Ты будешь мой (СИ) - Сакрытина Мария
Туман вился вокруг меня: духам тоже нравилось смотреть, как зелёные колдуны стоят на коленях. Они, как и я, наслаждались гневом и страхом фэйри. Они ждали богатую жертву — и вождь гленцев побледнел, смотря в мои глаза. Я улыбалась ему, собираясь отдать приказ страже, когда по галерее пронеслось: «Илва, пожалуйста, не нужно».
Придворные склонялись перед инесским принцем, когда он шёл ко мне. И прятали лица за рукавами сорочек. Гвардейцы расступились перед ним, стукнув пятками копий по полу.
Я села на трон, отпустив посла. А Рэян, продолжил, выйдя к фэйри и склонившись передо мной в грациозном инесском поклоне:
«Илва, королева, я умоляю вас пощадить этих фэйри, — и, глядя на меня из-под упавших на лоб волос, добавил: — Будьте милосердны. Прошу вас».
Я смотрела на него и думала, что мне нужно научиться не краснеть, когда он так делает. А ему — перестать выставлять меня дурой перед послами.
Рэян поймал мой взгляд, улыбнулся заговорщически. И я не выдержала, поманила его выпрямиться и подойти. Он прошёл ко мне, встал рядом с троном. А я, стараясь взять себя в руки, объявила, что если мой жених просит проявить милосердие, то так уж и быть. Женщины и дети отменяются. Заменим их молодыми мужчинами. Вот такая я добрая.
Рэян взял меня за руку, отвернувшись от фэйри, но я смотрела на послов. Их вождь дрожащим голосом благодарил меня за проявленную милость и упрашивал уменьшить число… рабов. А остальные фэйри таращились на Рэяна, как на духа солнца, спустившегося с неба в полнолуние.
Мы условились на двух фэйри в расчёте на одного убитого дугэльца. Я бросила туманно, что эти условия ещё можно будет пересмотреть — уж очень у Рэяна был просящий взгляд. Мне хотелось, чтобы мой принц мне улыбнулся. Зачем ему знать про рабов, моему доброму, простодушному жениху?
«Отец тоже так делает, — шепнул Рэян, когда послов увели. — Во время приёмов он никому спуску не даёт. Но всегда только пугает». Я хмыкнула: плохо ты знаешь своего родителя, мой защитник фэйри.
Поздним вечером мы ужинали в моих покоях, и Рэян ухаживал за мной. Мы отпустили слуг — мне нравилось оставаться с ним наедине. Рэян сначала, оседлав подлокотник моего кресла, болтал как обычно: что-то про советников, что-то — про слухи с Инесса, пару раз упоминал своего отца, и я сдерживалась, чтобы не морщиться. Потом посерьёзнел: принц жаждал узнать, как я съездила. Я помнила, что он хотел отправиться со мной, но пришлось отказать: Рэян ещё не был моим мужем, а я ехала смотреть не что-нибудь, а крепости, от которых зависела наша безопасность. Рэяну я верила, но он так простодушен…
Про крепости я рассказала: в основном жаловалась на командиров. Рэян слушал, наклонившись ко мне и подперев рукой щёку. Он не обращал внимания на то, как я выталкиваю из себя слова. Ни разу даже не улыбнулся над моим заиканием — за всё то время, что мы знакомы. Ну как я могла его не любить?
Когда я упомянула про нападение, он тронул моё больное плечо: «Покажи». Покраснев, я попыталась задрать рукав, но не вышло — пришлось снимать верхнюю золотую накидку. Рэян принёс из спальни ларец с бинтами и лечебными мазями, снял с меня повязку и долго, наклонившись, изучал, ощупывая пальцами. А я смотрела на него и думала: понимает ли он, что после свадьбы мы будем спать в одной кровати — кожа к коже, сердце к сердцу? И если понимает (а он должен, хоть и ведёт себя иногда как ребёнок), то что чувствует?
«Как ты могла колдовать после этого? — выдохнул он, осторожно смазывая края раны лекарством. — Клинок наверняка был отравлен».
Я покачала головой. Мне было странно: неужели он не понимает, что не обычная волшебница? Что я королева тумана, а не какая-то там фэйрийская колдунья. Я не проигрываю зверькам.
«Ты очень сильная, Илва», — серьёзно сказал он, стягивая моё плечо бинтами. «Почти как настоящий воин».
Я не выдержала и рассмеялась.
А он неожиданно сменил тему:
«Мне сказали, тебе не понравилось свадебное платье? Почему?»
Я сама взяла его за руку — он не понял жеста, для него это было слишком естественно. А я хотела заранее извиниться. Я объяснила, что не против, если он будет одет в цвета своей страны, хоть это и не по этикету. Но я, я королева Дугэла. Наши цвета — коричневый, чёрный и серый — цвета нашей земли и камней.
«Ты моя невеста», — сказал Рэян, выслушав меня.
«И к-к-королева Д-д-дугэла», — добавила я.
Он вздохнул, и какое-то время мы молчали, глядя друг на друга, пока я не выдержала:
«Рэян, т-ты л-любишь меня? Хоть н-немного?»
«Конечно, моя королева», — удивлённо ответил он, улыбнувшись. А у меня защемило сердце: до сих пор точно так же он улыбался всем вокруг.
Я так и не смогла сделать его своим. Пока не смогла.
«Т-только м-меня?»
Он снова улыбнулся, что ни к чему не обязывало, взял со стола бокал и подал мне. Ну хоть не стал в очередной раз превозносить мои надуманные достоинства, вроде красоты и силы. Я верила, что он не считал всё это ложью, но иногда его комплименты казались для меня слишком преувеличенными. В конце концов, никто и никогда, кроме него, не говорил мне про красоту.
Впрочем, в тот момент мне было не до этого. «Не любит. Он меня не любит! — билось в голове. — Ну точно же не сильнее других». У меня было с чем сравнить. Я знала, как он действительно умеет любить — его единственную, которую я вырвала из его памяти. Но, духи тумана, почему мне это не помогло?
«Знаешь, Илва, — сказал Рэян какое-то время спустя, — а я сегодня видел русалку».
Я поперхнулась.
«Г-где? В-в Л-лэчине?»
«Нет, что ты, — рассмеялся принц, словно не замечая, что со мной делают его слова. — Просто я видел девушку, очень похожую на русалку. Понимаешь, она такая… странная и совсем… родная. Ты её, конечно, не знаешь — она из горожан. Но, Илва, приятно увидеть кого-то родного так далеко от дома».
Я медленно поставила бокал на стол. Медленно спрятала руки в складках юбки.
Конечно, я знала, о ком он.
«Т-т-ты ск-к-кучаешь п-по д-д-дому? — от волнения я заикалась сильнее. — Т-т-тебе од-диноко?»
Он улыбнулся, на этот раз грустно.
«Немного. Мне нравится Дугэл, но да, мне недостаёт солнца. И родных, конечно. Помнишь, как поют морские девы на рассвете, Илва? И как тянется по морю лунная дорожка в штиль? Да, по морю я тоже скучаю».
«У т-т-тебя б-будет море», — тихо сказала я, думая о северных берегах Гленны — полоски земли между Дугэлом и Мюреолем. Лес мы там уже вырубили. А туман над усмирёнными волнами — духам понравится.
«Море не принадлежит никому, Илва, — покачал головой Рэян. — Ты так и не поняла, — и, погладив меня по здоровому плечу, добавил: — Не думай об этом. Я привыкну. Мне нравится Дугэл».
Я смотрела на него, и мне было тоскливо. Вся моя магия, вся моя сила, даже духи тумана, — всё оказывалось бессильно. Он солнечный мальчик, он чужой здесь. Он задохнётся среди камней. Я глупа, если думала, что он привыкнет. И он не любит меня так, как мне хочется. Я для него — лишь одна из многих. Солнце же всем дарит свой свет и тепло.
Но он нужен мне. Духи тумана, он мне нужен!
«Нет, пусть растворится в тумане для меня, — пришла сумасшедшая мысль. — Я хочу это солнце себе, себе одной. И я знаю способ. Зачем я медлю?»
Я потянулась к столу и жестом предложила Рэяну кусок мясного пирога.
«Хочешь п-поехать в-в-в Битэг со мной?»
Рэян глянул на меня удивлённо, взяв пирог.
«Битэг? Ваша святыня? Ты приглашаешь меня?»
Я кивнула. И мой принц радостно улыбнулся: ему нравилось всё новое, я знала. А я надеялась, что он оценит горы. Ну уж, после того, что я сделаю с ним, он их точно оценит.
И ещё мне не хотелось, чтобы Рэян был в столице, когда приедут гленнские рабы. Я уже отдала советнику приказ отобрать часть из них и устроить горожанам праздник: разыграть зверьков на игрищах. Пусть мои подданные повеселятся. Рэян же слишком чужой, чтобы понять наши порядки. И пугать инесского короля сверх меры было мне не с руки. Он мог передумать насчёт договора с опасной соседкой, решить, что я беспринципна. У них странная логика, у островитян.
