Ольга Резниченко - Ухожу... пока не поздно
Обзор книги Ольга Резниченко - Ухожу... пока не поздно
... умытый розовым дождем
не воплощенных в жизнь фантазий
бедный художник, тихо спал
( ... укрывшись стареньким мольбертом )
НЕ НАРИСОВАННЫХ ЦВЕТОВ...
на натюрморте прибавлялось
он рисовал и рисовал
пронзительные,
яркие картины
мазки ложились идеально
и птицы - на холсте живые
на перспективе - облака
( в лучах закатного светила )
Ольга Резниченко
Ухожу... пока не поздно
Глава Первая
Рим. Италия.
Есть в этом городе одно дивное место. Место, где грустят ангелы и тени… плачут по ночам; где купидон застыл в каменной вечности, а куб стал вершиной… чьей-то жизни.
Стелы, подобая высоким тополям-пихтам, тянуться ввысь, но никогда, никогда им не обогнать зеленые памятники, не дотронуться… до нежной глади. Ведь те - живые, а вы - мертвые. Застыли. Так же застыли, как и бренные люди под холодными, тяжелыми плитами.
Тишина. Вечная тишина, и лишь шепот листьев, мурчание кошки… может нарушить этот покой.
Рай?
РАЙ.
***
Измазаны руки в краску: сине-зеленая, желто-багровая, черно-белая кровь… художника.
А я творю, творю,… пытаясь (глупо, тщетно, отчаянно) изобразить, запечатлить мир на бумаге, да вот… палитра моя слишком мала - не хватает красок. Не выдумал Бог еще такого цвета, чтобы мир… на холсте оживить. Лишь только отголоски… прошлого. Мгновения, теряющее свою суть, едва замрут на полотне, едва изъяты из времени - бушующей реки, едва разорванные цепи с прошлым и будущим,- умрут, как и все здесь.
Пока об этом миге помню я; пока знаю, что было до и после, - до тех пор и дрожат листья НАРИСОВАННЫХ деревьев. Пока текут слезы у ангела. А кот…. пьет воду из кувшина.
Но я умру,
меня не станет -
умрут миры,
придуманные мной.
Никто уж не поймет… чего мой ангел веселиться, и слезы у мужчины… застыли на глазах.
… боль, радость, счастье в миг извратятся в пустые выражения… окаменевших лиц.
И вновь умрут,
умрут полотна.
Умрут миры…
Волшебных снов.
Два критика заспорят, что было в этих мрачных силуэтах, в каменных слезах. Искать, перебирать все за и против - а лишь печаль, печаль и боль - ведь так - ЛОГИЧНЕЙ!
… когда же рисовала я, то небо, НЕБО было на палитре. И после жуткого, жаркого дня… камень вновь остыл под трепетом дождя. ДОЖДЯ. А не своих… слез. И Ангел - счастлив! СЧАСТЛИВ! А не плачет. Счастлив, просто глаза его устали. Закрылись веки… внимая к монотонности капели.
***
Давно вы бывали на кладбище? Нет! Нет, не к близким… ходили. А так. В солнечный день, летом. Птички отчаянно поют, шелестят деревья - и вы… бродите среди застывших лиц прошлого, среди застывших криков чужих судеб. Вы - живой, среди давно умерших.
Давно присаживались на лавку скорби, раскинув руки в стороны? Взгляд в небо… и ТИШИНА (без человека речи и его следов жужжания).
Истинная тишина.
Лишь песнь… природы.
Среди чужих - уже своих - сидишь и дышишь… ВЕЧНЫМ покоем.
И нет проблем.
Безумье счастья.
Cimitero acattolico[1] .
Здесь давно уже мне… все знакомы лица. Знакомы имена. И даты. Даты.ДАТЫ.
Кто, когда… кому… и почему.
Артисты, поэты, писатели, художники.
Близ четырех тысяч… родных лиц.
Ухожу - прихожу, и все меня ждут. Улыбаются и ЖДУТ.
ХОТЬ КТО-ТО МЕНЯ ЖДЕТ!
… сегодня я буду рисовать, тебя. Ты согласен? Да? Вот только крылья пышнее. Да и глаза наполним радостью, стерев слезу.
А ты, а ты чего грустишь? И к тебе дойдет очередь! А вместо венка я подарю тебе корону! Глава Вторая
***
(художница)
- Я вам не помешаю? - невольно передернуло на месте. Обернулась.
Молодой, красивый, с явно выраженными французскими чертами лица, мужчина несмело улыбался. Всматривался мне в глаза.
- Нет, не помешаете. Присаживайтесь, - машинально пододвинула под себя свою сумку… и снова развернулась к этюднику.
- Красиво рисуете.
- Спасибо, - едва слышно ответила, так и не удостоив взглядом.
И чего ему нужно? Разве нынче кладбища в моде? Отличное место для знакомства, мачо недотепаный.
Черт! Намазала! И что теперь?
(руки нервно затряслись в попытках исправить ошибку)
- Я, наверно, все-таки помешал?
- Нет, - гневно рявкнула (все еще сражаясь с белой краской и синими разводами). - Просто, не говорите под руку.
- Простите, - едва слышно прошептал.
(замялся, отвернулся; раскинул руки в стороны на спинку лавочки… и уставился взглядом в небо; молчит)
Не выдержала. Не выдержала я и обернулась (так чтобы взгляды встретились).
- Простите, что нагрубила. Просто… день не очень.
- Бывает, - добродушно улыбнулся молодой человек и тут же выровнялся, сжался, растерзав свою вальяжность, променяв ее на скромность. - И часто вы рисуете памятники? - (любезно, с видом особой заинтересованности, проговорил)
- Постоянно.
(удивленно вздрогнула его бровь)
- И не боитесь… находиться здесь? Одна… в компании мертвых?
- Уже привыкла. А вы? Так гуляете, или к кому…
- К другу пришел.
(удивленно акунла)
- Соболезную.
- Спасибо. Давно уж здесь лежит, так что… не особо уже и душа плачет. Привык, старого засранца тут отыскивать.
(печально улыбнулась)
- А я вот им завидую.
(и снова удивленно содрогнулся)
- Чего же это?
- Они уже… обрели место, законное место в этом мире.
- А Вы?
- Еще нужно сражаться. Им уже никто больно не сделает. Им хорошо - они победили.
- А разве тот факт, что Вы - еще существуете, чувствуете, наслаждаетесь - а они лишь смиренно лежат, наблюдая за теми, кто к ним приходит. Разве это - не победа? Только Ваша… над ними.
- Все мы там будем. Там - на финише. А победа раздается в конце, а не на протяжении забега.
- И все победители?
- Есть те, которые похоронены в безымянных могилах, те, кто развеяны по ветру, те, кто ждут… своих тяжелых одеял…. И вечных каменных обликов - те проиграли, либо пока еще в очереди… за тем, чтобы о них вспомнили. В очереди за победой. А об этих, - (невольно повела рукой вокруг), - о них уже позаботились.
- Это кладбище заброшено. Часто страдает от затопления. Камень крошиться, дорожки зарастают. Мир не может определиться, кому выделять деньги на содержание… этих, Ваших, победителей. Разве это - радость? Здесь похоронено огромное Культурное достояние всего человечества, всего мира - а дань некому преподносить. Никто не хочет заботиться о тех, кто уже добежал. Ушел. От кого БОЛЬШЕ нет пользы.
(промолчала, лишь удивленно-раздраженно передергивая бровями и скривив губы)
***
(м. человек)
Вдруг подскочила девушка. Быстрый, мимолетный взгляд на часы.
- Ой, простите, я уже опаздываю. Простите.
Наспех собрала свои работы, запихнула в сумку. Собрала кисточки, тюбики с краской, захлопнула, собрала этюдник.
А я лишь удивленно наблюдал за этими лихорадочными движениями.
Неужто я так ее обидел?
- П-простите, если, что…
- Нет! Нет! Дело не в Вас. Просто, я опаздываю. Действительно, - (замерла на миг; уставив в меня свои карие бусинки), - Бежать пора.
