Сергей Ефанов - Псимагия: Книга 1 - Следы на Воде
Обзор книги Сергей Ефанов - Псимагия: Книга 1 - Следы на Воде
Главный герой простой парень с детства скрывающий от всех свои псимагические способности. Но время не стоит на месте и он влюбляется в свою бывшую одноклассницу молодую псимагиню. Сможет ли он избежать разоблачения? Останется ли он таким же как раньше? Кто он на самом деле? И кто она?
Глава 1
(черновик!!!)
Всё началось, когда мне было шесть лет. Я как раз возвращался с прогулки, когда увидел ревевшего белугой Дениса, рядом с двумя милыми тётеньками, державшими его за руки. Денис ревел и говорил что-то вроде: «Мама! Мама! Я не хочу уезжать! Пожалуйста, мама!» Мама Дениса при этом стояла в дверях подъезда и молчала. Вид у неё был какой-то не живой, застывший и отрешённый. Буквально через минуту Дениса посадили в машину, и та быстро уехала. Я же навсегда запомнил взгляд, которым он смотрел через стекло. Этот взгляд я помню и сейчас, в нём были страх и отчаяние такого размера, что мне до сих пор становится не по себе. Я оглянулся, чтобы спросить маму Дениса, куда он уехал, но её уже не было.
Я узнал всё вечером. Моя мама сказала, что Дениса отправили в интернат для мальчиков с псимагическими способностями. Денис был на год меня старше, а способности у мальчиков обычно проявлялись в пять-десять лет. Я вспомнил, как Денис был рад и горд тем, что проверка выявила у него способности к псимагии. Но, когда его оправляли в интернат, у него были совсем другие чувства. Так мне открылась оборотная сторона жизни.
Помнится, я тогда, с некоторой дрожью в голосе, спросил: «Мама, а что всех детей, у которых обнаружили псимагические способности, отправляют учиться в интернат?» Она же, ничего не заметила и сказала, что всех. После чего начала нести полную чушь о том, что это для их же блага, что им нужно учиться контролировать свою силу, что учиться самостоятельно очень опасно и так далее и тому подобное… Мне стало страшно, и, в свои шесть лет, я отчётливо понял что если у меня тоже обнаружат псимагические способности, то меня, как Дениса, отправят в какое-то ужасное место под названием «интернат», так что я больше никогда не увижу маму. В этом мнении меня укрепил и дядя Слава, сказавший, что своих собственных детей дворяне почему-то ни в какие интернаты не отправляют, а учат их сами дома. «Интернат» представился мне чем-то ужасным и мрачным, где детей, чуть ли не пытают.
Дядя Слава был моим отчимом. Мама вышла за него совсем недавно, став его второй женой, и он проводил с нами половину времени, а другую половину со своей первой женой. Псимагов он не любил. Он говорил, что все дворяне по определению живут за счёт нас, простолюдинов, и имеют слишком много привилегий.
Конечно, как и все дети, я буквально через несколько дней забыл обо всём этом, но через три месяца случилось страшное.
На лето меня отправили с бабушкой в деревню, там был старый яблоневый сад с очень вкусными яблоками. Однажды я полез на дерево за яблоками и никак не мог дотянуться до того, которое было самым большим, самым вкусным и самым спелым из всех. Я тянулся к нему и, как мне казалось, почти касался его пальцами, но не доставал. И вдруг яблоко, как по волшебству, само прыгнуло мне в руку. Конечно, я тут же стал его есть, сидя на ветке. А потом вдруг задумался, что же такое случилось, что яблоко само прыгнуло ко мне в руку? Мне вспомнилось, что я почувствовал в тот момент. Мне показалось, как будто я почувствовал яблоко, почувствовал его чуть шершавую кожицу, упруго пружинящую под невидимыми пальцами, и просто потянул его на себя, к себе в настоящую руку. Вот тут меня прошиб холодный пот, и я жутко, просто до колик испугался. Яблоко сразу потеряло свой вкус и привлекательность, бросив его вниз, я заплакал. Мне стало страшно, ведь это была псимагия. Сколько я просидел на ветке, не помню. Помню, что плакал, думал, что же теперь делать, боялся что сейчас за мной приедет машина с такими же тетями, как за Денисом, что бабушка придёт и скажет, что мне пора ехать и много ещё чего.
В конце концов, бабушка и правда разыскала меня, но ничего страшного она не сказала, просто позвала меня есть. За столом я сидел довольно хмурый и угрюмый. Бабушка спросила, не заболел ли я, и мне пришлось ответить, что нет. Потом меня отослали в свою комнату. Поначалу мне подумалось, а не рассказать ли обо всём маме, всё-таки псимаги были настоящими волшебниками и могли делать то, что простолюдинам было совершенно недоступно. Но, вспомнив всё, что она говорила об отправке в интернат, я решил, что лучше молчать. Ведь, если мама Дениса не смогла его у себя оставить, то и моя мама не сможет, меня точно отберут у неё и отправят в этот ужасный «интернат». Лучше всего скрывать то, что произошло, и вообще никому об этом не рассказывать. Так у меня появилась ТАЙНА.
И всё же шила в мешке не утаишь, и мои способности дали о себе знать буквально через пару дней. К нам приехала мама, и вечером она принесла мне выпить горячее молоко. Пить мне его не хотелось, к тому же оно оказалось настолько горячим, что я обжег себе язык. В этот момент я ужасно захотел, чтобы оно вообще превратилось в лёд, я почувствовал, как будто легкая волна прокатилась между моими руками, и к моему ужасу, буквально через мгновение чашка с молоком стала просто ледяной, а внутри вместо молока оказался кусок молочно-белого льда, который я тут же вытряхнул и выкинул в окно. Я весь дрожал и боялся, что этот кусок молочного льда найдут, но мама так ничего и не заметила.
После этого я не спал почти всю ночь (или мне так просто показалось). Но придумать, что делать, так и не смог. Каникулы были испорчены безвозвратно, мои способности проявлялись, как мне казалось, почти постоянно, и только чудом мне удавалось избежать разоблачения. В Москву я вернулся совершенно измученный.
Дениса я встретил в тот же день, во дворе. Было облачно, солнце, временами выглядывавшее из-за облаков, раскрашивало двор в золотистый цвет, но нагреть ничего не успевало, стояла обычная августовская тихая прохладная погода. Денис спокойно сидел на лавочке и читал пластокнигу[1]. Вид у него был очень серьёзный, так что мне даже подумалось, что может это и не мой друг вовсе? Я помнил Дениса весёлым и заводным мальчишкой, которому никогда не сиделось на месте, и который почти постоянно над чем-нибудь смеялся. Я подошел к нему и спросил:
- Дениска, это правда, ты?
Он оторвал взгляд от пластолиста и, посмотрев на меня, улыбнулся, воскликнув:
- Привет, Серый! Что, не узнал?
- Да нет, узнал, — ответил я весело. — Вот теперь, точно узнал!
- Как живёшь? Давно приехал? Я заходил к тебе, и мне сказали, что ты ещё в деревне!
- Только что! А ты, давно дома? Тебя насовсем отпустили? — спросил я, с замиранием в сердце.
- Нет, — ответил он, и его улыбкам сразу увяла. — Меня отпустили только на три недели, — добавил Денис мрачным тоном. — Через три дня придётся ехать обратно.
