Fallenfromgrace - Третье правило возврата
Стол опрокидывается, когда пламя возвращается внутрь, я падаю вместе с ним, а затем конструкция накрывает меня сверху, ударяя по голове и плечам. Сбоку, там, где до этого находился Ангел, я слышу еще один сдавленный крик. А потом он, кажется, начинает ползти в противоположную сторону, к выходу, находящемуся рядом с тем местом, где раньше был стол с инструментами. Напоследок до меня доносится хриплое обещание:
- Мы еще свидимся, Светлячок. Мы с тобой не закончили!
С удовольствием. Я еще что-нибудь воткну в тебя, мерзавец. Убийца моей дочери не будет безнаказанно ходить по свету. Ненавижу...
Не знаю, как, но с потолка начинают сыпаться каменные глыбы. Неужели я создала настолько сильный импульс, что он даже перекрытия раскрошил на мелкие детали? Что-то изредка барабанит по металлической поверхности, потом вспыхивает в ноге нестерпимая боль - там, где я не была защищена хлипким навесом. Но что такое эта боль по сравнению с вынутой из меня сущностью? Она улетела куда-то далеко, вслед за моей крошкой, и никогда уже не вернется. Душа умерла, а то, что осталось жить после, с убийственным спокойствием наблюдает за все большими и большими поражениями тела. Наконец особенно сильный удар разрывает связь сознания с реальностью, и я уплываю в липкую темную пустоту. Наверное, чтобы захлебнуться в той крови, которую так сильно желала. И, погружаясь в нее все больше и больше, понимаю с новой силой: хочу к Бо. Жизнь без нее больше не имеет никакого смысла...
Меня не пускают к дочери. Кто-то нежно гладит по плечу, приговаривая удивительно знакомым голосом:
- Ви, очнись же, Ви... Святые творцы, что же он с тобой сотворил...
Грион? Грион наконец-то пришел? Гри-и-и...кажется, я с завыванием произношу его имя, когда снова ощущаю частичную способность говорить. Меня продолжают гладить, однако никакого подтверждения, что это делает муж, я не получаю. А мне жизненно важно сказать именно ему, какое у нас случилось горе.
- Гри...Гри...я потеряла дочку, Гри!
- Виола...девочка! - на этот раз голос, пусть и ощущается знакомым, не вызывает теплоты в душе. Это не муж, пусть и слышится отчетливо забота со стороны. Но кто? Кто тогда?
- Грион! - в отчаянии вою я, пытаясь свернуться калачиком и рыдая еще больше, поскольку к страданиям души добавляются увечья, нанесенные телу: у меня совершенно точно несколько переломов, и от малейшего движения я ощущаю волну захлестывающей нервные окончания разрывающей боли. Мне плохо, а рядом, как назло, нет мужа. Где же он?! - Где Грион?..
- Виола, он не придет... - как-то удрученно шепчет голос, нашедший меня, и сознание захватывает всепоглощающая волна страха: я снова осталась наедине с кем-то, кого не могу идентифицировать. А если...снова Ангел, просто прикинувшийся добреньким? Если просто ждет подходящего момента, чтобы завершить начатое? Он ведь так и не выжег на мне обещанные крылья!
С трудом разлепляю глаза, понимая, что, как не видела раньше, так и сейчас продолжаю находиться в полуслепом состоянии. Надо мной склоняется мужчина - высокий, темноволосый, широкоплечий - которого я сразу же начинаю бояться. Это он, это точно Ангел! Вернулся, излечился и решил добить меня! Нет! Я не хочу снова испытывать этого, я не позволю издеваться над собой!
Страх вызывает темную сущность из глубин души, и я ощущаю новую силу даже на кончиках пальцев. Одна из рук, чудом оставшаяся невредимой и не задетая переломами, инстинктивно поднимается к виску полуузнанного человека. А затем происходит страшное. Это не та волна, которая сметала все на своем пути, когда я только-только осознала, что во мне перестала развиваться жизнь. Это еще одно свойство нового дара: узконаправленный пучок, способный убивать по одному только велению. И я это желание испытываю, как никогда прежде. Я хочу расправиться с Ангелом прямо сейчас. Мне ведь невдомек, что руки того, на кого я сейчас осуществляю воздействие, свободны от украденного у меня света...
Мужчина, не издав ни единого звука, падает где-то рядом со мной спустя несколько мгновений. Мне не нужно проверять его, чтобы и так быть уверенной: я убила личность человека, прекратила ее существование. Это потом меня накроет пониманием, что прийти на помощь мог кто угодно - в данный момент мной руководят инстинкты. И, наконец-то ощущая, как уходит в глубины сознания незнакомое темное нечто, я окончательно проваливаюсь в пустоту.
Я не видела этого более полугода. Раньше успокоительное на ночь помогало не вспоминать произошедший со мной кошмар. Раньше я спасалась от образов прошлого непроглядной тьмой ночи, почти такой же, что царила и за окном. Видимо, приход Гриона странным образом подействовал на подсознание, и я очнулась на кровати вся в поту, вздрогнув от того, что рядышком тихо сидит Дайна. И только озабоченность во взгляде могла натолкнуть на мысль, что обо мне переживают.
- Пошли, - мне бросают халат. - А рубашку снимай - простудишься еще, чего доброго.
Я безропотно следую совету, накидываю халат на голое тело и иду за Дайной туда, куда мне указывают. По ощущениям скоро должно наступить утро. И снова придет Грион. Хочу ли я его видеть? Не знаю, но точно не желаю об этом сейчас задумываться.
К моему удивлению, ведут меня на кухню. Пациентам сюда нельзя. Мало ли что они могут сотворить с пищей.
- Ты одной ногой на воле, - коротко поясняет сиделка, после чего указывает на свободный стул за разделочным столом, куда я и приземляюсь. Спустя некоторое время передо мной ставят чашку с горячим кофе - напитком, предназначенным исключительно для персонала, поскольку он может спровоцировать излишнюю агрессивность. - А теперь рассказывай, - велит мне женщина, и я, кажется, понимаю, чего от меня ожидают в данный момент.
С Дайной это получается само собой разумеющимся действием. Я просто рассказываю вновь воскрешенный сон, не умалчивая ни одной детали, не умаляя своей вины ни на грамм. Оставшуюся часть случившихся событий память услужливо подсказывает сама: в тот день на развалинах склада, в который меня затащил Ангел, оказался Фредерик. Это он отправился за мной вместе с мужем, дойдя, почему-то, уже в одиночестве, он запустил в моем мозгу цепную реакцию уничтожения любой опасности фразой "Грион не придет", он попал под разрушительное действие открывшегося психокинеза. Я нарушила обменные процессы в мозгу, в связи с чем Фредерик потерял сознание, превратившись в безвольного овоща. И до сих пор, насколько я знаю, жизнедеятельность его целители поддерживают искусственно. Как сказал Грион, надеяться всегда можно. Что ж, если хоть в ком-то это чувство еще сохранилось, наш мир стоит того, чтобы продолжать в нем жить. Тем, кто еще может надеяться...
