Рецепт капучино для долго и счастливо (СИ) - Вендельская Валентина
Обзор книги Рецепт капучино для долго и счастливо (СИ) - Вендельская Валентина
Злата — простая бариста в кафе, куда периодически заходят волшебные существа. Но магия для неё редкость — слишком дорогая.
Сирил — одинокий и давно переживший многих друзей и близких дракон, для которого магия — обыденность.
Что может объединить этих двоих? Нелепая случайность с купоном на капучино, немного магии и, конечно, Новый Год.
Рецепт капучино для долго и счастливо
Валентина Вендельская
Глава I. Заходит в кафе дракон…
— Вот же хам! — шипит себе под нос Злата, надеясь, что ее не услышат по ту сторону стойки.
Еще не хватало жалобы под конец года, чтобы остаться без долгожданной премии. Она правда старалась весь последний месяц и почти весь месяц до.
Да чтобы у этого старого мага все потом слиплось! Все ему сахара мало! Да там, наверное, должно скрипеть на зубах уже. Злата бы эту гадость сама ни за что пить не стала, хотя сладкое любит.
Но не до такой же степени, в самом деле!
Она смотрит на следующий заказ — снова их особенный капучино, в этот раз с ванилью и корицей. Хорошо, как обычно, даже нет никаких специфических требований, например, о температуре.
— Пожалуйста, скажи, что это не для еще одного мага, — шепчет Злата своей напарнице и коллеге Вике, чуть-чуть толкнув ее локтем в бок, чтобы точно привлечь внимание.
Вика тяжело вздыхает, ставит бутылку клубничного сиропа на место и отвечает:
— Твой — нет. А вот у меня — да.
И возвращается к приготовлению кофе, потому что под праздники в их кофейне не протолкнуться, особенно с любовью их начальника — которого Злата никогда не видела — ко всяким необычным акциям. Взять хотя бы последнюю с капучино.
Возможно, расположение их кофейни «Долго и счастливо» просто обязывало. Через три дома отсюда, если двигаться в сторону главной площади, есть здание, где открыт официальный портал в другой мир. Место чудес, волшебных замков, драконов и тысячелетних королевств.
Мир магии, которая постепенно просочилась и их самый обычный, полный технологий и ручного труда.
Потому время от времени, хотя бы раза три за одну смену, в кафе заглядывали то маги, то зверолюди, то эльфы, а то и вовсе крошечные феи. Один раз за все время работы Златы здесь — почти полгода — зашел самый настоящий дракон.
Виталик первый об этом сказал: в самой Злате магии ни капли, так что эльфа от дракона и мага от обычного человека она не отличит никак, кроме как по одежде. Или пока кто-то из них не начнет колдовать… Да и то магия эльфов и магия драконов для нее выглядит одинаково прекрасно.
Впрочем, Злата бы больше радовалась их приходу, потому что магия ей всегда была интересна, если бы не одно большое и жирное «но».
— Вот почему в основном такие… — она взмахивает рукой, пытаясь описать в одном слове всю напыщенность, наглость и самоуверенность магов и других волшебных существ, — обладают настолько прекрасной штукой, как магия, а?
Вика закрывает крышкой очередной заказ и усмехается:
— Может, магия как-то влияет на их мозг.
И отходит, чтобы поставить капучино на стойку выдачи.
Гости из другого мира действительно редко бывали по-настоящему вежливы и скорее обращались с ними всеми как со слугами, которым своего мнения иметь не положено. Злата, конечно, знает: чаще всего путешествуют туда-сюда или богачи, или дипломаты, и у них уж точно есть слуги в их замках.
Проблема менталитетов, как говорится, но легче не становится.
Мало того что и самые обычные люди могут нагрубить, так еще и волшебные существа добавляют проблем, требуя ускориться и словно не понимая: здесь никто магию для приготовления кофе не применяет.
А еще здесь нельзя расплатиться деньгами другого мира, вообще нельзя, даже если очень-очень попросить или потребовать их хозяина. Хотя бы потому что хозяев у них нет, только менеджер смены. Или босс, которого они здесь не видели никогда, только получали сверху приказы.
И, конечно, никаких волшебных ингредиентов у них нет, хотя бы потому что магия для их мира оказалась чудовищно дорогой. Или магия, или возможность продавать напитки по приемлемым ценам. В конце концов, к ним ходят не одни богачи.
Очень давно, словно бы в другой жизни, когда все было проще и Злату волновала тройка за последнюю контрольную работу по математике, а не счета за электричество и ожидание зарплаты, родители подарили ей чудо на Новый год.
Игрушку с самой настоящей волшебной иллюзией, которая записывала, а потом показывала все сны, если поставить ее рядом с кроватью, когда идешь спать.
Мечта любого ребенка.
Магическая игрушка проработала месяц, пока не закончился заряд — в ее семье не было магов никогда, чтобы подзаряжать такие вещи, а платить за каждую подзарядку… разориться можно. Даже в свои одиннадцать Злата это понимала.
С тех пор ничего магического в ее доме не было. Ни в родительской квартире, ни в той, которую она снимает сейчас.
Вся магия здесь — на работе. В случайных фокусах, которые могут показать эльфы, если окажутся достаточно милыми, чтобы развлекать всю очередь. Или вот как дракон сам поджарил верхушки маршмеллоу на своем кофе одним дыханием…
До этого едва не сведя с ума всю кофейню придирками насчет температуры латте, из-за чего Злате пришлось подогревать его четырежды.
Так что в работе именно в этой кофейне было много несомненных плюсов, конечно, не таких весомых, как зарплата, но все же. Мало куда Злата могла бы устроиться, чтобы постоянно наблюдать за магией. Не с отсутствием магии в ней самой и безо всяких связей.
Кофейня неподалеку от портала — прекрасный вариант.
Даже если ей сейчас приходится готовить кофе в костюме Снегурочки, который не то чтобы удобный из-за своей длинной юбки. Потому что у их начальства определенно есть идеи и концепции. Слишком много идей и концепций, но на что не пойдешь ради премии и магии.
Да и коллектив неплохой.
— Златушка, — тянет Виталик, когда Злата заканчивает готовить очередной капучино по акции.
Костюм Деда Мороза ему невероятно идет. Виталик высокий, крепкий, с ухоженной бородой, правда, рыжей, а не седой, поэтому он больше походил на Мистера Мороза, чем Деда. Или даже на какого-нибудь канадского Санта-Клауса, которому не хватает только топора и клетчатой рубашки. Клаус-Дровосек, в самом деле.
Вот только по характеру он был вовсе не канадским Сантой-дровосеком, а именно что Виталиком.
— Чего тебе?
Она уже много раз просила не звать ее Златушкой, но в итоге Златушкой так и осталась, потому что с Виталиком спорить себе дороже… И как только Вика с ним управляется?
— Подмени, а? Мне отлучиться надо.
Злата вздыхает и кивает. Работать за кассой ей нравится куда меньше, чем с кофе. Нет, широко улыбаться, немного шутить и терпеть грубые комментарии у нее получается, но кофемашина порой намного приятнее, чем несговорчивый гость.
— Здравствуйте, что нам для вас сделать? — говорит она, оказавшись перед кассой, и улыбается.
И так первые три гостя проходят без особых проблем, потому что они оказываются совершенно точно людьми. Видимо, магический рабочий день близится к концу — да и день в целом, так что все гости с другой стороны портала уже давно в своих прекрасных волшебных замках.
В конце концов, у портала тоже есть график работы, чему Злата совершенно не удивлена. Все обязано погрязнуть в бессмысленной бюрократии, стоит там появиться деньгам и деловым отношениям.
На мгновение она позволяет себе погрязнуть в фантазии о здании с порталом. Будто внутри похоже на почту, и периодически двери-порталы — Злата читала о том, как это работает — закрываются, потому что у них внезапный перерыв на обед в четыре дня или вообще в шесть вечера.
А потом появляется ОН.
Злата прямо представляет себе эти две большие буквы над его головой, потому что особенность гостя видно за версту. Она искренне надеется, что не пялится настолько откровенно, но никак иначе не может. На самом деле все оставшиеся посетители кофейни — трое подростков в углу и семья с парой детишек — пялятся.
У мужчины длинные белые — действительно настоящие белые, едва ли не отливающие серебром в свете ламп — волосы, осанка настоящего принца, шикарное расшитое снежными узорами пальто и трость с драконом на конце. А с его лица, наверное, лепили бы статуи античные скульпторы. Или художники эпохи Возрождения запечатлели на холсте, чтобы все приходили и любовались. Чтобы сохранить для потомков, в вечность.