Сердце ведьмы не ошибается (СИ) - Фабер Майя

Майя Фабер

Сердце ведьмы не ошибается

Глава 1

— От барина мальчишка вчера прибегал, ты небось спала уже. Весть приносил, — рассказывал отец, пока я наскоро готовила завтрак.

Странное выходило дело. Барин-то у нас старый был и очень хороший. В основном тем, что дома своего уже много лет не покидал, ни в чьи дела не вмешивался, а народу жить не мешал. Мы бы про него и вовсе забыли, если б не приходилось часть урожая по осени в барский особняк относить. Раньше, говорят, барин зверствовал, но давно это уж прошло, я совсем мелкая была, не припомню. Жёнушка у него молодая родами померла, вот он и возненавидел весь белый свет. Только мстить за неё, видно, некому было, потому он от всего мира и отгородился. Про наследника и вовсе поговаривали странное. Жил мальчишка вроде бы в особняке, только с сельскими ребятами никогда не играл. Не пускали его за ворота, а тех так и подавно внутрь не приглашали. А потом совсем пропал куда-то.

— Чего хотел-то? — аккуратно поинтересовалась я. Не нравился мне отцовский голос, грустный такой, тяжёлый, словно опять несчастье приключилось. А сегодня требовалось улыбаться, за селом в поле собиралась ежегодная ярмарка. Вот где и ребятам раздолье, и соседи с других селений придут. Весело у нас ярмарки проходили, с музыкой, с фокусами. Раньше отец плетёнками торговал, корзинами да креслами, отбоя от желающих не было. Потом стали подводить глаза, а пальцы дрожать. Уж каких снадобий я ему только не варила, а помогали плохо, видно, против судьбы спорить без толку. Так что в этом году на ярмарку я впервые собиралась одна.

К этому дню я готовилась особенно усердно. С тех пор как бабка моя зимой отдала богу душу, я стала единственной ведьмочкой во всей округе. А значит, мне в этом году и гадать всем желающим, предупреждать о плохом и радовать хорошим. Будет на ярмарке и специальный шатёр для предсказательницы, а я надену красный платок, что носили все ведьмочки в моём роду. В детстве я часто таскала его у бабки, заворачивалась целиком и представляла себя великой, уважаемой ведьмой. Правда, потом меня всё-таки находили, отбирали платок и взывали к совести, которая очень мирно спала.

У меня сердце замирало от восторга. Я за всю ночь глаз не смогла сомкнуть, вспоминала всё, чему учила бабка, да листала её старую книгу с заклинаниями и рецептами. После ярмарки и за лечением ко мне начнут ходить, когда все узнают, что семейный дар ко мне перешёл.

— Ведьму барин захотел, — угрюмо отозвался отец. Я подняла на него глаза и замерла, даже овощи нарезать перестала, чтобы половину пальца себе не оттяпать.

— Чего это ведьму? — удивилась я, глядя, как всё больше хмурился отец. — Неужели так сильно прихватило?

Барин ведьмочек не любил. То ли боялся, то ли презирал, кто его разберёт. То ли винил в чём, только близко к особняку не подпускал, предсказаний получать не желал, даже от лечения отказывался. Настойки, правда, моя бабка ему всё равно через кухарку передавала. А та нальёт в еду и мнения не спросит. Благодарности-то не дождёшься, а всё равно жалко, привыкли они к нему в особняке.

Отец присел за стол, повозил по нему пальцем. Хмурый, но взгляда на меня не поднял. Никогда такого с ним не бывало. Неужто барин помирать собрался? Если с преемником не повезёт, всему селу плохо будет. Уж больно мы привыкли все к вольной жизни.

— Так я могу до ярмарки в особняк заскочить. Очередь ко мне соберётся, но куда деваться, подождут немножко. А что взять-то с собой не сказали?

С очередью я, конечно, погорячилась. Наоборот, боялась, что никто к новой ведьмочке не явится: нет у меня ещё ни славы, ни опыта. Вот и старалась вслух другое говорить, хорошее. Бабка-то моя всю жизнь считала, что слова материальны, что призовёшь, то и откликнется.

— Ты, Сонька, сядь, — буркнул отец. Свел брови вместе. Знала я это выражение: вроде грозным хотел показаться, а на душе что-то плохое залегло и давит.

Я села. Даже нож положила, как говорится, от греха подальше. Утреннее солнышко через окно слепило глаза, только сегодня почему-то совсем неприятно. И цветами пахло неожиданно приторно, и лёгкий ветерок из окна показался вдруг пронизывающим сквозняком.

— Велено тебя замуж выдавать, — глухо проговорил отец, глядя в стол.

Рот у меня сам собой открылся. И не закрылся. Пришлось рукой помогать, так и знала, что нож в ней явно лишним окажется. Глаза защипало, и я с ненавистью глянула на лук, который только что закончила резать.

Велено, значит? Чего это им опять свадеб мало стало? Семейных в государстве больше любили нежели свободных. Им больше барину отдавать надо, а от него и на царский двор пойдёт. Иногда могли и приказать, чтобы молодые пошевеливались. Только вот со мной барин ошибся, не за кого мне идти, на ведьмочку не каждый парень посмотрит, даже на красивую. Боятся. Неужто кто-то на меня глаз положил, только сам прийти не решился?

— Когда?

— Велено сразу после ярмарки.

— Послезавтра? — Я вскочила, всплеснула руками, миска с овощами полетела на пол. — Да ты что? Рано мне ещё замуж. Да и не нашла я ещё за кого идти-то. Куда спешка, души-то теперь до весны пересчитывать не будут, да и потом девки никому не интересны, на службу всё равно не заберёшь, — тараторила я, словно боялась, что замолчу, и тогда отец снова что-то скажет, а оно мне ещё меньше понравится. Грудь словно обручем сдавило, не вдохнуть толком.

— Сядь, Сонька, — повторил отец. Хоть и твёрдо, но тяжело ему слова давались, словно они и не его были. — Поздно самой искать. Барин на тебе жениться желает.

Глава 2

— Чего?!

Видела я, как у других от удивления бывает лицо вытягивается, но не верила, что также умею, а сейчас прямо почувствовала. И лицо вытянулось, и глаза на лоб полезли.

— Зачем ему ведьма в жены-то нужна? — воскликнула я, с трудом сообразив вопрос повежливее, а то мало кто под открытым окном подслушать может. Донесут барину, а тот выяснять не станет, что на самом деле-то сказать хотела. Только странно мне стало, что ему вообще кто-то понадобился после стольких лет в одиночестве. Да и возраст уже не тот, чтобы о продолжении рода думать. От этой мысли так душа в пятки и рухнула, а потом подниматься отказалась. Неужели потому и ведьмочка? Так я ему и так травками-то помогла бы как родному, с любой невестой сладить, зачем меня-то…

— Нам знать не положено, — пожал плечами отец. — Может, ему уход нужен специальный.

Словно мысли прочитал.

— Сиделку бы ещё одну нанял! Сколько их там в особняке и своих, и свободных, — возмутилась я, храбриться старалась, а у самой дрожь по спине прошла.

— Сонька, — покачал головой отец, — не наше это дело, барскую волю знать. Наше дело подчиняться. Велено молодую ведьмочку найти.

— Любую? — окончательно обалдела я.

Нет, я, конечно, и не думала, что барин вообще о моём существовании знал. Разве что в какой-нибудь учётной книге для него и было записано — родилась восемнадцать лет назад в последнем доме с левого края девчонка Софья. Но пригодись я ему, так в селе хоть рассказать мог кто. Сосватать, чтоб ему пусто было. А тут, значит, вовсе не меня барин требовал, любую подавай, хоть лягушку, лишь бы ведьмочка.

— Рыжую, — добавил отец.

На секунду я подумала, что он шутить надо мной вздумал, но нет, лицо серьёзное, челюсти стиснуты, кулаки сжаты. Видно было, как ему всё это не нравилось, неужели и впрямь ничего против сказать не смог? Неужели и согласие уже дал?

— Вот как, получается, — упёрла я руки в бока. — Замуж, значит. А не пойду!

— Пойдёшь, — вздохнул отец. — Сама знаешь, что пойдёшь. Барское слово — закон.

— Убегу, — воскликнула я. — Вот как есть убегу, сам знаешь, что запирать меня долго не получится.

Отец обречённо покачал головой.

— Я плох совсем, Сонька. А ты молодая ещё, до хорошей ведьмочки тебе далеко. Оставлять тебя не на кого, сама посуди.