Сюзанна Форстер - Непорочность
Мгновение спустя она ухватилась за спинку кровати, подтянулась и села. Умирает она или нет, не важно. Пока все получается. Теперь надо придумать, как позвать на помощь. Поблизости должен быть телефон.
Она скатится на пол и поползет, если надо.
Снаружи доносились резкие мужские голоса. Мэри Фрэнсис услышала их, когда добралась до двери. Ее сердце, как насос, гонит кровь по всему организму, распространяя яд. Она двигалась вдоль стены, чтобы не упасть. Ее поддерживал страх. Она чувствовала во рту его горький вкус.
Голоса доносились из комнаты напротив. Огромные окна и высоченные книжные шкафы, набитые фолиантами в кожаных переплетах, подсказали ей, что это библиотека. Она мгновенно узнала одного из мужчин охранника с виллы Кордеса.
Мэри Фрэнсис опустилась на пол, не зная, что делать. Если они заметят ее – конец! Но если она наберется терпения, есть надежда, что встреча закончится, участники разойдутся. И тогда она выберется отсюда. Сил двигаться – почти не было, но оставаться на месте нельзя.
– Где она, Кальдерон? Ты утверждал, что она у тебя. Если ты солгал…
Мэри Фрэнсис узнала голос Алехандро Кордеса, она уже выбралась в коридор. В конце его виднелся альков. Похоже, там есть телефон. Из библиотеки ее уже почти не видно. Только бы добраться до телефона!..
– Опусти пистолет, – раздался тихий жесткий ответ. – У меня правило: не вести никаких переговоров под дулом пистолета.
Под дулом пистолета? Мэри Фрэнсис покачнулась, у нее закружилась голова. Голос принадлежал Уэббу. Она обернулась, в ужасе от того, что могла увидеть, и испытала потрясение, сходное с тем, которое испытал Уэбб Кальдерон, заметив ее. Он смотрел прямо на нее. Кордес держал его под прицелом, но стоял спиной к Мэри Фрэнсис И не видел ее. Охраннику ее тоже не было видно. Ее видел только Уэбб.
Кордес продолжал угрожать, не обращая внимания на условие Уэбба.
– С чего это она обратилась к тебе за помощью? – поинтересовался он. – Она ведь пыталась убить тебя. Она тебя ненавидит.
Уэбб на мгновение перевел взгляд на Кордеса, потом опять уставился на Мэри Фрэнсис. Только вот лед или ужас в его глазах? Так и не поняв, она решила, что это просто шок оттого, что она жива и его план не удался. Он словно предупреждал ее взглядом не вмешиваться, не выдавать своего присутствия. Казалось, этот взгляд мог убить. Но сердце Мэри Фрэнсис отозвалось не на это. В выражении его глаз она различила что-то еще – отчаяние.
– Я предлагал ей свои услуги, – сказал Уэбб Кордесу, – и она согласилась, возможно, хватаясь за меня, как утопающий за соломинку.
Казалось, Кордес взвешивает каждое его слово. Помолчав, он спросил: – Что ты хочешь получить за нее?
– Кусочек пирога. Я знаю о сделке. Речь идет о миллиардах, я хочу участвовать. Точнее, я хочу половину…
Деньги. Миллиарды. Ей и в голову не приходило, что он действует из столь низких побуждений. Значит, он собирается продать ее Кордесу!
– Никогда! – отрезал Кордес и вскинул пистолет. Охрана тоже засуетилась, хватаясь за оружие. – Сначала сдохнешь!
Уэббу угрожает смерть. Мэри Фрэнсис понимала немного по-испански, выучила, пока работала в церкви. Пора смываться. Именно сейчас, пока они не вынудили его признаться, что она прячется за дверью.
Неожиданно охранники набросились на Уэбба.
Один из них заломил ему руку и приставил пистолет к виску. Другой уткнул свое оружие в живот. Уэбб не пытался освободиться, что было с его стороны весьма мудро. Мэри Фрэнсис показалось, что он действует обдуманно, включая и решение не сопротивляться.
Подошел Кордес, теперь он кричал по-английски. – Ты ничего не получишь, сукин сын! – пообещал он. – Где она? Скажи мне, или я вышибу твои мозги…
Попробуй, – тихо отозвался Уэбб. – Попробуй, недоумок.
– Это тебе так не пройдет! – взорвался Кордес. – Мой отец тоже называл меня недоумком. – Он сделал знак охраннику, и тот зажал рукой Уэбба так, будто собирался сломать ему шею. Мэри Фрэнсис в ужасе увидела, как голова Уэбба откинулась назад и раздался жуткий хруст. Уэбб схватил руку охранника, но тут на него налетел Кордес и нанес мощный удар в пах.
Уэбб согнулся, а Кордес вставил ему в рот ствол пистолета.
– Говори, где она! – заорал как сумасшедший Кордес. – .Или я размажу твои мозги по всей комнате! – Он снял пистолет с предохранителя, готовый нажать на курок.
.-Нет! – закричала Мэри Фрэнсис, без сил сидя на полу и снова и снова выкрикивая это слово. Она продолжала повторять его даже тогда, когда ее полувнесли, полувтащили в комнату и бросили рядом с Уэббом, прислонившимся к книжным полкам. Он обнял ее, явно злясь на что-то, скорее, всего на нее.
– Боже, Мэри Фрэнсис.
– Ты хо… – поперхнулась она, – ты хотел, чтобы я умерла?
– Нет, что ты! – Он поправил ей волосы, погладил ладонью – по щеке. – Ты должна была просто спать как мертвая, чтобы он поверил, что ты умерла. Я не знал, как еще уберечь тебя. Он бы нашел и убил тебя где угодно.
– Но ты же понимал, что «Цин Куэй» может убить меня!..
– Это был не «Цин Куэй». Есть много снадобий, которые делают человека словно бы мертвым. Они официально разрешены к применению. Я ввел тебе точную дозу, но все же очень рисковал. Очень!
Кордес победоносно потряс кулаком.
– Ну вот, теперь у меня все, не так ли, Кальдерон? – Он резко повернулся на месте, помахал пистолетом и как-то беспомощно рассмеялся будто сам не верил в свою удачу. – Теперь весь пирог мой. Женщина, статуэтка, сделка с консорциумом и вот это… – Театральным жестом он сунул пистолет во внутренний карман льняного, без воротничка пиджака и что-то достал оттуда. Его глаза потемнели и почти чувственно заблестели, когда он показал голубовато-зеленый амулет. – Подвеска из жадеита, которую Брайана украла у тебя в ту ночь, когда погибла. Прекрасная работа. Не правда ли? Это так похоже на Брайану. Интересно. Ей нравилось, когда ты связывал ее и бил плеткой?
– Я не бью женщин плеткой, Кордес.
– Именно поэтому она и предпочитала меня. Я часто спрашиваю себя, о чем подумали в полиции, увидев на ее теле следы плетки? Ей нравилось, чтобы ее били везде, даже грудь. Она любила многое, что оставляло отметины…
У Мэри Фрэнсис перехватило дыхание. Так, значит, это Кордес! Именно он мучил ее сестру, это о нем писала Брайана в своем дневнике.
– Она вас просила, чтобы ее называли Селестой?
Кордес взглядом ответил на ее вопрос.
Твоя сестра была извращенной, – с презрением произнес он, словно это оправдывало его жестокость.
– И поэтому вы убили ее?
– Я не убивал ее, я любил ее…
Уэбб сделал движение, словно прося Мэри Фрэнсис замолчать, но слишком поздно. Она уже почти узнала правду. Все произошло здесь, в этом самом доме. Она кожей чувствовала это, чувствовала присутствие Брайаны. Сестра была здесь с ним, здесь он мучил ее.
