Алина Борисова - За синими горами (СИ)
Обзор книги Алина Борисова - За синими горами (СИ)
Алина Борисова
За синими горами
Глава 1
На востоке разгорался рассвет. Медленно, неторопливо. Постепенно высветляя небо, окрашивая его нежно-розовым… Не во сне, в жизни. И руки Анхена, обнимающие меня, заставляющие прижиматься спиной к его широкой груди, мне тоже не снились. Как и сказочный его сад, подвешенный в воздухе на огромных платформах.
Мы сидели с ним на траве, возле края одной из платформ и встречали рассвет. Самый первый рассвет нашей новой жизни. Рассвет, дорога к которому была долгой. Бесконечно долгой.
Из Страны Людей мы вернулись за несколько минут до полуночи. И Анхен даже заботливо предложил мне «просто поспать», хоть и в обнимку с ним и в его постели. И он, наверно, действительно собирался… Только я не уснула. Перевозбужденная, переполненная эмоциями, впечатлениями, я вертелась в кольце его рук, не находя позы достаточно нейтральной, чтоб отрешиться, наконец, от реальности.
А потом бросила попытки сделать то, что все равно не выходит, чуть приподнялась, нависая над ним, убрала длинную черную прядь, упавшую ему на лицо, провела пальцами по его лбу, щекам, губам, наслаждаясь ощущениями, недоступными мне ни в одном сне про него. И поцеловала.
— Ты мою сдержанность не переоцениваешь? — поинтересовался он, отрываясь от моих губ уже значительно позже и будучи почему-то сверху.
Только мотаю головой, не в силах сдержать шальной улыбки и не разжимая пальцев, запутавшихся в его волосах.
— А свои возможности?
— Я тренировалась, — нагло сообщаю ему, не переставая улыбаться, находясь в какой-то эйфории от его ауры, его близости, его поцелуя.
Вампиры не ревнуют, нет. Вот только после этой фразы шансов «просто поспать» у нас попросту не осталось. И я тонула в омуте его страсти, плавилась и сгорала, вновь и вновь возносясь к вершинам наслаждения и падая в бездну забвения…
А потом, когда нестерпимая жажда в очередной раз заставила меня очнуться, я заметила, что за окном светлеет, и предложила встретить рассвет в его саду. Он не возражал, он вынес меня туда на руках, и мы сидели с ним в обнимку, глядя как розовеет горизонт, и как уходит тьма, позволяя Городу Над Бездной вновь обретать объем и краски.
— Знаешь, так странно, — в истоме откинув голову на его плечо, замечаю я, — весь прошлый год я прожила будто бы на дне гигантской воронки: куда не кинешь взгляд — всюду горы, горы, горы. И весь мир для меня был — за горами. Все что дорого, все, что любимо, все, что вообще имеет хоть какую-то ценность — за горами. Совсем как в песне:
Где живет твоя мечта?
За синими горами.
Где ждет тебя судьба?
За синими горами.
Где счастье обретешь?
За дальними хребтами
Самых синих на свете гор… — Песня была эльвийская, и на их языке звучала невероятно красиво. Даже жаль, что пересказывать ее приходится на человеческом, половина очарования пропадает. Впрочем, Анхену я напела ее на эльвийском, благо, владела им к тому моменту более чем свободно и, как говорили, практически без акцента.
— И откуда ты знаешь эльвийские песни? — немного лениво интересуется Анхен. — Лоу любит, конечно, рифмованные строчки. Но свои.
— Вампирши пели на берегу Реки, — не спешу вдаваться в подробности. — А я слушала, смотрела на горы вокруг, и понимала, что песня обо мне. Вся моя жизнь за горами, а горы высокие — не перейти…
— Ну, высота гор, насколько я помню, тебя еще никогда не останавливала, — улыбается Анхен. — Помнишь, как в Каэродэ ты полезла с местной девочкой на какие-то скалы, переломала себе там все кости?..
— И не все, а всего одну, не перевирай. Да и я не о том. Просто, понимаешь, сейчас я с тобой на вершине этой башни, преодолев все горы, выше любых гор… Ты просто увез меня оттуда. Вознес. И теперь у меня есть ты. И прекраснейший сад, и личные апартаменты… А жизнь она все равно где-то там. Внизу. Что по ту сторону Бездны, что по эту…
— Нет, Ларис, — не соглашается Анхен. — Жизнь — она везде, где ты согласишься признать ее наличие. А если ты о том, что тебе нечем будет заняться в моем доме — то проблема решаема. И считай, уже решена.
Решение проблемы звали Бхндар'хт'р'свэ. Он был айринкэдэ — врачом человекообразных. Врачи вампиров именовались иначе. Да и чтоб стать им — требовалось родиться эльвином Сольтерэ, без вариантов. А он им, понятно, не был. Он мог бы лечить и Лунных, образование позволяло, но за стада платили дороже. По крайней мере, так он объяснял мне свой выбор специализации. Но подозреваю, это была не вся правда.
Сочувствовать он умел. И чувствовать чужую боль — не только в виде дополнительного компонента питания — тоже. И стремление ее облегчить у него еще не пропало. И потому он лечил людей. Тех из них, кого и людьми-то не именовали.
Анхен познакомил меня с ним на следующий же день после полета через Бездну. Но, как оказалось, встречаться нам уже доводилось. Именно Бхндар лечил меня в стадах Доири. И именно благодаря мне он, вместе с теми стадами, перешел в собственность дома Ставэ. Вернее — под покровительство, но сути это не меняло. Для него — не меняло. Даже работая за деньги, он не считал себя свободным.
И, разумеется, был не вправе отказать, когда светлейший авэнэ пожелал назначить меня его помощницей и ученицей.
Ну а я, понятно, была просто счастлива. Взмахом руки, как мне казалось, Анхен решил самую большую мою проблему: чувство собственной некчемности и неприкаянности, сожаления о неполученном образовании, о несложившейся жизни в профессии отравляли мне душу с того момента, как я пришла в себя по эту сторону вселенной. А теперь оказалось, что я могу — все еще могу быть полезной!
Я смеялась от счастья и целовала Анхена, сочтя второй его подарок ничуть не менее значимым, чем первый.
— Вот только, — спросила я у него тогда где-то между поцелуями, — разве сам ты не можешь меня учить? Ты ведь тоже айринкэдэ, да еще хвастался, что неплохой.
— Самый неплохой из всех неплохих, — смеялся он, подминая меня под себя на широком своем диване, благо Лунный, озадаченный распоряжением светлейшего авэнэ, уже удалился. — И я, разумеется, готов помогать тебе с теорией. Но Ларис, если я, ко всем прочим своим грехам, стану возиться с рабами с утра до вечера, меня окончательно запишут в сумасшедшие и уже никогда не выпишут.
— Но в Стране Людей…
— В Стране Людей можно многое, моя принцесса, на то ее и создали. А здесь я авэнэ Эльвинерэлла, и не могу позволить себе работу Низших.
— Остается только радоваться, что сексуальное наслаждение с теми, кого вы изволите именовать рабами, не входит в число запретных для авэнэ удовольствий, — жар его тела опалял, заставляя вновь забывать обо всех делах и проблемах, заставляя таять и трепетать, и целовать самой, не дожидаясь, когда он одарит очередным поцелуем.
