Парфюмер для герцога (СИ) - Огинская Купава "Квэлиер"

Парфюмер для герцога

Глава 1. Выставка

Кэб, мягко покачиваясь, остановился перед широкими мраморными ступенями, чуть припорошенными снегом. Наверху, за стеклянными двустворчатыми дверьми, в ослепительном сиянии светильников проходило открытие картинной выставки.

Вивьен, не дожидаясь, пока кучер откроет ей дверцу, самостоятельно выбралась из салона. Она очень торопилась и не задумывалась о том, что могли бы подумать о ее поведении случайные прохожие. Вивьен перестало беспокоить чужое мнение после того, как она сбежала из дома от опекунов — невыносимо доброжелательной и столь же ядовитой тетушки и ее самовлюбленного мужа — и их навязчивого желания выдать ее замуж за давнего друга семьи.

Жених был почти на двадцать лет старше даже умершего от болезни отца Вивьен и не казался достойной партией для девятнадцатилетней, лишившейся любимых родителей, девушки.

Тогда до ее совершеннолетия оставалось чуть меньше двух лет, поэтому всем имуществом умершего барона стали распоряжаться опекуны. У Вивьен же остались ее упрямый характер, верная горничная, готовая последовать за госпожой хоть в пекло преисподней, и личный счет, выправленный для нее отцом еще в двенадцать лет, после того как она начала интересоваться алхимией, подолгу засиживаться в лаборатории и демонстрировать определенные достижения уже в своем весьма юном возрасте.

Все это помогло Вивьен неплохо устроиться в столице, в нескольких часах езды от дома ее семьи, захваченного злостными опекунами. Сбежала она недалеко, в надежде заполучить покровительство какой-нибудь влиятельной особы и выгнать наглых захватчиков прочь из дома ее родителей. И самое главное — вырвать из их жадных рук сестру. Еще слишком юную, чтобы занять место Вивьен в качестве невесты, но взрослевшую слишком, слишком быстро.

И сейчас, выпорхнув из салона кэба, поправив подол вечернего платья и поплотнее закутавшись в шубку, Вивьен устремилась по ступеням вверх. Выполнять очередной пункт из плана по завоеванию расположения столичной аристократии.

Пушистые снежинки мягко кружились в теплом свете фонарей, оседая на серебристых волосах Вивьен искрящимися хлопьями. Каблучки отстукивали быстрый ритм по мраморным плитам. На запястье висел изящный бархатный ридикюль, в котором, кроме специального именного приглашения и пудреницы, также лежал флакон духов — новое изобретение, которым Вивьен собиралась покорять высокородных модниц.

Открытие выставки уже началось и должно было длиться до глубокой ночи.

Предстояла долгая и изматывающая битва по завоеванию чужого внимания. Вивьен не сомневалась в своих силах, решительно настроенная этим вечером найти парочку новых клиенток для своего маленького парфюмерного магазинчика…

В отдалении часы на здании почты начали отбивать девять вечера, и их низкий, раскатистый звук подхватил ветер, разнося по ближайшим улицам.

Белое здание картинной галереи с большими окнами и тонкими башенками, не несущими никакой пользы, кроме приятного глазу вида, располагалось почти в центре столицы, всего через две улицы от дворца, и некогда было домом градоначальника, но чуть меньше полувека назад отошло короне, а сам градоначальник покинул свой пост и уехал с семьей куда-то на границу страны. Причины такого решения оставались неизвестны, что породило множество слухов.

Некоторые говорили, что градоначальник совратил младшую дочь прошлого короля, из-за чего был лишен имущества, положения в обществе и оказался сослан в глушь.

Другие считали, что бедолага просто поддержал не того наследника, так как его спешный отъезд случился аккурат после объявления о том, что будущей правительницей была выбрана старшая дочь короля — Элизабет. Ее брат был слаб здоровьем и часто болел.

Но большинство считало, что градоправитель проворовался и оказался пойман с поличным.

Какой бы ни была реальная причина, долгое время здание оставалось забытым и никому не нужным, несмотря на свое крайне удачное расположение, пока несколько лет назад старшая дочь королевы Элизабет не решила открыть в нем художественную галерею.

С тех пор в галерее свои картины представило больше десятка художников, многие из них считались мастерами своего дела, редкими талантами, даже гениями, за работами которых охотились самые богатые и одержимые коллекционеры столицы.

Получить приглашение на открытие выставки было почти невозможно.

Не самые влиятельные аристократы и даже обеспеченный средний класс, способный потратить десять рэнд на обычный билет, имели возможность насладиться творениями художников в любой другой день после открытия выставки. Вот только те, с кем Вивьен хотела встретиться, в любой другой день в галерее уже не появлялись.

Поэтому, когда одна из постоянных клиенток ее магазина — маркиза Тёрнер, в качестве благодарности подарила ей билет на открытие новой выставки, Вивьен была безгранично счастлива.

Упустить такую возможность было бы преступлением, а преступницей Вивьен не была… По крайней мере, ей нравилось так думать.

В фойе, отдав приглашение и шубку, оставшись в вечернем платье из бордового муара, она вошла в яркий главный зал, где царила тишина.

Из украшений на Вивьен были лишь серьги с фиолетовым опалом, которые она выпросила когда-то у мамы на первой в своей жизни поездке на ярмарку. Вивьен никогда не любила украшения и смогла сделать это своей изюминкой, заявив как-то на чаепитии маркизы Тёрнер, что главным украшением ее образа всегда будут духи.

Людей в главном выставочном зале было немного, все они разбрелись по помещению, неспешно фланируя между картинами, изредка подхватывая с подносов расторопных слуг напитки или легкие закуски. На лицах некоторых юных леди, прибывших, как и Вивьен, на выставку с надеждой завести знакомства, читалась откровенная скука.

Однако Вивьен не ощущала с ними родства, пусть причина посещения галереи у них была схожей, цели все же разнились. Еще в двенадцать лет, когда отец только начал открывать ей тайны алхимии, она решила, что не хочет, как остальные леди, посвящать свою жизнь поиску достойной партии для замужества, а после — созданию счастливой семьи.

Чуть позже, когда отец открыл для нее именной счет и начал ежемесячно перечислять на него деньги за помощь в лаборатории, с условием, что, достигнув совершеннолетия, Вивьен создаст на этот капитал свое дело, ее цель в жизни обрела четкие очертания.

Порой, наблюдая за родителями, она мечтала, что когда-нибудь у нее будет такая же любящая и крепкая семья. Но о независимости, своем деле и великих перспективах она мечтала чаще.

Благодаря этому, когда впереди замаячила настоящая угроза стать женой престарелого и не самого приятного в общении мужчины, считавшего, что удел женщин — рожать детей и угождать мужу, Вивьен сбежала не раздумывая.

Личным счетом ей пришлось воспользоваться раньше, чем велел отец, из-за чего она сначала чувствовала легкое угрызение совести. Но время шло, ее дело развивалось и начинало приносить вполне заметный доход. И на место вине пришло удовлетворение.

Отец не стал бы ее ругать. Потому что она справилась.

Смахнув с волос снежинки и поправив прическу, Вивьен прошла по кругу, мимо каждой леди в зале, оставляя за собой теплый, цветочный шлейф духов. Ее новой разработки. Ее гордости.

Некоторые девушки, еще слишком юные и неопытные, чтобы сдерживать любопытство, закрутили головами.

Краем глаза заметив их пока еще слабый интерес, Вивьен с легкой полуулыбкой обернулась к картине, рядом с которой остановилась. На ней была изображена девушка в пышном платье, затмевавшая собой сияние бальной залы.

Девушка была несомненно прекрасна, но Вивьен казалось, что она очень напугана. Было что-то знакомое в выражении широко распахнутых глаз.

Так же смотрела на нее сестра, когда Вивьен рассказала ей о своем плане. Ужас осознания быстро сменился слезами. Малышка Рэй не могла даже представить, как выживет в доме, среди неприятных ей людей, без поддержки сестры.