Магия сквозь время. Алита (СИ) - Морес Мила

- Формально да.

- Почему только формально?

- По крови я – светлый маг, но я же сказал, что не состою ни в одном сообществе.

Не успела я задать закономерный вопрос, почему, он перевел тему разговора, обратив мое внимание на природу. Вокруг правда красиво, как в сказке, но меня это сейчас интересует меньше всего. Братья приказали выведать у него все, что только можно, будто я сама не столь болею любопытством. Это же самый интересный человек, который встретился мне в жизни! Самый важный, не считая кровных родственников. И говорить с ним о природе?

- И в магическом пабе ты не был? – начинаю вопросы из своего давно заготовленного списка, пытаясь выведать, где наши пути могли бы пересечься.

- А такой существует? – искренне вздергивает брови.

- Да, «Нотрил-паб», мы создали его с братьями, чтобы там встречались предназначенные. Слухи разнеслись очень быстро, мы собрали магов из разных стран в одном месте. Теперь отбоя нет от посетителей. Клубную карту может получить любой, у кого есть способности. Мы тщательно это проверяем, чтобы немаги в заведение не попадали.

- Никогда о таком не слышал.

- Догадалась, иначе мы бы уже познакомились. Я там каждый вечер пожимаю руки новичкам, - улыбаюсь грустно, он рассматривает меня, чувствую изучающий взгляд. Мы снова идем рука об руку.

- А как насчет магического фестиваля? Ты там не был?

- Нет, но о нем слышал. Как я уже сказал, не люблю общество. Мне некомфортно в толпе.

- Это связано с твоими способностями?

- Я – одинокий волк, вот и все.

Разговор протекает вяло. Еще в начале пути он, казалось, был более заинтересован во мне, чем я в нем, а дальше мы поменялись ролями. Теперь мне приходится искать тему для разговора. Дженард словами не бросается, обдумывает каждую фразу, отвечает уклончиво, о себе никаких фактов. В какой-то мере это вызывает мое уважение, но я рассчитывала на близкое общение, будто мы давно знакомы. Именно так передавала свои впечатления Эни, рассказывая о первых днях после прикосновения к Калеану. Они хотели быть рядом каждую минуту, разговаривали по душам, открывались друг другу все больше. Не знаю, может наша магия предназначения еще не пошла в ход.

Неожиданно мы вышли на небольшую светлую поляну, в центре которой одиноко стоит дерево. Здесь хоть картину пиши, не хватает только зайчика у мощного корня. Как только мы подошли к широкому стволу, мои ноги перестали ощущать почву. Дженард подхватил меня двумя руками и прижал к рыхлой коре. С моих уст слетел удивленный возглас, а дальше его губы впились в меня жарким поцелуем. Вот так, не ощущая себя в пространстве, я повисла в сильных мужских руках. Страстный поцелуй оставил невидимый ожог на моих губах, стало тяжело дышать, кровь прилила к низу живота. Все мои звериные инстинкты откликнулись на желание волка мной обладать. Я подалась вперед и даже слегка развела ноги. Он ухватил меня под ягодицы, прислонив спиной к дереву, разместился между моих ног. Я не успела ни о чем подумать, взвесить «за» и «против», вспомнить предостережение старшего брата, я растворилась в огромных мужских ладонях.

Его губы прошли по всем моим открытым участкам кожи, а руки с нетерпением начали срывать одежду, не магией, нет, а именно рвать в клочья. Каждый хруст ткани отдался во мне пылкой волной, заставив еще больше возбудиться. Он не оценил мое шелковое белье, сорвал молниеносно, из своих штанов высвободил только член. Я почувствовала, как он резко вошел в меня, и застонала во весь голос. Показалось, что где-то по лесу прокатилось эхо, будто на обратном его конце кто-то так же по-звериному занимается сексом.

- Да, да, да, - выдавливаю из себя нотки желания в такт шлепкам, - еще, пожалуйста, еще.

Он повинуется, продолжает, будто и не собирался останавливаться. Страстное рычание, быстрые поцелуи, гул шлепков, трение спиной о кору дерева, боль вперемешку с наслаждением. Зверь в меня вонзается, и я уже дико кричу на каждый резкий толчок.

Как я давно ждала секса с волком!

В конце этого акта мой голос уже начал хрипеть, но вскрик от настигшего оргазма получился звонким. Он прорычал что-то в ответ, а затем обмяк и опустил мои босые ноги на землю.

Прохладненько вот так стоять голышом и босиком посреди леса. Сам-то остался в одежде, только куртку небрежно скинул. Даю ему возможность отдышаться, а сама собираю остатки одежды. От нее не осталось ничего пригодного для дальнейшего использования, но мусор в лесу разбрасывать нехорошо. Перемещаю на себя теплое платье из дома, на ноги ботинки. Уже стою в одежде, а он смотрит на меня и посмеивается.

- Чего ты смеешься? – мне правда непонятна его реакция.

- Значит, своего предназначенного ты ждала шестьдесят лет, а тем временем трахалась с каждым встречным? Всего лишь за один банальный комплимент?

Я сглотнула, оцепенела с непониманием на лице. Кажется, я даже скрючилась, как загнанный в угол ягненок.

- Строила из себя важную персону, задирала носик, набивала себе цену, а потом просто раздвинула ноги и пригласила войти… Дешевка, что тут скажешь, - он сплюнул, глядя вбок.

Еще один комок поплыл в направлении желудка, но на этот раз прибавилось и ощущение тошноты. Я не нашла в себе сил, чтобы ответить, да и не придумала ничего, чем могла бы сейчас оправдаться. Да и должна ли я вообще оправдываться?

- Высокомерная сучка, - он даже не взглянул мне в лицо, когда это говорил.

Палец невольно лег на кнопку на браслете, после чего я поняла, что все мое тело дрожит, невидимые барабанные палочки выстукивают на моем теле трагичную мелодию, схожую с легендарным «Танго смерти».

- Позовешь братишку на помощь? – он проследил за моими руками, наверняка заметил и дрожь в пальцах. – Только что он сможет против меня?

Не знает он, что у меня есть еще два брата. И стоит мне только нажать – придет Калеан. Уж он-то одним взмахом уложит черта на лопатки. А если придет и Кирам, то живым мой обидчик из леса не выйдет.

- Ублюдок, - цежу сквозь стиснутые зубы, - подонок, мерзкий…

- «Грязный, вонючий, здоровенный, как горилла»? – процитировал мои вчерашние слова. - Ты это хотела сказать?

- Да, - бросаю злобно, понимая, что это был мой последний патрон с порохом. Дальше все сказанное будет вхолостую.

- А мне показалось, тебе понравилось трахаться с гориллой. Разве нет? Кричала, как дикая кошка, извивалась, просила добавки, - он сделал паузу, давая понять, что собирается еще что-то сказать, а я застыла в нерешительности, так и не нажав кнопку на браслете. – Даже если бы я поверил в ваш бред с предназначением, то я бы не хотел, чтобы моя женщина была такой легкодоступной… Подстилкой. Только шлюха раздвигает ноги перед первым встречным.

Я должна сдержать слезы. У меня есть для этого силы. Я смогу сдержаться. Я не порадую его своими слезами. Он не должен видеть боль в моих глазах. Смахну влагу из глаз, переместив ее под дерево, пусть оно насладиться моей печалью, раз уж присутствует здесь немым свидетелем сцены, разбивающей мое сердце вдребезги.

Я не заплачу.

Нужно уходить, бежать, скрыться, подальше от этого места, от этого самодовольного подонка. Вырвать его из своего сердца, стереть надежду, удалить из памяти лицо, все слова, сказанные им, добрые и ласковые, злобные и убивающие.

- Я ненавижу тебя, - все так же проговариваю сквозь зубы, - всем своим сердцем я тебя ненавижу.

Он что-то хотел ответить. Я успела заметить, как дрогнули его губы. Это была очередная колкая издевка, бьющая под дых. Я недослушала, лечу в убежище. Домой. В родной дом. К братьям, к сестре, к моей опоре.

Что я им скажу? Как посмотрю в глаза Калеану? Ударю Элима по больному месту, сказав, что мой предназначенный никогда не станет частью нашей семьи, потому что он – ничтожество. Как я буду жить с этим дальше? Вся моя жизнь рассыпалась на мелкие осколки. Смысл ее утрачен, растоптан, и дальше нет повода жить.

Я проревела в одиночестве своей комнаты до поздней ночи. Не вышла к ужину, оповестив всех, что плохо себя чувствую. Сейчас все равно не смогла бы сказать что-то вразумительное, а сочувствие только разбередило бы раны еще больше. Пройдет время, станет легче. Я придумаю, что делать со своей жизнью дальше.