Научи меня желать (СИ) - Снежинская Катерина

Научи меня желать

Глава первая

Леора Недил в любовь с первого взгляда не верила. Она просто знала, что только такая и может быть: бах! – и вот уже здесь та самая, одна-единственная, до конца жизни. Причём «бах!» – это не просто звуковой эффект для усиления патетики, а вполне реальный выстрел, после которого старый мир в один миг исчезает, будто стёртый тряпкой. А в новом мироустройстве любовь оказывается центром, чем-то вроде карусельного шеста, вокруг которого послушно кружится всё остальное.

Она никогда не мечтала быть рядом с любимым и уж тем более не ждала, когда он явится за ней на белом коне и при начищенных доспехах. Недил считала себя человеком прагматичным и, между прочим, на это были основания. Потому сама навстречу Ему четыре года шла и не сказать, что дорога была гладкой и ровной. Но вот, наконец…

– Я не понял, кто к кому и по чьему приказу прибыл? – мучительно морщась, потирая ладонью лоб, спросил Любовь.

– Абсольвент[1] магического корпуса императора Лердара I кадет[2] Недил по вашему приказанию прибыла, – второй раз отрекомендовалась Леора и вторично же коротко кивнула, а вот каблуками снова щёлкать не стала. Кажется, любимому это и в первый раз не очень-то понравилось. – Готова приступить к исполнению служебных обязанностей.

– Каких обязанностей? – помолчав, уточнил Любовь.

Вернее, уточнил генерал регулярной армии Его Императорского Величества; рыцарь Пурпурной розы; полный кавалер ордена святого Сципиуса, кавалер орденов святого Брайдигуса, Корнелиуса, Баркалеса разных степеней; маркграф Черногорья, единовластный господин Черногорских марок; Кор Редиш, прозванный дамами, понятное дело, Чёрным маркграфом. Или Чёрным генералом – по обстоятельствам. Ну, он же и Единственная Любовь.

– Так к каким обязанностям вы хотите приступить? – напомнил господин Редиш, не дожидаясь, пока Леора сообразит, чего бы умного на дивный вопрос ответить.

– Служебным, – выдавила, так не до чего и не додумавшись.

– Дело в том, леди, что по утрам я очень туго соображаю. Особенно когда меня будят раньше петухов. Конкретизируйте, пожалуйста.

– Я ваш телохранитель, – окончательно растерявшись, ляпнула кадет.

– Да? – изумился маркграф. – Не думал, что моё тело нуждается в охране. Давайте.

– Что? – помедлив, всё-таки уточнила Леора.

– Бумаги, – снова поморщился Редиш. Между прочим, он не только морщился, словно во рту держал дольку лимона, но и болезненно щурился, будто от слишком яркого света, хотя в комнате всего-то одна свеча и горела, да и та стояла на противоположном от него конце стола. – Вам же дали с собой какие-нибудь бумаги, леди?

– Да, конечно.

От усердия кадет свернула галстук почти на плечо, едва пуговицы с мундира не отодрав, пока из внутреннего кармана доставала пакет, аккуратно перевязанный ленточкой: приписное удостоверение, приказ о назначении, характеристику, данную в корпусе, аттестат. Она даже подорожную и собственный паспорт в эту пачку сунула. Зачем, спрашивается?

К счастью, маркграф всю эту кипу взял, но просматривать не стал, небрежно бросил пакет на стол, и, по-прежнему щурясь, уставился на грудь Леоры. По крайней мере ей показалось, что на грудь. Недил тоже покосилась, пытаясь рассмотреть, что его так заинтересовало, и увидела медальон, выпавший из прорези рубашки – наверное, зацепила шнурок, когда пакет тянула.

– Дракон? – протянул Редиш, наглядно демонстрируя, что с глазами у него полный порядок, а зрению иной орёл позавидует. – Вы из Золотых пределов? Подойдите ближе. – Мужчина поманил её двумя пальцами, как лакея. – Под «ближе» я подразумевал совсем близко, леди, – выдал неприязненно, когда Леора неуверенно шагнула вперёд. – Встаньте сюда.

Маркграф перехватил шнурок, заставив девушку нагнуться неудобно, повернул медальон к свету.

– Красный дракон держит в когтях змею, – пробормотал рассеянно. – Мне всегда было интересно узнать, что употребляли герольды, сочиняя символику Высоких Домов. Вы, случайно, не в курсе?

– Нет, – хрипнула Леора, – то есть я не в курсе.

Стоять вот так, полусогнувшись, на самом деле было не слишком комфортно – моментально заныла и шея, и спина. Да и позу эту достойной никто бы не назвал. Унизительная – и все дела. А грудь маркграфа, слишком уж хорошо, до темнеющей полоски волос на животе, видимая в незатянутый ворот рубашки, очутившаяся под самым носом, смущала.

– Вот и я не в курсе, – признался Редиш. – «Умирающий, но непобеждённый». Удивительно подходящий девиз. Под таким так и тянет героически помереть. Непосредственно сразу после рождения. – Господин, наконец, отпустил медальон, если не сказать отшвырнул. – Ну и кем вы приходитесь достойнейшему, но, увы, ныне покойному владыке Краснодолья?

Непонятно, что заставила так думать, но Недил усомнилась и в скорби маркграфа и в его уважении к погибшему властителю. Может, виной был тон, слишком уж смахивающий на саркастический, а, может, даже и издевательский?

– Дочерью, – буркнула Леора, убирая медальон за ворот и на всякий случай отступая.

– Естественно, незаконнорождённой?

– Естественно, законнорождённой! – оскорбилась Недил. – Старшей.

– Печально, – заключил маркграф, вставая. Редиш подошёл к буфету, взял графин с чем-то густым, тёмным. Подумал и поставил обратно. – Если не ошибаюсь, мне в очередной раз подсунули благородного мстителя, собирающегося меня изничтожить во имя чести давно покойных родственников?

– Я вас не совсем понимаю…

– Ну так учитесь, – отрезал маркграф, нервно дёрнув колокольчик – золотой, кажется. Редиш не позвонил, а именно дёрнул, один раз. – Коль скоро мы будем иметь взаимное неудовольствие некоторое время жить бок о бок, придётся научиться понимать. Так что у вас на уме? Яд? Кинжал? Не думаю, что с такими данными вы рискнёте вызвать меня на дуэль. А огнестрельное оружие для вас слишком тяжело. Кофе.

Последнее Редиш бросил бесшумно появившемуся слуге, воплотившемуся неожиданно, настоящим призраком.

– Я не собираюсь вас убивать! – запоздало, потому как засмотрелась на лакея, умудрившегося, кажется, сквозь закрытую дверь просочиться, возмутилась Леора. – Я хочу служить вам. И родине.

– Не в том порядке, леди. Сначала вы служите короне, потом родине, а после уж мне, – маркграф опять потёр лоб и всё-таки налил вина. – Ну и как служить будем? Действительно телохранять станете?

– Я боевой маг третьей категории, – с достоинством, ну, по крайней мере, ей очень хотелось, чтобы вышло это на самом деле с достоинством, ответила Недил. – Специализируюсь на пирокинетике. И у меня очень высокие баллы по эмпатии.

– И видимо, стальные нервы.

– Почему? Я не… – Начала кадет и осеклась. То, что маркграф раздражён, было заметно и без всяких особых способностей. Но видимо, раздражение оказалось слишком слабой характеристикой для его эмоций. – Я не настраивалась на вас, не пыталась уловить. Вы же мой непосредственный начальник. То есть командир. Так или иначе, я не имею…

Редиш смотрел на неё спокойно, без всякой усмешки, но как-то так, что Леора захлебнулась собственным лепетом.

Дослушав и ещё подождав, наверное, убеждаясь, что фонтан красноречия иссяк окончательно, маркграф подошёл к Недил, постоял, глядя сверху вниз, помолчал. И это молчание тоже было чертовски красноречивым. Кадет удивительно остро поняла, что ниже его на полголовы, не меньше. И то, что из мужчины таких, как она, можно три штуки слепить, поняла тоже. Ну ладно, не троих, всё-таки Редиш был жилист и сухощав, но две бы вышли точно.

А ещё до сжавшегося желудка прочувствовала его полуодетость: босые ноги, незатянутые шнурки на штанах, свисающие сомьими усами, распахнутый едва не до пояса ворот рубахи – и от этого ей стало почему-то стыдно.

– Те-ло-хра-ни-тель, – подытожил Редиш, мотнул головой, отбрасывая волосы за спину, словно они мешали, хотя подстрижены были всего-то чуть ниже плеч.