая трель.

Бабушка Мила только головой покачала. А потом отодвинула внучку в сторону.

– Ну, тихо, тихо… всякое бывает лихо, все пройдет, зима пройдет, и весна нас скоро ждет…

Тут важны не столько слова, сколько тон.

Спокойный, теплый, уютный, как бы говорящий – ты среди друзей. И девчонка расслабилась.

А потом перевела взгляд чуть левее.

Муське и Люське надоело ждать, когда на них обратят внимание. А что такое пара метров для взрослого мейн-куна?

Один элегантный прыжок – и Муся уже на кровати. Вовсю обнюхивает девушку. А потом еще и под руку полезла – гладь! Ты что – не видишь? К тебе кошь пришла!

Люська прыгать не стала. Пузико такое… подчиняется законам гравитации. Бывали и недолеты, и просчеты. Поэтому она ужиком проскользнула между ногами людей – и тоже вскочила на кровать.

– Шелэсси?

Таня развела руками. Может, и эта… эсси. Кто ж тебя знает с твоим иностранным?

И едва не проехала верхом на ротвейлере, который тоже протиснулся поближе к дриаде. Подумаешь, между ног у человека! Ротвейлер – собачка «некрупная», почти чихуахуа, только откормленный. Интересно, кто эта девчушка, что к ней зверье так липнет?

Эльфийка?

Кто ее там разберет!

Зеленые глаза оглядели комнату. Остановились на здоровущей финиковой пальме – и девушка словно расслабилась.

Из нее будто проволоку выдернули, а была та проволока под током.

– Авеллэ…

– Тань, ты иди, кушай. А мы тут разберемся, – вздохнула бабушка Мила. – Суп на плите, вот заодно и ей бульончика налей, ладно? Чует мое сердце – это надолго.

Танино сердце тоже так чуяло.

А сама Таня чуяла аромат лапши. И есть хотелось – зверски.

Кастрюля стояла на плите. Таня нацедила в кружку бульон и принесла в комнату.

Демонстративно сделала глоток из кружки, протянула ее девчонке. Мимоходом порадовалась, что та действительно расслабилась. В угол уже не жалась, это хорошо.

Вся живность ее просто оккупировала. Кошка под одной рукой, кошка под второй рукой, умильная собачья морда на ногах…

– Совести у вас нет, рассадники для блох, – высказалась Таня, передавая кружку.

На нее посмотрели три пары удивленных глаз.

Совесть?

У них?

Да ла-адно! Хвост они мышиный положили на ту совесть.

Девчонка понюхала. Осторожно отпила, потом сделала еще глоток.

– Аса.

– Иди, кушай, – напомнила бабушка. И уверенным жестом накинула на плечи девчонке свою шаль. Теплую…

Та послушно укуталась, принюхалась… конечно же, мята! От шали пахло любимой бабушкиной лимонной мятой. И сделала еще глоток. И еще, на глазах розовея.

– Вот так, маленькая, – продолжала тихо приговаривать бабушка. – Все, что было, – пройдет, все снежком занесет, а по снегу следы – все до талой воды, все избудется сном, убежит колесом, уплывет по воде, не вернуться беде…

Такие присказки бабушка могла сотнями складывать. Сколько раз Таня под них засыпала…

Ох, а сейчас как спать хочется! Но сначала – лапша!

На кухне Таня почти всосала в себя тарелку лапши за пару минут – и вернулась к бабушке.

– Бусь, как найденка?

– Ее зовут Салея.

– Салея, – ткнула в себя незнакомка. – Салея ортариэтте шалаэн…

– Мила, – ткнула в себя бабушка. – Людмила Владимировна Бочкина. Таня. Татьяна Михайловна Углова.

– Ми-ила. Та-ния. Салея, – еще раз повторила незнакомка.

– Лея? – предложила Таня.

Девушка подумала.

– Лея… ала!

– Кажется, она согласна на Лею, – решила Таня. – Бусь, я поела, завтра мне опять с утра крутиться… давай я ей душ-туалет покажу, да всем спать. Достанешь ей пока бельишко? Можно из моего…

– Хорошо, детка.

Таня кивнула – и протянула руку к незнакомке.

– Можно? – развернутой ладонью вверх.

И Лея вложила в ее руку свои пальчики.

Полноценной ванны у Тани с бабушкой не водилось. Повезло – была душевая кабинка. В соседнем доме решили сделать аптеку вместо квартиры, проводили ремонт, ну и выкидывали мебель. Бабушка Мила не растерялась.

В итоге сталинских времен жутковатая ванная с отколотой эмалью уехала на помойку, а их ванная комнатка обзавелась симпатичной душевой кабинкой. Кстати – довольно дорогой. А самое главное – на халяву [11].

Таня потыкала пальцем в телефон. Дома он ловил интернет исправно, так что ролик найти было несложно.

– Душ.

– Дюушшш.

– Почти правильно. Смотри…

Лея уставилась на экран, словно на чудо. Потыкала в него пальцем, телефон предсказуемо завис. Таня вздохнула, сбросила окошко и поставила ролик заново. Потом показала, как включается горячая вода и холодная, дала шампунь и мыло. Повесила на гвоздик полотенце и халат.

Лея увлеченно за этим наблюдала.

И ей, несомненно, нравилось.

Даже то, что рубашка была явно бабушкина, фасона «мешок противотанковый», а халат – дешевым, китайским, с ромашками и выцветшим.

И унитаз.

Она посмотрела ролик, кивнула – и отправилась в тесную клетушку. Коснулась двери – можно?

Таня поняла, прикрыла дверь, подождала, пока незнакомка сделает свои дела, потом показала ей на душевую кабинку – и вышла.

Пусть моется.

Ей надо пока диван разложить, постелить… бусе сложно будет.

Ничего… жизнь – такая штука. Лучше жалеть о том, что помог, а не о том, что прошел мимо.

Может, ты и поможешь лишний раз сволочи. Но сам-то останешься человеком. Разве нет?

Салея стояла под горячими струями.

Вода пахла какой-то гадостью, но это было не важно. Совсем не важно!

Она все сделала правильно! Побег удался.

Правда, у нее теперь не так много времени, но это уже другое, совсем другое…

Интересно, куда она попала?

Впрочем, главное, что не к ТЕМ. У тех нет животных, нет растений… они любить не умеют. А тут… Салея чувствовала мягкое тепло любви всей кожей.

Эмпатия – такая штука…

Девушка Та-ния любила Ми-илу.

И животных они любили. Салея не стала обращать внимание на Танин тон, потому что злости в нем не было. Она ворчала, но ей и в голову не пришло отпихнуть собаку, столкнуть на пол кошку…