Город Пламени (ЛП) - Васкез Рина

Город пламени

Рина Васкез

Перевод Колыжихин А. ака Kolyzh (июль'2023)

Для моей бабушки, ты — солнце для моего дня

и луна для моей ночи

Глава 1

"Какой отличный день, чтобы обосрать себя до смерти, тебе не кажется?" Мой второй по старшинству брат шепчет рядом со мной.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к нему лицом: "Осторожнее, Иллиас, из-за твоего сарказма тебя могут убить, а потом ты будешь обсирать себя посмертно".

Его густые темные брови сходятся в кучу, и он бросает взгляд на лес перед нами. Сломанное дерево преградило нам путь. Через него просто невозможно перепрыгнуть, но оно отлично подходит для того, чтобы спрятаться от любых существ, которые ждут нас впереди.

"Почему ты тащишь меня на каждую свою охотничью вылазку?" Он тихо стонет, когда весенний утренний солнечный свет пробивается сквозь ветви и высокие деревья: "Почему ты не можешь попросить Икера сделать это вместо меня?"

"Икер…" Он на два года старше меня и большую часть времени не может определить, ночь сейчас или день: "Икер ужасен, когда дело доходит до моральной поддержки, в отличие от тебя. Кроме того, ты мой любимый из троих". Я улыбаюсь. Иллиас известен как самый снисходительный из нас четверых. Он никогда не отказывается от моих предложений купить ему банки с краской для его холстов, если он идет с нами.

Он насмехается, карие глаза лани находят мои светло-голубые: "Теперь ты откровенно лжешь…"

Я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать, и внимательно слушаю, как кусты справа от меня шелестят вдалеке.

"Что? Что это? Мне начинать бежать?" спрашивает Иллиас. Подкладка его запыленной туники потрескалась по краям.

Мои глаза обыскивают все окружающие нас заросли: "Где ты устроил ловушку?"

"Ловушку? Я должен был поставить ловушку?"

Я медленно поворачиваю голову и стискиваю зубы: "Я спрашивала тебя вчера!"

Он вздыхает, короткие каштановые локоны падают ему на лоб, едва не касаясь бровей: "О, мы действительно собираемся умереть, не так ли?"

Это возможно, да, но говорю ли я ему об этом? Нет, не говорю: "Мне просто придется ловить ее другим способом", — говорю я и поднимаюсь на ноги. Птицы улетают в небо, а ветер развевает клочья моих волос в темной и жуткой атмосфере.

Я стягиваю с головы плащ и достаю два кинжала из кожаных ножен, пристегнутых к корсету. Я жду пять коротких секунд, прежде чем с моей стороны раздается треск ветки, и я шепчу: "Теперь… ты можешь бежать".

Как по команде, Иллиас взлетает в противоположном направлении, а из кустов вылетает рюмен, направляясь к лесу. Я не теряю времени и перепрыгиваю через дерево. Одно из лезвий согревается о мою руку без перчатки, когда мои сапоги опускаются в примятую траву. Я прохожу мимо темных ветвей, лишайников и кустарников, когда вдалеке раздается визг рюмена.

Рюмены во всем полагаются на нюх и слух. Там, где должны быть глаза, по обе стороны головы видны прорези, делающие их слепыми. С грязным тонким телом длинной змеи и крыльями летучей мыши они выглядят достаточно устрашающе, но их крик? Это смертельный звук, с которым никто не должен сталкиваться вблизи.

Я не собираюсь убивать ни одного. Моя главная цель — ловушка, хотя рюмены — один из самых трудноуловимых видов из-за их скорости и ловкости. Однако простой прокол чешуи на их спине делает их вялыми.

Остановившись посреди поляны, когда его уже не видно, я, не ослабляя хватки, подношу кинжал к голове.

Все больше птиц вылетают из своих гнезд, а я жду… Я жду любого движения, любого шума, чтобы показать, что рюмен все еще скрывается в глубине леса.

Поворачиваясь по медленному кругу, я замираю на месте. И как раз в тот момент, когда я замечаю отблеск солнца, отражающийся от чешуи рюмена, спрятавшегося между кустами, щелчок ветки позади провоцирует тварь, заставляя ее вылететь наружу, клыки наготове, и она валит меня плашмя на землю. Оба ножа выпадают из моих рук, и я подношу предплечье к его шее, не давая ужасному созданию укусить меня.

Все знают, что укус одного из них смертелен — смерть невообразимая.

Я вздрагиваю, пытаясь достать клинок, который упал слева от меня, в то время как голова рюмена опускается вниз, щелкая зубами и издавая крики, которые напоминают мне о чем-то, чего очень боятся в наших краях.

Драконы.

Внезапно в моей памяти всплывают воспоминания о том дне, когда мне было двенадцать лет. Как крики моей матери раздавались в нашем коттедже, когда я стояла там, парализованная страхом, беспомощно наблюдая, как дракон убивает моего отца средь бела дня.

Я вскрикнула, когда когти рюмена вонзились в мою ногу, точно так же, как дракон вонзил свои в мою плоть, рассекая ее от ладони до предплечья. Я подняла его как щит в тот самый момент, когда мой старший брат Идрис пустил стрелу ему в спину, отбросив дракона вперед.

Воспоминание всплыло в памяти так ярко, что почти слилось с настоящим, размытые образы затуманили реальность момента. Тогда я подняла руку как щит, но из-за тупой силы стрелы коготь дракона вонзился в мою ладонь.

Когда мой разум наконец позволяет мне сосредоточиться на настоящем, румен останавливается и смотрит мне в глаза, как будто видит меня — как будто анализирует меня, точно так же, как это сделал дракон перед тем, как принять стрелу Идриса. Я использую этот шанс, и как только моя рука цепляется за рукоятку клинка, я, собрав все силы, вонзаю его в шею твари, углубляя ее, пока кровь, теплая и густая, как лава, не хлынет по моей руке.

Рюмен в последний раз кричит в агонии, прежде чем упасть. Мембранные крылья опадают, и я отталкиваю его тело от себя, вскарабкиваясь на ноги и переводя дыхание.

Вот тебе и нежелание убивать.

Подхватив второй клинок, я наполовину поворачиваюсь, чтобы попытаться найти Иллиаса, когда мое внимание привлекает ощущение темноты впереди. Я смотрю на колючки, устилающие тропу, ведущую к территории, известной как Кричащие леса. Это участок, отделяющий земли Эмбервелла от Терраноса, и место, где обитают правители земных бессмертных. Ни один человек с нашей стороны никогда не осмелится пройти его. Не после того, как триста лет назад было создано поселение для всего Зератиона и его четырех земель. Каждый на своей земле, кроме правителей".

"Что ты наделала?" Иллиас подходит, задыхаясь, и вырывает меня из моих мыслей: "Иваррон все время требует их живыми!"

Я отрываю взгляд от колючек, почти перекрывающих лес, и инстинктивно обхватываю мозолистыми руками второе запястье. Опустив взгляд на кожаную перчатку без пальцев, заканчивающуюся чуть ниже локтя, на шрам, скрывающийся под ней, я говорю: "Он взял верх… У меня не было выбора". И смотрю на Иллиаса.

Он смотрит, и его брови нахмурены, словно он знает, что это не так. Может, я и хороша в охоте и ловле существ, но Иллиас, как и Идрис, обладает талантом определять, когда меня что-то беспокоит, и этим чем-то обычно оказывается то, что произошло все эти годы назад.

"Пойдем." Я мотнула головой, прежде чем он успел что-то сказать, и начала выходить из леса по направлению к главной деревне.

Свежий аромат выпечки наполняет липкий воздух рыночной площади, когда мы пробираемся мимо лошадей и телег. Люди улыбаются Иллиасу, и я наблюдаю, как он делает то же самое, но как только они видят меня рядом с ним, они пригибают головы и разбегаются. К этому я уже привыкла, ведь это началось с того момента, как все узнали, что я работаю на Иваррона траппером. Это небезопасная работа, а Иваррон известен как коварная свинья.