Женевьева (СИ) - Мирная Татьяна
Признаться, я с некоторой опаской входила в дом Гриолка Фахари. С одной стороны он выглядел завораживающе со своими белыми стенами и большими окнами, но зелёная трава на крыше… Пф! Необычно, скажем мягко! Однако внутри оказалось довольно уютно и современно. Стены, выкрашенные в опять-таки белый цвет, сводчатые потолки, украшенные изогнутыми толстыми ветками, открытый камин с деревяшками, текстиль в тёплых, терракотовых цветах — всё было подобрано со вкусом. В обстановке чувствовался какой-то дух старины, но облагороженный. Очень красиво на самом деле! И судя по всему, дом вождя понравился не только мне. Силька заметно оживилась и уже осматривалась вокруг хозяйским глазом. Казалось, я слышала, как в её голове проносились мысли: «Этот столик переставим туда! Сюда положим коврик! А на окошко вместо резной деревянной решётки — тюль!..» Но потом Гриолк познакомил её, и меня заодно, со своей матерью. И Силь сникла, понимая, что так просто переставить столик ей не дадут, и за звание хозяйки придётся побороться. Свекровь — это вам не шутки!.. Посмеиваясь, я вышла во двор и стала выглядывать нашу делегацию, с которой завтра вернусь домой.
Я очень хотела в Линахенг, в свой родной городок Далид, где жили мы с папой. Пусть всё прошло хорошо: принцесса жива и здорова, я успешно справилась с миссией «тени» — но… хотелось домой. Моё сердце до сих пор ныло, стоило увидеть вождя или услышать его голос. И когда наконец появились линахенцы, у меня на глазах выступили слёзы, только не счастья, а облегчения. Мы не смогли толком поговорить, потому что рядом постоянно крутился кто-то из местных, но Эжен Скема улыбнулся мне и так посмотрел… Лучше всяких слов! А слов он знал много! По большому счёту я тоже была довольна собой. Если бы не это… затруднение в виде симпатии к Гриолку Фахари, я смело считала бы нынешнее лето самым классным и запоминающимся. А так останется горчинка в памяти.
Мне как почётной гостье — сама удивилась! — предоставили отдельную комнату, где я смогла отдохнуть и приготовиться к празднику. Хотя что там готовиться, когда знаешь необходимые бытовые заклинания? А ещё я заранее собрала свою сумку, чтобы завтра не задерживаться.
В назначенное время ко мне пришла стилистка, сопровождающая королеву, и помогла сделать причёску и макияж. Она не стала рисовать на моём лице живописные полотна, ратуя за природную красоту и естественность. Замаскировала консилером тёмные круги под глазами, подкорректировала брови, нанесла тушь на ресницы и в конце покрыла губы розовым блеском. Тёмные волосы, завитые крупными локонами, магиня подхватила по бокам зажимами, чтобы открыть лицо и шею. Я смотрела на себя в зеркало и чувствовала какую-то грустную радость. Мне нравилось то, что я видела, и я знала, что другим тоже понравится. Только не тому, кому хотелось бы… Я раздиралась между двумя полярными желаниями: очень хотелось, чтобы Гриолк взглянул на меня как на девушку, и в то же время я понимала, что не нужно привлекать его внимание! Хотя это и так вряд ли получится, сегодня ему точно будет не до меня.
Помоги, Триединый, выдержать этот вечер! Спокойно смотреть, как Гриолк берёт в жёны другую и клянётся ей в верности!.. Помоги!!!
Чтобы немного отвлечься, я позвонила отцу. Папа был в хорошем настроении и даже согласился приготовить мои любимые сырные крокеты. Наконец я вышла в общий зал, где уже собирались гости, в том числе и линахенгцы.
— Леди Женевьева, вы прекрасно выглядите! — сделал комплимент главный советник короля.
Я тепло улыбнулась этому старому интригану (так папа говорил) и провела рукой по бледно-розовому платью из лёгкой ткани. Цвет вроде так себе, но неброский принт делал наряд более игривым и молодёжным. Я не могла похвастаться дорогими украшениями. У меня были только серьги с бриллиантами-капельками, которые подарил король на день рождения. Всё это время они лежали дома, но, собираясь сюда, я взяла их с собой, зная, что буду на свадьбе у Сисилии и не желая выглядеть бедной родственницей.
А народ продолжал собираться. Вот уже и король Эжен пожаловал. Вместе с вождём они подошли к незнакомому мужчине в белом плаще. Я предполагала, что Гриолк на брачный ритуал наденет традиционную одежду, и не ошиблась. Он пришёл в кожаных штанах и жилете с клановым орнаментом. Длинные волосы шёлковым водопадом рассыпались по спине. И опять защемило сердце!
— Кто это рядом с вождём и нашим королём? — спросила я у советника, через силу отводя взгляд.
— Главный жрец клана, — объяснили мне.
Я внимательно посмотрела на незнакомца. Однажды мы с Силь разговаривали о её предстоящей свадьбе с гоблином. Это тема и так волнительна для любой девушки, а брачный ритуал по законам чужой расы пугал вдвойне. В Байани не строили храмы, как в Линахенге. Для этой цели тут использовали большие пещеры, в которых когда-то гоблинам являлись их боги. В таких местах жрецы начинали проводить ритуалы, утешать и наставлять местных жителей. В отличие от наших храмов, где можно было удобно устроиться на скамейке, гоблины в святых местах стояли и внимали жрецу. Вспомнив этот факт, я тоскливо глянула на свои босоножки на тонком каблуке, уже представляя, как буду мучиться, идя по каменным плитам. И вдруг моргнула. Стоп! Если обряд будет в пещере, то что жрец делает здесь, в доме? Я перевела взгляд на троицу в углу зала. Гриолк стоял с каким-то насмешливо-недоверчивым видом. Наш король хмурился, а при его умении держать лицо, это о многом говорило. Только жрец что-то монотонно гундосил, постукивая посохом по полу, словно отбивал такт.
Услышав за спиной шум, я обернулась. По каменной лестнице к нам поднималась Сисилия, и на ней не было свадебного платья. Принцесса с истинно королевским величием прошла вперёд и остановилась в нескольких шагах от жениха и отца. Теперь уже зашевелились остальные гости и дружно уставились на вождя, ожидая объяснений. Тот растерянно хмыкнул, посмотрел на сородича и приглашающе взмахнул рукой.
— Прошу, Эдиард! Тебе слово!
Главный жрец откинул капюшон, и я увидела гоблина с абсолютно белыми волосами. Ничего себе! Альбинос, что ли? В ту же секунду я натолкнулась на цепкий взгляд неестественно светлых глаз и почувствовала, как по телу пробежала нервная дрожь, а жрец едва заметно скривил уголок губ. Он что, мысли слышит?..
— Приветствую всех, собравшихся в этом уважаемом доме!
Голос у жреца был под стать внешности: низкий, проникающий, гипнотизирующий… Я тряхнула головой, сбрасывая морок и стараясь трезво воспринимать то, что он говорил.
— Тандри́ и Раксакара́ли, создав первых гоблинов и открыв перед ними мир, велели с уважением и терпением относиться к каждому живому существу, наделённому душой. Ибо наши творцы настолько мудры и добры, что создали мир, в котором хватит места всем, — начал жрец.
Переборщил с пафосом, на мой скромный взгляд. Гоблины и уважение к другим народам — ха! Скорее, вынужденная мера.
— …Мы следуем их завету и особенно чтим наших северных соседей, — продолжал беловолосый мужчина. — Для нас великая честь породниться с мудрейшим Эженом Скемой.
Ага, почти верю!
— …И впервые королевой Фахари станет человеческая женщина, — он махнул рукой в сторону Сисилии. — Прекрасная, как горный хрусталь, чистая и непорочная, как подземный родник, рвущийся к солнцу. Нежная и хрупкая, как цветок варсам, распускающийся на рассвете!
Силька зарделась под взглядами собравшихся, а я, стоя за её спиной, нахмурилась. Ой, не к добру эти льстивые речи!
— Но наши прародители тревожатся: по силам ли человеческой женщине столь трудная ноша? Ведь на королеве лежит груз забот обо всём клане, о старых и малых, о больных и немощных…
Та-а-ак! Я недовольно уставилась на Эдиарда. Какие прародители, когда торговые контракты горят и проценты с прибылью тают?.. Но гоблину было плевать на мои мысленные посылы.
— Пусть будущая королева пройдёт по нашим землям, оценит крепость и стойкость наших мужчин, узрит смирение и послушание наших женщин, — и, выждав нужную паузу, жрец торжественно объявил. — Боги требуют «Путь королевы»!
