Уголёк. Академия Драконов (СИ) - "Чинара"
Обзор книги Уголёк. Академия Драконов (СИ) - "Чинара"
Меня зовут Стефани Эрвье. Я принадлежу к роду огненных драконов долины Сирануи.
Учусь в магической академии Сириус. В нее могут поступить лишь те, в чьих жилах течет хотя бы капля драконьей крови. И в ней же учится мой бывший друг, а ныне злейший враг.
Мы с ним не теряем времени даром и в перерывах между учебой соревнуемся в мастерстве порчи друг другу жизни.
Уголёк. Академия Драконов
Глава 1
— Тебе удалось! — восхищённо проговорила возле правого уха Лея, старательно всматриваясь в разворачивающееся внизу представление.
А посмотреть, надо признать, было на что.
Трое юношей, зачем-то пожаловавших посреди ночи на женскую территорию академии, походили на отплясывающих дикие танцы северян. Остановившись на ухоженной стараниями мисс Дебре лужайке, прямо перед жилым корпусом, они беспорядочно размахивали длинными ногами и руками. Позорно вопили – правда, только двое из них - и щедро разбавляли свои голосистые эмоции отборными ругательствами, способными в иное время смутить нежные женские уши.
Но студенткам в этот поздний час было не до приличий. Никто не пытался, схватившись за сердце, в ужасе отпрянуть от окна. Напротив, затаив дыхание, девушки сосредоточенно наблюдали.
Конечно, этого следовало ожидать.
Когда ещё знаменитая троица академии покажет себя со столь необычной стороны?
Мне стоило больших трудов добыть книгу Луайских Рун из кабинета сиеры Мармонтель, найти в ней нужное заклинание, тщательно выписать древне-кьелские слова в маленькую тетрадь, а затем незаметно вернуть секретный источник знаний на его законное место.
И вот рой огненных пчёл облаком кружил вокруг скачущих бешеными конями парней, жалил мужские тела и прокалывал, на радость мне, их не в меру раздувшееся эго.
Двое из троих вели себя при укусах магических тварей именно так, как описывалось в учебнике — жертвы шипели, отчаянно отмахивались всеми имеющимися у них конечностями, бесславно вопили и удивляли глубокими познаниями в сквернословии. Но тот, чьего позорного поведения я, собственно, намеревалась добиться, шёл наперекор двухсотлетнему заклинанию.
Кристоф Шапье – один из сильнейших в наши дни потомков благородного семейства воздушных драконов, зарекомендовавший себя достойным учеником академии, неизменный любимчик сиер и сиеров, а также причина частых вздохов и сердечных травм женской половины академии – мало того, что не издавал ни звука, так еще и вздумал смеяться. Искренне так, от души.
Словно пчёлы не жалили его - щекотали, а затем и вовсе попутали берега и намеченные цели.
Чем дольше я наблюдала, тем сильнее убеждалась - они вели себя с Шапье иначе – не как с двумя другими парнями. При каждом прикосновении к студенту пчелки прожигали небольшой участок его одежды, не затрагивая кожу юноши.
Пшик – вспышка – пепел.
И если вначале это казалось смешным и не особо заметным, то вскоре стало перетекать в нечто бесстыдное, опасно раскачивающее тонкую грань приличий – ведь представитель рода уважаемых всеми воздушных драконов неуклонно лишался одежды. Стремительно намеревался предстать перед всеми в чем мать родила.
Жилет безвозвратно сгорел, рукава светлой рубашки шаг за шагом превратились в пыль, штаны, поразмыслив, тоже пошли в расход и начали потихоньку укорачиваться, перевоплощаясь в пиратские шорты.
Всего пара минут и перед всеми нежданно открылась значительная часть упругого загорелого живота с пресловутыми кубиками. Дорожка темных волос сбегала вниз от пупка...
По общежитию пронесся многострадальный вздох, напоминающий протяжный стон. Пронзительный. Надорванный.
Открылась мускулистая грудь Кристофа, широкие плечи, рельефные мышцы, а затем жалкие остатки рубашки разом вспыхнули и полностью исчезли с тела студента.
Внизу что-то рухнуло, с грохотом, причем сразу в нескольких местах — видимо, не все смогли устоять на ногах при встрече с впечатляющим туловищем Шапье.
— Если сиера Мармонтель узнает, к тебе примчится феерический конец. — реалистично предсказала рядом Никки, откуда-то раздобывшая небольшой театральный бинокль. Словно она находилась в опере, и теперь с любопытством подносила лакированный корпус с позолоченными окулярами к глазам.
Отвечать не имело смысла. Я и сама все прекрасно понимала.
Хмуро свела брови и повернулась к нашей чересчур ранимой Лее — на случай если и она, как соседки снизу, решит потерять сознание. Но подруга не намеревалась повторять сомнительные подвиги чувствительных однокурсниц. Приложив руки к груди, девушка взволнованным шепотом обратилась к Никки:
— А можно и мне посмотреть в бинокль? – от этих слов мои брови удивленно взметнулись вверх. Последняя капля упала на еле сдерживаемое негодование. Неожиданно я лишилась внутреннего контроля, который так ценила моя матушка, и рявкнула:
— Наша комната всего-то на втором этаже! У вас у обеих прекрасное зрение! Внизу нет ничего прекрасного, чтобы столь бесстыдно рассматривать!
— Понятно. Тебе бинокль не дадим. — ничуть не обидевшись на мою вспышку гнева, спокойно ответила Никки, передавая Лее, интересующий ту предмет.
— Он смотрит…. смотрит прямо на тебя, Стефани! — с ужасом вскрикнула вторая подруга и немедленно отодвинулась от окна, чуть не выронив из рук прибор для более детального наблюдения.
— Знаю. — стиснув зубы, процедила я.
— Давно бы помирились. — вздохнула Никки.
Молча качнула головой и нахмурилась сильнее.
Обстановка внизу накалялась. Следовало отбросить на время собственные принципы и отозвать заклинание.
Брюки Криса, перешедшие в ранг шорт, не желали останавливаться на достигнутом. Их метаморфозы будоражили воображение девушек академии и некоторые, позабыв о банальной безопасности и скромности, опасно свешивались из окон, боясь упустить из виду самое интересное.
Да, мне определенно стоило вмешаться и остановить рискованную тягу однокурсниц к неизведанному. Исключительно ради блага самих девушек. Никак не ради Шапье.
Мне то что, будет он всех ослеплять своим естественном, которое вот-вот станет достоянием общественности, или нет. Да и с чего это я решила, что там есть чем потрясать..
Да и не думаю я об этом!
Взмахнула рукой, шепнула первые два выученные назубок предложения из древнего заклинания отмены, как внизу прогремел голос сиеры Бошан:
— Что здесь происходит?! — и прежде чем юноши успели ответить, женщина начертила в воздухе стирающую руну. В ту же секунду мои маленькие пчёлки ярко вспыхнули и превратились в пыль.
В академии часто спорили, кто страшнее в гневе: Мармонтель или Бошан – и все никак не могли прийти к единому мнению. Уж слишком хороши были обе дамы.
С появлением профессорши всякие шепотки, смешки и детальные рассматривания мигом прекратились. Кого-то, кто уже почти падал из окон, находясь в плену любопытства, спешно затаскивали внутрь более стойкие к виду полуобнаженных мужских тел соседки.
Воцарилась тишина, прерываемая звуками цикад и покрытая молчаливым ожиданием приговора.
— Молодые люди, известно ли вам, что прогулки на территории женского общежития в столь поздний час запрещены? – все трое обреченно кивнули.
– Но, очевидно, правило не остановило вас? – и снова синхронный кивок.
– Ваша честность похвальна. В связи с этим я даже готова проявить великодушие в части наказания, так как вижу, что достойную кару вы уже получили сполна.
Двое ожесточенно почесывали места укусов, а их лишенный одежды друг стоял, гордо выпрямив спину и расправив плечи, будто с самого первого дня обучения расхаживал в подобном фривольном виде. И притом ничуть этого не стыдился. Даже гордился.
— Но я требую, чтобы вы сию же минуту сообщили мне, кто наслал на вас огненных пчёл?
— Да кто же еще додумается, кроме… — начал было Руар, но Шапье молниеносно загородил однокурсника, отпихнул парня себе за спину и громко произнес:
— Вся вина исключительно на моих плечах, уважаемая сиера Бошан. Мне хотелось немного повеселить милых девушек перед началом новой учебной недели, и я коварным образом подговорил собственных друзей прийти сюда вместе со мной. Они противились, отговаривали как могли, валялись в ногах и слезно умоляли одуматься, но я был непреклонен. — он склонил голову, словно узник, готовый смиренно встретить казнь. — Прошу Вас применить наказание только ко мне.