Демонология Агапи (СИ) - Колч Агаша

Демон, услышав мое утверждение, напрягся и оскалился. Но это не была агрессия, это был страх. Он даже обернулся и зыркнул по углам — не слышал ли кто мои слова? Так, кажется, в этой лаборатории не все опыты соответствуют Закону Справедливости.

Чтобы как-то успокоить работодателя, я стала открытыми ладонями поглаживать пространство перед собой, ментально посылая эманации расслабления. По себе знаю, каких дел со страху наворотить можно. Так я слабая женщина, а тут демон с рогами и копытами. Кстати, у него еще и клыки в мой мизинец длиной. Рассмотрела, когда скалился. Инк, давай уже находись скорее, и уходим из этого жуткого мира!

Видя, что Кетсыл почти успокоился, я быстренько схватила первое попавшееся под руку зеркало и поспешила к себе. Не знаю, сколько времени прошло с той поры, как я вошла в лабораторию, но от волнений и переживаний устала и спать хотелось нещадно.

— Я отдохну, с твоего позволения, потом что-нибудь приготовлю, — притормозив на секунду у открывающейся стены, доложила демону и ушла, не дожидаясь ответа.

Глава 8

Филипп спал в ранце, и я, чтобы не тревожить его чуткий сон, аккуратно потянула из наружного кармана упаковку влажных салфеток.

«Ну, для гигиены «стратегических мест» и ног хватит мне их дня на три-четыре, — уединившись за шторкой, обтирала тело, не снимая одежды, и рассчитывала, как долго смогу прожить без купания. — А что дальше? Мыться ледяной водой в холодном помещении я не смогу. Да и салфетки не выход — волосы ими не очистишь. Надо Кетсыла поспрашивать — может, у них тут общественные бани есть?»

Спать обутой не хотелось — ноги гудели и требовали отдыха. Хорошо помнила, что на память о Дремлесье сунула в суму новые вязаные полосатые шерстяные чулки, в которых будет и без ботинок тепло. Вот только в какой уголок сумки чудесной я их положила? Принялась искать нужное на ощупь, но под руку не попадалась скатка грубой вязки из колючей пряжи. Всё время в ладонь тыкалась плотным углом папка с рисунками. «Вот же настырная! — попеняла я ей, вытаскивая на лежанку. — Не до искусства мне сейчас. Тепла и отдыха хочется». Хоть и было пространство моей чудесной кладовочки большим, но и хранилось в нём немало. Наконец, нашарила свёрток из ткани. Оказалось, что это платок, подаренный Здеславом, а в нём завернута длинная льняная сорочка с обережной вышивкой по подолу, манжетам и горловине и желанные чулки. Найди попробуй! Зато теперь есть в чём спать. Быстро сняла с себя одежду и бельё, надела сорочку, натянула чулки, разложила и развесила ношеное, набросив на всё заклинание очищающее. Торопливо завернулась в теплую куртку, как в спальный мешок.

— Проснусь, чистое надену, — пробормотала самой себе, надвинула капюшон поглубже и без сил повалилась на лежанку, засыпая на ходу.

Спала без сновидений и настолько крепко, что даже не слышала, когда замёрзший в ранце кот перебрался под куртку и растянулся вдоль тела, баюкая своим мурчанием.

— Эй, просыпайся!

Что, опять?! Как же достало меня это дежавю! Находит в любом уголке вселенной и беспардонно будит.

— Что-то срочное? — спросила я пространство, не желая открывать глаза и вылезать из тепла.

— Кофе и еду срочно, остальное немного погодя, — последовал ответ моего работодателя, который стоял в проёме между комнатами и рассматривал развешенное под очищающее заклинание моё пуританское бельё, выбранное для походов. — Разве людинки такое носят?

— Ещё и не такое носят! — спуская ноги с жёсткого топчана и отбрасывая капюшон, сердито ответила я. — У демонов принято врываться в комнату к женщине и рассматривать неосторожно оставленные на виду интимные вещицы?

Надо же, смутился — стал фиолетовым. Замысловато вильнул хвостом и махнул рукой, закрывая проход.

— Через десять минут приступлю к работе, — пообещала я громко и, дождавшись, когда за Кетсылом стена материализуется полностью, ругнулась: — Нахал рогатый!

Какая же это пытка — натягивать на расслабленное, разогретое сном тело пусть и чистые, но холодные, как из морозилки, трусики и бюстгальтер. Чулки решила не снимать, благо, что ботинки свободные и ножкам не будет тесно. Плотные штанишки военного образца с бесчисленными карманами, легкий джемпер с изображением дерева и, наконец-то, куртка. Согревшись, немного убавила температуру до комфортной, укоротила длину и, подкатив рукава, пошла умываться. Кто сказал, что вода замерзает при ноле градусов? Из крана текла жидкость с минусовым показателем температуры. Может быть, мне это только казалось, но, потрогав струйку одним пальцем, я вся покрылась мурашками. Как они здесь живут? Смочив салфетку водой и слегка отжав, освежила лицо, а потом, обернув палец, почистила зубы. Не знаю, уложилась ли я в обещанные десять минут, но сборы мои были быстрыми. Прихватив кота под мышку, пошла заниматься добыванием информации, которая помогла бы мне найти Инка. Заодно и работодателя покормлю.

— Что обычно подают на завтрак в вашем мире? — ставя воду для кофе на огонь, поинтересовалась я у демона.

— Что такое завтрак? — вопросом на вопрос ответил Кетсыл.

— Первая еда после ночного сна.

— Но сейчас скорее глубокая ночь, чем утро.

Опять придётся приноравливаться к временным изменениям. Который раз за такое короткое время. Ой, как же хочется спокойно жить на берегу тёплого океана в домике со всеми удобствами!

— Сейчас зима, а когда наступит тёплое время года?

— День и ночь у нас почти условны. Как и времена года. Над планетой висит плотная мгла, через которую не может пробиться свет и тепло светила. Поэтому везде мороз и снег, а вся жизнь спряталась под землю.

— Как же вы живёте? — воскликнула я, думая о том, что существовать в вечной зиме, без надежды, что придет весна, нестерпимо.

— Чем дальше — тем хуже. Для того, чтобы выжить, нашему космическому флоту приходится пиратствовать, грабя отсталые планеты. Учёные почти все стали поклонниками некромантии — мертвые не нуждаются в еде и тепле, — без каких-либо эмоций ответил Кетсыл.

— Но ты говорил о содружестве миров. Неужели на всех планетах такая ситуация?

— Содружество в прошлом. Сейчас все живут сами по себе, соблюдая недружественный нейтралитет.

Разливая кофе по чашкам, я вспомнила, о чём хотела спросить демона.

— Мне кажется, что вы не всегда так жили. Вот эти прекрасные чашки, несколько зеркал и кресел говорят, что были лучшие времена.

— Всё преходяще, — философски заметил, забирая свой кофе с финиками, демон и отошёл к рабочему столу, где, время от времени отпивая горячий напиток, принялся сортировать разбросанные бумаги.

«Не хочет отвечать на неприятные вопросы», — констатировал Филипп, внимательно слушающий наш разговор.

«Не хочет», — согласилась я, насыпая в миску золотистый горох. Перебирать его почти не требовалось — половинки горошин были без сора и примесей. Промыла несколько раз, стараясь не сильно мочить руки в ледяной воде, и поставила на средний огонь вариться. Как же не хватает второй горелки!

— Уважаемый Кетсыл, нельзя ли ещё конфорку организовать? Готовить на одной неудобно, — подошла я с просьбой к демону, который при моём приближении что-то спрятал за спину.

— Нельзя! Мне и так лимит по топливу и освещению обещали урезать, — сердито рыкнул на меня демон. — Будь экономной!

— Так, может, освещение убавить? Если лимит есть.

— Разве ярко?

— Глаза слепит и спать невозможно. Повесь, если надо, отдельные светильники над столами рабочими, а верхний свет притуши. Вот тебе и экономия будет.

Демон почесал в затылке, что-то пробормотал себе под нос, пощёлкал пальцами, и в лаборатории стало темнее. Только на рабочий стол с бумагами и на тот, что я определила кухонным, падали сверху широкие лучи, давая дополнительный свет. Пока Кетсыл колдовал над экономией освещения, я увидела, что он хотел от меня спрятать. Мой блокнот для эскизов с рисунком барельефа. Хотела было спросить, почему он умыкнул мой альбом, но в голове опять раздался командный голос: «Не время!»