Екатерина Олина - Минуту назад
Обзор книги Екатерина Олина - Минуту назад
Екатерина Олина
Минуту назад
Сентябрь был дождливым и серым. Бабье лето продлилось не больше недели. Прогулки с собакой были сущим адом. Теперь же это ад вдвойне. К моему лапочке Дэймосу прибавился монстр Фобос. Доберманы так и норовили пробежаться по всем лужам, где грязнее там даже по несколько раз. Далее как следствие… Мытье собак! Муж-пакостник заявил, что раз Фобос его теперь не слушается, то и ухаживать за ним он не будет, но под моим грозным взглядом покорно брал оба поводка, сам и выгуливал, и мыл, и кормил. Правда, чаще помогал не грозный взгляд, а надутые губки, но на результат это не влияло. Конечно же, в основном мы все делали вместе.
Забавно было просыпаться каждое утро в объятиях Анайдейе, даже если засыпали мы не вместе. Еще он смешно ворчал на меня за то, что я ворочаюсь. Я просыпалась, он целовал меня и шел на кухню. По утрам он готовил завтрак. Меня он вообще на кухню почти не пускал, ни на мою, ни на свою. Зато, если надо было перестелить постель, Най становился беспомощным ребенком.
Частенько нас навешали Смараг и его братья. Демонята просто прелесть, но порой они заигрываются и начинают донимать соседей. В такие моменты мы с Наем отправляли их к Сибилле. Ей сейчас нужны помощники и защитники. Второй месяц беременности…
Лилейные потихоньку обучали меня приемам, светлые наоборот сторонились и избегали. С Пойной мы частенько убегали ото всех, и она делилась со мной своими тайнами и проблемами. Сумман чтобы позлить младшего брата изображал из себя Казанову: и то мне цветы дарит, то в кафе или на выставку приглашает. Мы с ним на пару ждали открытие нового театрального сезона.
Практически каждый день мы с Лилейными куда-нибудь ходили. Развлекались. Клубы, выставки, автосалоны, страшилки на кладбищах, пейнтбол и полигон с автодромом. Они даже на лошадь меня посадили. Конь, гадина такая, сразу же встал на дыбы и помчался вдаль к закату… моей жизни! Хорошо, что мы были на ипподроме, иначе меня бы точно отыскали потом в кустах грибники или не отыскали бы…
Короче! Жизнь была моя отныне и, боюсь навеки, насыщена событиями и людьми. К концу сентября я простудилась. Ходила вся расклеенная. Темные дразнили меня мутантом, потому что у нормального человека столько соплей быть не может. Анайдейе укутывал меня в теплые пледы и поил морсом из облепихи. Мне становилось жарко, я скидывала с себя плед. Най снова укутывал. Так прошла неделя моей болезни. От всех лекарств я отказалась сразу. Ведь леченый насморк проходит за неделю, а нелеченый за семь дней. Лисса мне тоже не помогла. Она лечит только раны.
На первое октября была назначена всеобщая конференция светлых. Танатос рассказал, что соберутся все самые сильные и именитые специалисты. Саша в мысленном общении лишь посоветовал мне не волноваться и занять место подальше от сцены. Павла я даже спрашивать не стала.
Тридцатого сентября ко мне пришел Владимир Романович. Най сразу удалился в свою квартиру. Даже Фобоса увел. Я насторожилась. Глава агентства «Хрисофемида» стоял на пороге. От моего приглашении пройти в гостиную или хотя бы на кухню категорически отказался.
— Аврора, — наконец заговорил он, — мы ведь с тобой не враги.
— Надеюсь на это, — ответила я, стоя в прихожей.
— Тебе следует сократить свое общение с темными, — он смотрел мне прямо в глаза.
— Я так не думаю, — в тон ему ответила я.
— Завтра я жду тебя у агентства, — Владимир Романович слегка улыбнулся, — слишком шикарно не наряжайся. Не оценят. В семь вечера. Не опаздывай.
После этих слов он попрощался и ушел. Не успели за ним закрыться двери лифта, как Най вышел из своей квартиры и подошел ко мне.
— Завтра большой день, — произнес он, закрывая входную дверь.
— Я тихо посижу в сторонке, — улыбнулась я.
— Ты думаешь, светлые собираются, потому что давно не виделись и соскучились? — Най погладил меня по щеке. — Они соберутся, чтобы посмотреть и оценить тебя. Решить, насколько ты для них опасна.
— Спасибо, — я отошла от него, — успокоил.
В семь часов вечера следующего дня я сидела в машине у агентства светлых и наблюдала за работой дворников, гоняющих капли дождя по лобовому стеклу. Серые тучи, казалось, лежат прямо на крышах домов. Жаль, что темные не могут сопровождать меня на эту конференцию. Дэймоса я тоже решила с собой не тащить. Я сидела в тишине, слушая, как дождь наигрывает стуком капель по крыше машины свою мелодию.
Тут краем глаза я заметила какое-то движение справа. Прошло мгновение, и рядом со мной уже сидел Владимир Романович в синем свитере и черных брюках.
— Добрый вечер, Аврора, — поздоровался он, — извини, что без стука. Не хотелось промокнуть.
— Добрый вечер, — выдохнула я.
— Нам пора, — мужчина взял меня за руку, и мы провалились в серый туман.
Мы оказались в большом зале, где уже собралась куча народу. Зал напоминал кинотеатр с бордовыми креслами, только вместо белого экрана позади сцены висел гобелен, на котором была изображена женщина. Гобелен был старым и потрепанным. Лица женщины я не разглядела. Если бы не бордовое платье я бы никогда не узнала Ювенту. Интересно, что ее изображение здесь делает?
Практически все сидячие места были заняты. Наше появление вообще осталось практически незамеченным. Все были заняты беседой. Из знакомых я увидела Сашу, Павла, Светлану Сергеевну, Полину и еще парочку мужчин, которые были на пикнике летом. Из всех, кого я узнала, только Полина улыбнулась мне. Я выдала улыбку в ответ и хотела сесть с ней рядом, но Владимир Романович взял меня под локоток и повел прямо к сцене.
— Дамы и господа! — громко обратился он к публике, когда мы стояли посередине сцены.
Тишина воцарилась в зале. Две сотни глаз уставились на меня. Кто смотрел с интересом, кто с неприязнью… меня разглядывали и изучали. В голову сразу старались проникнуть человек пятьдесят. Я легонько усмехнулась. Силенок не хватит… потом мне это надоело, и я решила ответить…
Представила маленький взрыв. Все, кто пытался пробиться в мои мысли и сознание, поморщились. Человек десять продолжили свои попытки мысленного проникновения. Я начинала раздражаться… сколько можно?! Одиннадцать человек похватались за головы. Кто приложил пальцы к вискам, кто уронил лицо на ладони.
— Неплохо! — наконец раздалось из зала. — А теперь докажи, что ты из Белокрылых!
Я сделала изящное движение рукой, и появилась тонкая красивая калла, которая через секунду разлетелась тысячами белых искорок. Публика зашепталась. Кто-то из женщин даже издал легкий вопль. Я пожала плечами. Мол, сами же просили. Чего теперь визжать и охать?
